Александр Сегень - Тридцать три удовольствия

— А вообще-то мы из какого? — резонно поинтересовался Игорь.

— Да из самого обыкновенного, — пояснил главнокомандующий. — Я, допустим, из Рузы; ты — из Бронниц, у тебя же рядом с Бронницами дача; Николаша — из Реутова, и придумывать ничего не надо, почти Подмосковье; а ты, Федя…

— А я из Покровки, — сказал я, — я там одно время дачу снимал, когда с женой разъезжался.

— Так и запишем, — сказал Ардалион Иванович.

На обед нам подали овощи, острый суп с зеленой фасолью, говяжье жаркое, виноград и по бутылочке пепси-колы. Ардалион Иванович поинтересовался насчет пива. Ему вежливо отказали — мол, сегодня не завезли.

— Тут у них с горючим для православного человека труба, — горестно заметил Тетка. — Нужно будет сразу уточнить, где поблизости есть заправочная точка. Таких точек здесь, говорят, раз, два и обчелся. Коран.

— Бабенко наверняка знает. Он, поди, уже ездил сюда, — предположил Николка.

— Тогда придется его в свою компанию брать, а это нежелательно, — возразил я.

— В свою компанию его пару раз так и так возьмем, — поморщился Ардалион. — Ну ничего, он, вроде, мужик неплохой. Не унывайте, бойцы, у нас впереди упоительная поездка! Тридцать три удовольствия я вам, как всегда, гарантирую.

— За здоровье нашего главнокомандующего, — поднял свою бутылочку с пепси-колой Старов.

В эту минуту к нашему столику подошел официант, с которым только что беседовал швейцар. Он стал убирать тарелки и, как бы разговаривая с самим собой, произнес в сторону Ардалиона Ивановича:

— Mister wants some bier or other drink, it will be five streets down from here, in El Marukh street [1] Мистер хочет пива или другого напитка, это будет пять улиц вниз отсюда, на улице Эль Марух (англ.). .

Ардалион Иванович приподнял бровь, изображая, что он одновременно и ждал, и не ждал подобной любезности, и бросил на одну из тарелочек пятьдесят центов США.

— Thank you, — сдержанно поблагодарил официант и повторил: — El Marukh street, mister [2] Спасибо. Улица Эль Марух, мистер (англ.). .

— Минуточку внимания! — объявил Бабенко. — На сегодня у нас никакой познавательно-экскурсионной загрузки не предвидится. Можете отдохнуть, прогуляться по городу. Только не заблудитесь. У каждого из вас маленькая карточка со схемой расположения гостиницы. Старайтесь за пределы этой схемы не вылезать. Ужин у нас будет здесь же, в половине восьмого.

— Ну что ж, все ясно, пойдем искать, — сказал Ардалион, поднимаясь из-за стола.

— Убийцу юного шведа? — язвительно спросил Николай, но не удостоился ответа главнокомандующего.

Разумеется, в ближайшие часы мы занялись не убийцами юного шведа, а поиском улицы Эль Марух. Прежде всего нужно было выяснить, что имел в виду любезный официант, говоря «five streets down from here» [3] пять улиц вниз отсюда (англ.). . Схема расположения гостиницы на личной карточке ничего не проясняла. Названия улиц на ней были обозначены весьма выборочно, как Бог на душу положит, и «El Marukh str. [4] Эль Марух ул. (англ.). » там не было, хоть убей.

— Надо полагать, «down» — это вниз по течению Нила. Следовательно, это туда, — провел я пальцем по схеме.

— У них «down» может быть все, что угодно, — не согласился Ардалион Иванович. — Одно слово — басурмане.

Пришлось воспользоваться услугами уже известного нам швейцара. Он показал нам направление, получил еще полдоллара и сообщил, что его зовут Мустафа и он всегда рад услужить хорошим туристам из СССР.

— Moscow? — поинтересовался он.

— Podmoskovie, — не стал лишний раз нарушать конспирацию Тетка.

— Oh, understand [5] Москва? Подмосковье. О, понимаю (англ.). , — сказал швейцар Мустафа, будто и впрямь знал разницу между Москвой и Подмосковьем.

— What about Sweden tourist? [6] Что там с этим шведским туристом? (англ.). — зачем-то вставил я, мол, мы, русские, как и вы, арабы, тоже все поголовно знаем иностранные языки.

— Oh, — снова вздохнул Мустафа, — he was very dead. Very [7] О, он был очень мертвый. Очень (англ.). .

Мы устремились в указанном направлении и, конечно же, заблудились. Пятая по счету улица никак не хотела быть Эль Марух. Шестая и седьмая вели себя точно так же. Мы принялись плутать вправо-влево и окончательно сбились с панталыку. Обратились к какому-то старику в белоснежном облачении. По-английски он объяснялся, но где улица Эль Марух не знал, а когда к тому же я неосмотрительно щелкнул себя по кадыку и сказал, что мы ищем магазин алкогольных напитков, старик побледнел и молча удалился.

— Он обиделся? — спросил Игорь.

— Конечно, обиделся, — сказал Ардалион Иванович. — Коран запрещает им не только пить, но даже знать, где можно раздобыть спиртное. Иначе соседи скажут: «О, Ибрагим знает, где это находится. Значит, он сам туда захаживает». Понятно?

Вдруг, когда у очередной лавчонки мы поинтересовались, нет ли пива, лавочник, удостоверившись, что улочка почти безлюдна, спросил:

— Stella?

— Bier! Bier! — прорычал Ардалион Иванович.

— O’key. Go with me. Only you.

— No. We all, together [8] Стелла? — Пиво! Пиво! — О’кей. Идите за мной. Только вы. — Нет. Мы все вместе (англ.). , — сердито возразил Тетка.

Следом за лавочником, оставившим свое заведение под присмотр мальчонки лет двенадцати, мы вошли в какой-то запущенный дворик, где остро воняло чем-то очень экзотическим, и были подведены к ветхому сарайчику. Лавочник открыл дверь и впустил нас.

— Only one moment [9] Всего один момент (англ.). , — он выскочил из сарайчика и, захлопнув дверь, закрыл ее снаружи на щеколду. Это сильно смахивало на западню.

— Так, — сказал Ардалион Иванович, — у меня с собой двести долларов.

— И у меня восемьдесят, — сказал я.

— Сорок, — объявил о своей наличности врач Мухин.

— Похоже, следующим после молоденького шведа будет кто-то из нас, если не все сразу, — с усмешкой процедил сквозь зубы Николка, у которого денег с собой было немного, да и те в местной валюте, выданной нам на бедность туристическим бюро в обмен на советские рубли.

— Не was very dead. Very, — напомнил я своим друзьям зловещие слова Мустафы, переведя их на русский язык: — Он был очень мертвый. Так Мустафа сказал про того шведа.

Где-то вдалеке запел муэдзин. Под это моджахедское пение сидеть взаперти в сарае, на глухой улочке восточного города, было неуютно.

— Ломаем дверь, — предложил Николка.

— Тихо. Идет, кажется, — сказал Ардалион Иванович, выглядывая в щелочку.

Наши опасения оказались напрасными. Лавочник появился с четырьмя литровыми бутылками, на этикетках которых была изображена желтая пятиконечная звезда и значилось название: «Stella». Получив за четыре бутылки шесть долларов, он сказал, что мы можем приходить к нему когда угодно, он даже примет у нас пустые бутылки по одному египетскому фунту за каждую. Кроме того, он сообщил, что улица Эль Марух довольно далеко отсюда, но объяснил, как до нее добраться.