Маргарита Оду - Мари-Клэръ

Вдали виднѣлась какая-то черная масса, покрывавшая всю окрестность. Мнѣ казалось, что она медленно надвигается на меня, и мнѣ захотѣлось домой. Лай собаки немного ободрилъ меня, и въ черной массѣ я узнала лѣсъ, по которому проходитъ дорога. Въ лѣсу вѣтеръ показался мнѣ еще сильнѣе. Онъ дулъ порывами; деревья съ силой ударялись о деревья и жалобно стонали, пригибаясь къ землѣ. Мнѣ слышался нескончаемый свистъ, трескъ падающихъ вѣтвей; казалось, кто-то идетъ за мной, и я почувствовала, какъ кто-то трогаетъ меня за плечо. Я быстро обернулась, но никого не было. Всетаки я была увѣрена, что кто-то коснулся до меня пальцемъ. Шорохъ шаговъ не прекращался, словно невидимое существо кружилось около меня; я бросилась бѣжать съ такой быстротой, что не чувствовала земли подъ ногами. Камешки летѣли изъ подъ моихъ ногъ и градомъ падали сзади меня на землю. У меня была только одна мысль: добѣжать до конца лѣса.

Я добѣжала до большой прогалины. Луна заливала ее своимъ свѣтомъ, и вѣтеръ, неистовствуя, поднималъ съ земли и гналъ тучи листьевъ, которые крутились, носясь во всѣхъ направленіяхъ.

Мнѣ хотѣлось остановиться, чтобы передохнуть немного, но высокія деревья качались съ оглушительнымъ шумомъ.

Тѣни, какъ черные звѣри, то вдругъ протягивались по дорогѣ, то украдкой исчезали, скрываясь за деревьями. Нѣкоторыя тѣни принимали формы звѣрей, и я узнавала ихъ. Но большинство метались и скакали предо мной такъ, какъ будто хотѣли помѣшать мнѣ пройти, и были такія ужасныя, что я съ разбѣгу прыгала чрезъ нихъ, такъ мнѣ было страшно дотронуться до нихъ ногами.

Вѣтеръ утихъ и полилъ дождь. Въ концѣ прогалины, въ глубинѣ между деревьями, мнѣ показалась бѣлая стѣна, я подошла и увидѣла узкій и высокій домъ. Недолго думая, я постучала въ дверь, я хотѣла попросить позволенія переждать дождь. Я постучала еще разъ и тотчасъ услышала шорохъ въ домѣ. Я думала, что идутъ открыть дверь, но, оказалось, открыли окно въ первомъ этажѣ. Мужчина въ колпакѣ спросилъ:

— Кто тамъ?

— Дѣвочка, — отвѣтила я.

— „Дѣвочка“ — съ удивленіемъ повторилъ мужчина и спросилъ, откуда я, да куда иду, да чего мнѣ нужно.

Я не предвидѣла всѣхъ этихъ вопросовъ и назвала ферму, съ которой я только что ушла, но я солгала, сказавъ, что иду къ больной матери, и попросила пустить меня въ домъ на время дождя.

Онъ велѣлъ мнѣ подождать, и я услышала, какъ онъ съ кѣмъ-то говорилъ; когда онъ вернулся къ окну, то спросилъ меня, одна ли я. Потомъ, захотѣлъ еще узнать, сколько мнѣ лѣтъ, и когда я сказала, что тринадцать, замѣтилъ, что я храбрая, коли брожу одна по лѣсу ночью.

Высунувшись изъ окна, онъ старался разглядѣть мое лицо, которое я держала поднятымъ кверху, повернулъ голову направо, потомъ на лѣво, вглядываясь въ глубину лѣса, и, наконецъ, посовѣтывалъ мнѣ пройти еще дальше, говоря что въ концѣ лѣса есть деревня, гдѣ меня пустятъ обсохнуть.

Я снова зашагала въ темнотѣ. Луна совсѣмъ спряталась и дождь пошелъ мелкій. Долго еще пришлось мнѣ итти прежде, чѣмъ я попала въ деревню. Всѣ дома были заперты, и я съ трудомъ различала ихъ въ темнотѣ. Только кузнецъ не спалъ. Проходя мимо его кузницы, я поднялась на ея двѣ ступеньки, надѣясь отдохнуть у него. Онъ клалъ толстую полосу желѣза въ горнъ на горящіе угли, и когда онъ протянулъ руку къ мѣхамъ, онъ показался мнѣ великаномъ. Съ каждымъ взмахомъ мѣха угли съ трескомъ разгорались, и свѣтъ падалъ на стѣны, на которыхъ висѣли косы, пилы и всевозможные ножи. Нахмуря лобъ, кузнецъ пристально смотрѣлъ на огонь.

