Дэйв Хилл - Папина жизнь

— Но вы скоро опять увидитесь, — сказал я, чтобы эти чары рассеялись.

— Да, — ответил Крис. — В Сан-Франциско. Сегодня. — Он сказал «сегодня» так, будто говорил «через тысячу лет», будто сам не смел в это поверить.

— А тогда ты не пытался его разыскать?

— Я позвонил в Канзас, разумеется, но Мелани и Майкл сбежали. Эти ее родственники были ненормальные. Я так понимаю, у нее вся семья чокнутая. Страшно представить, что у нее было за детство. А в то время я только знал, что мне самому семнадцать лет и у меня отобрали сына. Мне не к кому было пойти, и даже знай я, что делать, наверняка ничего бы не сделал. Я позволил себе остекленеть. Я сдался.

Тут Крис глубоко вздохнул. Вся его суетливость улетучилась, а с нею и Мужское Мужество. Он не походил на того Криса, которого я воображал, когда Дайлис забрала стереосистему, стол и фамильные ползунки — комплект, которому, хоть я ни о чем не догадывался, она надеялась найти применение, но, увы, так и не нашла.

— В восемнадцать лет я унаследовал родительское состояние. Они были весьма обеспеченные люди. Большой загородный дом, ценные бумаги и все такое. Дом, правда, тогда уже продали. Да, кстати, забавно, — я на днях ездил на него посмотреть. Дайлис не говорила? Он в деревне Хэйдаун, рядом с Литтл-Брукхэмом, где похоронены мои родители. Его недавно опять выставили на продажу. Мы туда все ездили.

Как описать, что я почувствовал? Будто кто-то прошелся по могиле мистера Дали.

— Тебе не захотелось его купить? — безжизненно спросил я.

— Да нет, — ответил Крис. — То есть, с одной стороны, да, но с другой — сам понимаешь, это же прямой путь в безумие, вот так пытаться оживить прошлое, которое едва помнишь. Никаких счастливых воспоминаний. Только старые привидения. Да и с практической точки зрения бессмысленно, правда? Иначе дети были бы отрезаны от тебя.

— Да уж, — тупо согласился я. — Совершенно бессмысленно.

— Я им не говорил, что жил там в детстве. Мы с Дайлис просто сказали детям, что когда-нибудь мы, быть может, переедем в дом побольше. И что забавно пофантазировать, как живешь в огромном дворце за тридевять земель. На самом деле я то фантазировал о ребенке, то представлял, как со мной живет Майкл. Ребятам я о родителях особо не рассказывал. То есть они знают, что мои родители умерли, но мы про это не говорим. Мысль о том, что можно потерять родителей, в их возрасте очень болезненна. Ну, я думаю, это естественно.

Я вспомнил Билли: «А у меня родители умертые!»

Потом я вспомнил Джеда: «А бабушка и дедушка Пиннок?»

— Ну вот, — продолжал Крис. — Я получил деньги и купил дом в Далвиче, превратился в этакого компьютерщика с квадратными глазами. Сначала работал на других, потом на себя. Дела шли неплохо, но вот жизни у меня не было. И тогда я узнал про Движение.

— Движение?

— Да, Мужское Движение. И в первую очередь Братство Мужественных Мужчин. Они меня, можно сказать, и спасли. Благодаря им я подружился со своей мужской сущностью. — Он взглянул на меня, словно извиняясь. — Знаю, тебе это все до лампочки.

Я слегка устыдился — неужели мой цинизм так очевиден?

— Как бы там ни было, через Движение я нашел Дайлис. Мы познакомились на лекции Маскала Данзона.

— Кого? — спросил я. Дайлис мне о таком не рассказывала. А может быть, это я не слушал.

— Маскал Данзон, знаешь, такой американский маскулинист? Специалист по мужской психологии. Автор революционной работы по воспитанию мальчиков. Потрясающий человек, Маскал Данзон. Потрясающий. — Криса переполнили чувства. Я мысленно нарисовал себе его у ног этакого огнедышащего дракона, каждым волоском которого можно заарканить кенгуру.

— В общем, мы разговорились и подружились.

— И когда все это было? — спросил я, вычисляя на ходу. Билли сейчас шесть.

— О, больше шести лет назад.

— Так давно?

— Ну, да, — слегка смутился Крис. — Но вначале мы просто дружили, никакого секса, — быстро прибавил он и торопливо продолжал, будто извиняясь, что не трахнул мою тогдашнюю подругу при первой встрече: — Конечно, меня к ней тянуло. Она очень привлекательная женщина, к таким мужчин тянет сама природа…

Он имел в виду длинные волосы, грудь и бедра.

— Это встроено в нашу психологию. Но я-то — коротышка без единого мускула, я и не представлял себе, что ее стратегия спаривания затронет меня.

— Какая еще стратегия?

— Это по Дарвину, — смиренно ответил Крис. — Она ведь уже выбрала более подходящую особь — тебя.

— Иди ты.

— Нет, серьезно, Джозеф! Я все спрашиваю себя, почему такая женщина захотела продолжать род со мной?

Я порадовался, что это всего лишь риторический вопрос. Это избавляло меня от осложнений скептического ответа. Познакомившись с Дайлис, я хотел с ней трахаться, а не продолжать род. Род мы стали продолжать, лишь когда насытились сексом. И как, интересно, Крис объяснил бы мою всепоглощающую страсть к Анджеле, моей узкобедрой, плоскогрудой и коротко стриженной жене?

— Ты чересчур скромный, Крис, — просто ответил я. — А что было дальше?

— Мы иногда вместе обедали. Разговаривали. Обсуждали разные понятия, теории. Ее интересовали мои мысли о мужчинах.

— О каких-то конкретных мужчинах? — Я попытался свернуть на себя.

— Она рассказывала, что ты чудесный отец. Однажды сказала, что хочет задержаться допоздна, а то каждый раз выходит скандал. Вот… а однажды днем она пришла ко мне домой за какими-то книжками и… и, по-моему, она меня соблазнила. Впрочем, я не очень сопротивлялся. Я тогда уже давно ни с кем не спал.

Его глаза набухли печалью, и я внезапно понадеялся, что с Дайлис ему было хорошо.

— Слушай, Джозеф, мне бы нужно попросить прошения. Ну, я разрушил твою семью…

— Все было не так, — перебил я.

— Я знаю, что она тебя просто взяла и бросила, — не останавливался Крис. — Но она все-таки старалась тебя не обделять, оставила и дом, и машину. Понимаешь, она догадывалась, что у тебя наверняка будут трудности с деньгами, и не хотела, чтобы дети воспринимали тебя как такого… бедного родственника. Отчасти поэтому мы не выделяем Джеду отдельную комнату — мы же знаем, что в твоем доме так не получится. Мы ему все говорим — «вот подрастешь немножко». Не знаю, верит ли он, с Джедом никогда ничего не понять.

— Да ему сейчас неплохо, — сказал я. — У него котенок есть.

— Да мы тоже взяли котенка, только вот у меня аллергия…

Крис подавленно вздохнул. А я опять перевел разговор на его счастье с Дайлис.

— Она не забрала почти ничего из мебели, только пару вещей. Довольно странный выбор, кстати.

— Просто она взяла то, что нужно было мне, — грустно ответил Крис.

— Обеденный стол?

— У меня его не было. Я ел с коленок.

— А стереосистема?