Сергей Шикера - Выбор натуры

– Мама это ты про кого сейчас, про Тимофея Макаровича, что ли? – спросила Настя.

– Да, про него, не перебивай. Это особые препараты. Он всю жизнь в разведке проработал как раз по этой части, как раз там, где всё это – яды, сыворотка правды и всё такое, ну, вы понимаете… Сначала он узнал об их страшных планах насчет вас, а теперь он их настраивает на нужный лад и внушает правильные мысли! Но на этом нельзя сейчас останавливаться. Они сейчас даже не знают, где находятся. Они как зомби. Их нельзя сейчас трогать.

– Боже, какой ужас! – проговорила Настя и приложила ладонь к губам.

– Еще хотя бы недельку! – продолжала вошедшая в раж Тамара Матвеевна. – Одна неделя – и дальше у вас с ними не будет проблем, все с ними будет у вас в порядке… А пока их трогать нельзя. Вы их хотите покалечить? на всю жизнь дураками сделать? Подождите, Андрей Андреевич… Вы нам еще спасибо скажете. Эх, Андрей Андреевич, как же вы всё-таки слабохарактерны! Совсем не в состоянии постоять ни за себя, ни за свое счастье… такие надежды у меня на вас были… а вы…

– Мама, твой разведчик работает ветеринаром в зоопарке, у него прозвище Царь зверей, а вы ему живых людей для опытов пригнали.

– Ну и что, что в зоопарке? Это сейчас. А раньше? Разведчиков бывших не бывает.

– Так это Тимофей Царь зверей?! друг Вячеслава Ивановича? – спросил Сараев, но ему никто не ответил.

– Мама, вы все обезумели, понимаешь? Сошли с ума, з глузду зъихалы, рехнулись! Ты понимаешь это или нет?! Взяли людей в заложники, проводите над ними какие-то эксперименты… Просто уму непостижимо, как во сне!..

– Эх, Настя-Настя, ну, что ты, в самом деле. Как маленькая… – она снова повернулась к Сараеву. – Не сомневайтесь, Андрей Андреевич. Результат будет надежным. Тимофею самому это интересно. Он поэтому и взялся. А это значит, что он к делу подходит добросовестно, и всё сделает как надо. Неужели вам недостаточно того, что от вас хотели избавиться? Потерпите. А вдруг получится? То есть что я говорю! конечно получится! Сто процентов!

– Я не могу больше это слушать! – крикнула Настя и бросилась прочь из кухни.

Тамара Матвеевна метнулась было вслед за ней, но тотчас вернулась, встала на пороге и отчаянно закричала, сначала в комнаты:

– Настя, прекрати!

А потом в кухню, Сараеву:

– Андрей Андреевич, послушайте меня!

Сараев стоял и качал головой.

– Что вы творите… Господи… что ж вы делаете… – вполголоса говорил он. – Что вы все наделали?.. я же всего-навсего собирался… ну вот зачем это всё, зачем?.. – Ему тоже захотелось кричать. Он хотел прокричать, что ему всего-то и надо было, что снять получасовый фильм, и вот во что они это превратили!

– Андрей Андреевич, дорогой… – Тамара Матвеевна подошла и взяла его за рукав.

Сараев отдернул руку. Сжав виски ладонями, выставив локти, он запрокинул голову и некоторое время неподвижно смотрел в потолок.

Тамара Матвеевна быстро вышла.

Выдохнув, Сараев налил себе полстакана водки, выпил и посмотрел на часы. Еще немного – и он рисковал отсюда не выбраться до утра. Выстаивать на трассе попутку у него сегодня не было сил. Он поймал себя на подозрении, что в доме присутствует кто-то еще. Ну, конечно кто-то присутствует, раздраженно подумал он, если где-то здесь, прямо под его подошвами томятся Вадим и Прохор. Посидев, отдышавшись, он пошел искать Настю.

Тамара Матвеевна сидела в гостиной. Настю он нашел у нее в комнате.

– Я ухожу, – сказал он. – Мне надо подумать, и завтра с утра я хочу встретиться с этим Тимофеем.

– Вы с ним знакомы?

– Я попрошу Паолу.

– А-а, да, она может устроить…

Настя проводила его до дверей.

– Андрей Андреевич, вы обещали, – устало сказала она.

– Я помню, – ответил Сараев.

– Простите. У меня не было другого выхода.

– Это всё я, Андрей Андреевич, – сказала ему в спину Тамара Матвеевна. – Павлуша тут постольку поскольку. Вы только его в кино снимите… пожалуйста, очень вас прошу… А я, если что, всю вину возьму на себя.

– А кто тебе поверит? – обернулась к ней Настя. – А эти Вадим с Прохором, что, молчать будут?

– Настя, доченька моя, – Тамара Матвеевна ринулась к ней и обняла. – Хорошо, Андрей Андреевич, если хотите, идите, заявляйте на нас, идите! Пусть нас сажают за то, что хотели вам помочь… идите…

Сараев вышел.

XLV

Царь зверей и другие

С дороги он позвонил Паоле, и сначала немного поспрашивал её о Тимофее, Царе зверей. Паола повторила, что это старый приятель Вячеслава Ивановича, ветеринар от Бога. Он лечил и потом усыплял ее собаку, а она не всякому бы это доверила. Тогда Сараев попросил посодействовать в скорейшей встрече с ним. На вопрос, зачем ему нужен Тимофей, Сараев ответил, что расскажет как-нибудь потом. Паола сказала, что лучше всего это будет сделать утром в зоопарке, и они договорились встретиться у входа в десять утра.

– Сперва зоопарк, а потом дыни и херес, идет? – весело предложила Паола.

Без четверти десять Сараев был на месте. После ночного снегопада вокруг было белым-бело. Еще гудел ревун, в туманном воздухе продолжал кружить редкий снег, но судя по напористому теплому ветру, всё это благолепие в ближайшие часы должно было сойти на нет.

Паола приехала вовремя. Выйдя из такси, она поплотнее запахнулась в шубу, коротко поговорила с Сараевым и прошла в зоопарк. Через некоторое время она вернулась, а вслед за ней вышел и встал у входа Царь зверей. Сараев, нетерпеливо шагнул ему на встречу и, не здороваясь, сделал страстное заявление: люди в подвале у Убийволков его друзья, и всё, что с ними произошло и происходит, недопустимо. Да что там недопустимо – это вообще черт знает что такое! Поэтому они должны сейчас же сесть в такси и ехать на «Большевик».

Маленький, аккуратный Тимофей стоял и слушал, опустив глаза, прислонив к груди свежеошкуренное древко совковой лопаты. Его солдатская ушанка, темно-зеленая телогрейка, начищенные сапоги, широкие рукавицы – всё лоснилось такой новизной, будто только что было получено с вещевого склада, и в глаза бросалась каждая снежинка, садившаяся на шапку или воротник. Он был словно вырезан ножницами из армейского устава и вставлен в окружающий туманный пейзаж. На гладко выбритом неподвижном лице едва-едва подрагивали уголки губ. За его спиной, рыча и кувыркаясь, резвились две крупные дворняги.

– Тамара Матвеевна сказала, что ключи только у вас, – пояснил свой визит Сараев. – Я понимаю, что это отговорка. Но это как минимум значит, что у вас в этой ситуации особая роль. Поэтому я, вот, пришел к вам и требую...

Тут подошла курившая поодаль Паола и, тронув Сараева за локоть, сказала, что уезжает. Сараев поблагодарил её и попрощался. Когда он повернулся к Тимофею, тот, наконец, заговорил: