Nell - Опаленные крылья

Молитва закончилась. Святой отец закрыл Библию. Моника Керли вздрогнула всем существом от этого, почти невесомого, звука… Она неотрывно смотрела на то, что осталось от двух самых дорогих людей. Теперь это будет скрыто землей и металлом. На искусственном газоне станет больше на два светло-серых камня.

Сухая земля. Ненастоящая трава. Молчащие деревья. Неживой камень. Здесь все мертво.

Это место для мертвых. Мемориальное кладбище Нью-Йорка…

Капитан полиции ни на что не реагировала. Даже истерику свекрови она пережила молча, с безразличным выражением лица. Ничего не говоря в ответ, принимала соболезнования от коллег и друзей. Последним подошел Эрик… Парень просто стоял рядом с потерянной женщиной и пытался что-то сказать, но голос отказывался ему подчиняться. Слишком хорошо он знал семью Керли. Джек считал его своим другом, а Линда… маленький чертенок просто боготворила напарника матери.

Погруженные в невеселые мысли, оба копа не услышали тихого шелеста опавшей листвы под рифлеными подошвами модных ботинок.

— Мне жаль… — тихий бархатный голос раздается из-за спины и Моника медленно оборачивается, впервые за день среагировав на что-то, — Мне жаль, Мон…

Я чувствовал шероховатость коры гладкой кожей щеки. Подставив лицо ветру, рассматривая умирающую листву липы, пытался понять. Разобраться. Но ответ не приходил… Пастор все еще читал молитву… Это хорошо, что у людей есть вера. У меня ее нет. У меня есть знание. К несчастью второе, чаще всего, убивает первое… Почему это случилось? Почему именно со мной? Ангелы не могут любить. Не должны ненавидеть. У них есть набор самых простых чувств, без эмоций: вера, преданность, страх… Еще есть обязательство — заботиться о своей душе. Это все. Ничего лишнего. Я знал, что люблю еще до того, как увидел ее душу. Я понимал, что буду защищать ее всегда и от всего. Даже от Него, если придется… Я знал, что будет со мной… Наказание неизбежно. Оно всегда находит виновного. Я просто не понимал, почему?! За что ей выпали такие испытания? Я слишком долго был послушен… Этого просто нельзя было выносить более! Жизнь в наказание… Но жизнь — это только начало… Я полукровка… Куколка, еще не ставшая бабочкой… Но хочу ли я ей становиться? А мне ли это решать…

Две фигуры, у свежих могил, смотрели на высокую женщину лет тридцати. Небо заволакивало тучами — будет гроза. Ветер усилился.

— Почему? — голос детектива звучал хрипло, сбивался, — Почему это случилось с ними? Почему, Эн?!

— Иди ко мне… — она раскрыла объятия и измученный детектив приняла их. Позволила этим рукам окутать себя теплотой понимания, сострадания, принятия боли. Впервые за два дня, женщина позволила себе слезы, зная, что всех их сохранит и разделит это плечо.

Приглушенный свет тихого уютного кафе где-то в Бруклине было как раз тем необходимым для успокоения нервов и души. Выплакавшись там, на кладбище, Монике нестерпимо хотелось уйти из этого Богом забытого места. Эрик и, еще незнакомая ему, женщина согласились с этим решением. Тем более что гроза подходила все ближе…

Теперь, сидя за столиком, парень потягивал ароматный кофе и беззастенчиво рассматривал подругу напарницы.

Странное ощущение оставалось от созерцания этой женщины… Он уже обратил внимание, еще на улице, что она обладает ростом выше среднего, хорошо сложенной фигурой. У нее явно спортивное прошлое. Чувствовалась сила. Даже сейчас, когда она немного расслабилась, упорно ощущается. Что-то необычное. Непросто уверенность в себе хорошо подготовленного физически человека. Что-то иное…

Чуть смуглая кожа. Каштановые волосы чуть вьются от природы. Черные брови идеальной формы. Темно-синие глаза. Черты лица неоднозначны… Такие бывают у метисов — сочетание различного. Приятная внешность. "Даже красивая…" — мелькнуло в мозгу.

— На любителя, — отозвался чуть низковатый бархатный голос, как эхо его мысли.

— Что?!

— Моя внешность, — женщина улыбалась, — Она на любителя, — похоже ее позабавил румянец, заливший щеки сержанта Макнилла.

— Простите, я не думал, что…

— Вы не говорили вслух. Просто это было очевидно… Не стоит извиняться.

— Но…

— Эрик, если Эн говорит "не стоит", значит не стоит, — Моника вернулась за столик, — Уж мне можешь поверить.

— Прозвучит глупо, но все же… Как ты?

— Держусь… Эн, — карие глаза заглянули в синие, — Почему ты пропала? Что произошло?

— Это сложно… объяснить.

— Попробуй.

— Почему не спрашиваешь, зачем вернулась? И почему именно сейчас? — Эн опустила глаза, — Ведь это так странно… Появиться, после стольких лет, в день похорон твоей семьи, погибшей в "Метрополис".

— Откуда вы об этом знаете?! — Эрик опередил Монику вопросом, — Об этом не писалось в некрологах!

— Эн… — ошарашенная детектив ожидала ответа.

— Я могу помочь…

— Помочь в чем? — голос молодого сержанта отливал сталью.

— Я знаю, кто устраивает поджоги.

Я не знал. Я не помнил. Я не чувствовал. Я забыл, как это делать. Я забыл, как жить.

Наверное, потому, что я никогда не жил.

Была только боль. Она стала всем моим миром, заслонила собой солнце, луну, звезды, все, что когда-либо видели мои глаза. Она стремилась быть моим единственным другом, и в ее жестокой хватке я ощущал поддержку. Она старалась заставить меня отдаться ей. Но я не знал, что это возможно. Я ничего не знал.

Падение. Оно было или нет? Что это за искры, теснящиеся на краю моего затуманенного сознания?

Я скорчился на холодной земле, подтянув голые колени к груди.

Да, я падал… Странно… Это больше было похоже на то, что я протискиваюсь куда-то, одновременно страшась и желая увидеть то, что ждет меня там… По ту сторону неба.

— То, что я сейчас расскажу, может показаться бредом сумасшедшего… Но это истина. Вам решать, верить мне или нет. Тот, кого вы ищите — не человек.

— Что за бред?!

— Как я уже говорила, верить мне или нет, дело ваше.

— Если даже он необычный человек…

— Он не человек! Поймите, наконец! Вы не сможете его поймать, не сможете арестовать, не сможете осудить или отправить в тюрьму.

— Я согласна. То, что он делает, не может делать человек… Он принадлежит мафии?

— Ну… в какой-то мере можно и так сказать.

— Эн, черт тебя возьми, говори толком!

— Он возьмет, Мон… Ты за это не беспокойся.

— Кто он?

— Ангел.

— Это кличка. Надо пробить по нашим каналам…

— Это не кличка. Не имя. И даже не фамилия. Это существо! Он — Ангел…

— Настоящий… С крылышками…

— Пока да.

— Пока?!

— То, что он делает… это не Миссия, не приказ свыше. Это странно, но в последнее время, я вижу столько странностей, что уже не удивляюсь.