Оноре Бальзак - Мелкие неприятности супружеской жизни [сборник]

Доктор Бартоло, персонаж «Севильского цирюльника» Бомарше, держал свою воспитанницу Розину под замком.

О национальной гвардии и ироническом отношении к ней творческих людей см. примеч. 615.

Нестор – традиционное обозначение старца (по имени пилосского царя Нестора, старейшего и мудрейшего воина в лагере греков во время Троянской войны).

Вражда двух братьев, Атрея и Фиеста, из которых один накормил другого мясом его сыновей, – одна из самых страшных страниц греческой мифологии.

В комедии Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро» (д. II, явл. 14) паж Керубино, застигнутый ревнивым графом Альмавивой в покоях графини, выпрыгивает из окна.

Сюзанна – горничная и союзница графини Альмавивы из упомянутой в предыдущем примечании комедии Бомарше.

Фоблас – герой романа Ж. – Б. Луве де Кувре «Любовные похождения кавалера де Фобласа» (1787–1790); Жюстина – горничная маркизы, с которой Фоблас развлекается, пока ее хозяйка вынуждена принимать законного мужа. О других параллелях между «Человеческой комедией» и романом Луве де Кувре см.: Delon M. «Souvenirs balzaciens de Faublas » // AB 1999. Paris, 1999. P. 17–27.

В поэме Байрона «Дон Жуан» (1819–1824) в песни первой (строфы 140–144) ревнивый дон Альфонсо ищет любовника в спальне своей жены донны Юлии, не догадываясь, «что и в постель бы надо заглянуть». Когда муж наконец уходит, Дон Жуан вылезает из постели, где «он спрятан был и ловко и умно, / Но где и как – я обсуждать не смею; / Среди пуховиков не мудрено / Упаковать предмет и покрупнее» (строфа 166; пер. Т. Гнедич). На окончание этого эпизода Бальзак намекает ниже (см. примеч. 387).

Огниво Фюмада – флакончик с фосфором, куда погружали серную спичку, перед тем как чиркнуть ее о пробку и высечь огонь.

« Софа » (1740) – роман Клода Кребийона (1707–1777), герой которого, превратившись в софу, становится свидетелем различных рискованных сцен, на этой софе происходящих.

Последний довод ( лат .). Начало надписи «Последний довод королей», которая в XVII–XVIII веках чеканилась на французских пушках.

О заставах см. примеч. 500.

Создатель физиогномики, то есть науки об определении характера человека по его внешнему виду и чертам лица, швейцарский философ Иоганн Каспар Лафатер (1741–1801) и создатель френологии, то есть науки об определении психических особенностей человека по форме черепа, австрийский врач Франц Йозеф Галль (1758–1828) оказали на Бальзака огромное влияние; портретные характеристики почти всех персонажей «Человеческой комедии» он создавал, опираясь на «прекрасные разыскания» этих двух ученых (так он отозвался об их работах в «Предисловии к „Человеческой комедии“»).

Искусство завязывать галстук считалось в 1820-е годы одним из главных умений человека истинно элегантного. В 1827 году Эмиль Марко де Сент-Илер выпустил под псевдонимом барон Эмиль Накрахмаленный (baron Émile de L’Empesé) уже упоминавшуюся выше (см. примеч. 14) книгу «О способах повязывать галстук», где галстук представлен главным атрибутом, по которому судят о вкусе, воспитании и даже литературных пристрастиях и убеждениях человека. Бальзак высказал свое отношение к галстуку в опубликованной на полгода позже, чем «Физиология брака», статье «Физиология туалета. О галстуке как таковом и в связи с обществом и индивидами» («Силуэт», 3 июня 1830 года). Здесь он объясняет принципиальное отличие галстука от всех других предметов туалета: шляпу, фрак, сапоги человек получает готовыми из рук соответствующего мастера, но галстук он завязывает сам и высказывается в этом целиком. Дальнейшие соображения Бальзака о значимости одежды и манеры себя держать нашли развитие в «Трактате об элегантной жизни» (1830) и «Теории походки» (1833) – двух сочинениях, которые уже после смерти автора были включены в раздел «Аналитические этюды» наряду с «Физиологией брака».

Пристрастие Бальзака к «реконструкции» характера персонажа по мелким деталям его внешнего вида было хорошо известно читателям и критикам и даже неоднократно становилось предметом насмешек; так, например, газета «Фигаро» 2 мая 1839 года издевательски пародировала портрет заглавной героини романа «Беатриса»: «У маркизы Беатрисы де Рошфид была маленькая ножка. Нужно заметить, что женщины с маленькой ножкой, как правило, бессердечны. ‹…› Вся история Беатрисы содержалась в большом пальце ее левой ноги» (цит. по: Bilot. P. 232).

Бальзак здесь приписывает Сфинксу умение разгадывать загадки, хотя традиционно считается, что он загадки загадывает. Бальзаку вообще было свойственно свободное обращение со словом «сфинкс»; ср. в «Маленьких неприятностях супружеской жизни» (примеч. 493) отождествление со сфинксом самой загадки.

Употребляя слово «хартия», Бальзак иронически обыгрывает название документа, определявшего государственное устройство Франции в эпоху Реставрации, – Конституционной хартии, которая была дарована Людовиком XVIII французам в июне 1814 года.

В момент выхода первого издания «Физиологии брака» уличное освещение с помощью газа было в Париже новинкой. Освещались улицы за счет муниципалитета, чьи доходы формировались в основном из налогов жителей; между тем далеко не все парижане приветствовали использование газа. Первые опыты газового освещения проводились еще во второй половине 1810-х годов, и это вызвало бурную полемику в прессе. Например, Шарль Нодье и Амедей Пишо в 1823 году выпустили «Критический опыт о водородном газе и различных способах искусственного освещения» (1823), в самом деле очень критический по отношению к газовому освещению (авторы полагали, что оно вредит здоровью, искажает человеческие лица и проч.). Протестовали против этого освещения и жители тех парижских районов, где строили фабрики для производства газа.

Имеются в виду идеи членов либеральной оппозиции, стремившихся ограничить королевскую власть. Трехцветное (сине-бело-красное) знамя стало символом Франции после Революции 1789 года; символом королевской Франции был белый флаг с королевскими лилиями, вновь ставший государственным с начала эпохи Реставрации (1814) и остававшийся таковым до Июльской революции 1830 года.

Клятва святым Иосифом, мужем Марии, родившей Сына Божьего Христа, носит иронический характер: Иосиф выступает здесь в качестве «покровителя» мужей не слишком бдительных.