Я почувствовала, что я никогда не рѣшусь заговорить съ нимъ, и тихонько ушла.

Когда стало совсѣмъ свѣтло, я увидѣла, что я недалеко отъ города. Я даже узнала мѣста, куда насъ водила сестра Мари-Любовь гулять. Я шла уже очень медленно, съ трудомъ волоча ноги, которыя сильно болѣли. Я такъ устала, что должна была сдѣлать большое усиліе надъ собой, чтобы не сѣсть на кучу камней при дорогѣ.

Шумъ быстро катящейся телѣги заставилъ меня обернуться; я остолбенѣла, сердце забилось: я узнала рыжую кобылу и черную бороду хозяина. Онъ остановилъ лошадь и, наклонившись, схватилъ меня одной рукой за поясъ, посадилъ рядомъ съ собой и, повернувъ телѣгу, быстро поѣхалъ обратно.

Въ лѣсу хозяинъ Сильвенъ пустилъ лошадь шагомъ, повернулся ко мнѣ и сказалъ:

— Счастье твое, что я поймалъ тебя, иначе пришлось бы тебѣ возвращаться съ двумя жандармами.

Я молчала.

— Ты, можетъ быть, не знаешь — снова началъ онъ, — что жандармы приводятъ дѣвочекъ, которыя убѣгаютъ.

— Я хочу видѣть сестру Мари-Любовь, — отвѣтила я.

— Тебѣ плохо у насъ? — спросилъ онъ.

— Я хочу видѣть сестру Мари-Любовь, — повторила я.

Онъ повидимому не понималъ и продолжалъ задавать вопросы, перечисляя всѣхъ людей съ фермы, чтобы узнать кто меня обидѣлъ, но я повторяла все одно и то же.

Онъ потерялъ, наконецъ, терпѣніе и, выпрямившись, сказалъ:

— Экая упрямая!

Я подняла на него глаза и сказала, что я опять убѣгу, если онъ не повезетъ меня къ сестрѣ Мари-Любови. Въ ожиданіи отвѣта я не спускала глазъ съ него; онъ былъ смущенъ.

Онъ долго думалъ, затѣмъ, положивъ мнѣ на колѣно руку, сказалъ:

— Послушайте меня, милая, и постарайтесь понять что я скажу.

Когда онъ кончилъ говорить, мнѣ стало ясно, что онъ обязался держать меня до 18 лѣтъ, никогда не отпуская въ городъ. Кромѣ того, я узнала, что настоятельница имѣетъ полную власть надо мной, и что если я снова убѣгу, она непремѣнно запретъ меня въ тюрьму за то, что я одна бѣгаю въ лѣсу по ночамъ. Онъ выразилъ надежду, что я забуду монастырь и полюблю его и его жену, потому что они хотятъ мнѣ только добра.

Я была сильно смущена и едва сдерживала слезы.

— Ну, — сказалъ фермеръ, протягивая мнѣ руку, — такъ будемъ друзьями, хотите?

Я подала ему руку и, въ то время, какъ онъ крѣпко сжималъ ее, отвѣтила:

— Хочу.

Онъ щелкнулъ кнутомъ, и мы скоро выѣхали изъ лѣса.

Дождь все еще лилъ, мелкій, какъ туманъ, и пашни казались еще чернѣе.

На одной придорожной полосѣ какой-то человѣкъ шелъ по направленію къ намъ, широко размахивая рукой. Сначала мнѣ показалось, что онъ грозитъ мнѣ, но когда мы поровнялись съ нимъ, я увидѣла, что онъ придерживаетъ что-то лѣвой рукой, а правой какъ будто бы коситъ держа ее на высотѣ головы. Это сильно меня заинтересовало и я посмотрѣла на хозяина Сильвена.

— Габорэ сѣетъ, сказалъ онъ въ ту же минуту, какъ бы отвѣчая на вопросъ.

Вскорѣ мы пріѣхали на ферму.

Фермерша ждала насъ на порогѣ. Увидя меня, она такъ разинула ротъ, какъ будто бы долго не дышала, и на минуту ея серьезное лицо прояснилось. Я прошла мимо нея за накидкой и направилась прямо въ овчарню.

Овцы вышли безпорядочно, поспѣшно толкаясь. Ужъ давно бы пора быть имъ въ полѣ.