Оноре Бальзак - Мелкие неприятности супружеской жизни [сборник]

Но и это еще не все: вы ведь не думаете, что теща ваша, помещая дочку в пансион, пеклась прежде всего об интересах этой юной особы? Барышня двенадцати-пятнадцати лет – бдительный страж, и тот факт, что госпожа теща пожелала избавиться от этого стража, наводит меня на мысль, что она скорее всего входит в число самого нестойкого отряда наших порядочных женщин. Следственно, она вечно пребудет для дочери либо гибельным примером, либо опасной советчицей.

Впрочем, довольно… теща достойна отдельного Размышления [210].

Одним словом, с какой стороны ни посмотри, брачное ложе усеяно шипами.

До революции иные родители-аристократы отдавали дочерей на воспитание в монастыри. Этому примеру следовало множество людей, воображавших, что если их дочери будут воспитываться вместе с дочерями знатных господ, они переймут их тон и манеры. Заблуждение, взращенное гордыней, само по себе сулило погибель семейному счастью; вдобавок монастырское воспитание имело все недостатки воспитания пансионского [211]. Праздность в монастыре царит еще большая, чем в пансионе. Решетки и замки распаляют воображение. Дьявол любит искать добычу в уединенных обителях; невозможно представить себе, какое смятение производят самые заурядные житейские происшествия в душах юных особ – мечтательных, невежественных и ничем не занятых.

Одни лелеют в воображении химеры и потому попадают в положения более или менее двусмысленные. Другие рисуют себе столь радужные картины семейного счастья, что, выйдя замуж, разочарованно восклицают: «Как! И это все?» В любом случае однобокое образование, которое получают девицы в пансионе или монастыре, грешит всеми пороками невежества и всеми изъянами учености.

Девушка, воспитанная дома матерью или старой тетушкой, добродетельной советчицей или сварливой ханжой; девушка, которая ни разу не выходила за порог без компаньонки; девушка, чье детство прошло в трудах – пусть даже совершенно бесполезных; наконец, девушка, которой все, вплоть до представления китайских теней у Серафена [212], в новинку, – такая девушка – подлинное сокровище, которое изредка отыскивается в свете и которое подобно лесному цветку, взросшему в чаще, вдали от человеческих взоров. Тот, кто, завладев цветком столь чистым и нежным, уступит его кому-нибудь другому, тысячу раз достоин своего несчастья. Такой человек – либо изверг, либо глупец.

Меж тем настало время выяснить, существует ли какой-либо способ жениться удачно и отсрочить необходимость прибегать к тем предосторожностям, о которых пойдет речь во второй и третьей частях нашего сочинения; ведь можно считать доказанным, что легче читать «Урок женам» в наглухо закрытом духовом шкафу, нежели постичь характер, привычки и склад ума барышни на выданье! [213]

Увы, большинство мужчин относятся к женитьбе ничуть не серьезнее, чем к покупке процентных бумаг на бирже.

И если в предыдущих Размышлениях нам удалось доказать, что, вступив в брак, мужчины, как правило, решительно пренебрегают заботами о своем семейном счастье и по истечении короткого отрезка времени, который англичане зовут «медовым месяцем» и которому мы не преминем посвятить отдельное Размышление, перестают обращать внимание на жену, принадлежащую им по закону, то вправе ли мы ожидать, что среди этих мужчин найдутся люди достаточно богатые, умные и наблюдательные для того, чтобы, по примеру Берчелла из «Векфильдского священника», потратить год или даже два на изучение нрава той девицы, которую они намереваются взять в жены? [214]

Тем не менее, тщательно обдумав эту важную материю, мы пришли к выводу, что существует несколько способов выбрать невесту более или менее удачно, даже не затратив на это много времени.

Например, совершенно очевидно, что вы не прогадаете, если:

1) Возьмете в жены девицу, чей темперамент сближает ее с женщинами, рожденными в Луизиане или Каролине.

Чтобы получить точные сведения о темпераменте юной особы, следует обратиться к горничным, пустив в ход те средства, о которых говорит Жиль Блас [215]и к которым прибегает государственный муж, желая раскрыть заговор или узнать, как провели ночь министры.

2) Выберете барышню, которая, не будучи уродливой, не может быть отнесена и к разряду хорошеньких.

Мы убеждены, что если мужчина желает быть в браке наименее несчастлив, он должен искать в будущей жене два свойства, являющиеся надежным залогом успеха, – великую душевную кротость и умеренную внешнюю непривлекательность.

Но угодно ли вам узнать всю правду? Откройте Руссо, ибо нет такого вопроса общественной морали, решения которого бы он не предугадал. Читайте:

«У народов нравственных девицы податливы, а замужние женщины неприступны. У народов безнравственных дело обстоит противоположным образом» [216].

Из этой глубокой и правдивой мысли можно сделать вывод, что число несчастливых браков уменьшилось бы, если бы мужчины женились на своих любовницах. Но для этого следовало бы воспитывать французских девушек совсем по-иному. До сих пор французские законы и нравы, вместо того чтобы предупреждать преступления, поощряли их, а обрушивались на проступки. Да что там, оплошность девицы даже и проступком не назовешь в сравнении с грехом замужней женщины. В таком случае разве нельзя утверждать, что куда безопаснее предоставлять свободу девушкам, нежели давать волю мужним женам? Шалопаи посмеются над предложением подвергать девушек на выданье испытанию, но людей степенных предложение это заставит задуматься [217]. В Германии, Швейцарии, Англии и Соединенных Штатах девушки наделены правами, в которых французы усмотрели бы ниспровержение всех нравственных устоев [218]; тем не менее очевидно, что в этих странах несчастливых браков куда меньше, чем у нас.

«Если женщина всецело предалась любовнику, значит, она хорошо его узнала. Прежде чем вверить ему свое сердце, она наградила его уважением и доверием» [219].

Эти правдивые строки, возможно, озарили блеском истины темницу, где Мирабо их сочинил, и хотя плодотворным замечанием, в них содержащимся, мы обязаны неистовейшей из его страстей, они суть ключ к той социальной проблеме, что занимает нас теперь. В самом деле, брак, скрепленный благоговейными наблюдениями, сопутствующими любви, и разочарованием, наступающим вслед за обладанием, – такой брак должен быть нерушимейшим из союзов.

В этом случае жене уже не придется упрекать мужа в том, что она принадлежит ему только по закону. Она уже не сможет, соблазненная софизмами собственного сердца, спрашивать себя двадцать раз на дню, отчего, отдавшись против воли мужчине, которого она не любит, она не вправе отдаться по своей охоте мужчине, которого полюбила, не сможет искать основания для измены в том, что ее покорство мужу – вынужденное. Не сможет жена и жаловаться на природные изъяны мужа: ведь она заранее познакомится с его тиранией, успеет сжиться с его прихотями.