Ди Би Си Пьер - Люськин ломаный английский

— Деньги ты получил. Просто фотографируй.

— Ты точно не хочешь мне улыбнуться? Это что, для членства в партии? Или на паспорт?

— Нет, это чтобы птиц отпугивать. Просто снимай.

Мужчина раскрыл глаза широко-широко и начал хохотать. Он смеялся настолько искренне, изумленный ее резким ответом, что Людмила тоже начала хохотать. Сначала это было шипение сквозь плотно сжатые губы, затем она засмеялась во все горло. Именно в этот момент мужчина щелкнул затвором.

— Больше ничего и не нужно, — сказал он. — Это самая классная твоя фотография, поверь мне.

— Эй, я заплатила за две.

— Подожди, сейчас ты ее увидишь.

Он вынул картридж, вытащил пленку, сверился с часами и подождал, держа пленку в руке, по-прежнему улыбаясь. Через несколько секунд беззвучного смеха он снял верхний слой бумаги и уставился на фотографию.

— Ты только взгляни.

Людмила взяла фотографию. Ее лицо расплылось, голова откинута назад, глаза сияют через челку волос, улыбка — шире не бывает. От фотографии исходил дух, можно было даже почуять аромат ее тела.

— Да ты на рот мой взгляни, — сказала Людмила мужчине. — Попробуй еще раз, следующая будет лучше.

— Ни за что! И вообще, зачем тебе две фотографии? На этой есть все, что ты хочешь сказать о себе, хотя должен признаться, что для паспорта это слишком.

— Мне нужно два снимка, потому что я заплатила за два. Ты что, меня за гнезварку держишь?

— Ай-ай-ай, — покачал головой мужчина, сжав губы. — Ничего подобного, даже не смей так думать. Если тебе на паспорт, я сделаю еще одну. Но, — улыбнулся он знающей улыбкой, — если это для компьютера, я могу тебе на дискету копию сбросить. Это будет две фотографии и по одной цене. Я с тебя даже за дискету не возьму.

Выйдя из лавки с фотографией и дискетой в руке, Людмила отправилась прямо в «Леприкон», зная, что дядя Оксаны приютил ее не по доброте души и что ее участие в интернет-деле было ценой за комнату. Людмила чувствовала, что, участвуя в затее с компьютером, она странным образом становилась ближе к Мише. Она словно проводила своего рода расследование насчет визы, конечно, ради них обоих. Расследование продлится день или два, пока он не придет и не обнимет ее и не зацелует ее лицо до умопомрачения, упиваясь ее храбростью и невероятными приключениями, которые ей выпали на пути.

В «Леприконе» было очень тихо. Солнечный свет не попадал на унылый фасад бара. Внутри Людмила отказалась есть или пить что бы то ни было и спросила Ивана. Бармен взял швабру и постучал одним концом в потолок.

Через минуту на лестнице в конце бара показалась огромная Иванова башка.

— Господь мой всемогущий, — сказал он, оглядывая Людмилу с ног до головы, — опять ты.

Старушка в черном пальто пронеслась за его спиной:

— Говорю тебе, мы никого больше американцу не пошлем. Пока он не выплатит за последнюю.

— Тсс! — Иван замахал на нее руками. — Это клиент.

— У меня есть фотография, — сказала Людмила, заглядывая ему за плечо, чтобы увидеть старушку. — Посмотри.

Женщина отвернулась, что-то бормоча; чернота лестницы моментально поглотила ее. Иван вразвалочку прошел вдоль стойки и взял у Людмилы фотографию.

— Ха! И как это называется? У тебя такой вид, как будто тебя поездом переехало.

— Ха! — хмыкнула Людмила, выхватывая фотографию обратно.

— И вообще, это в любом случае не подходит для того дела, о котором мы говорили. Если бы ты послушала меня и с должным уважением отнеслась к моим словам, ты бы избежала ненужных расходов. А теперь у тебя есть этот кусок дерьма, который ты, наверное, пошлешь домой бабушке. Надеюсь, что бедолага совсем слепая.

— Не трогай мою бабушку, ты!

— Нет, ты представляешь себе, сколько тебе будет стоить перегнать этот снимок в компьютерный вариант? Это гораздо дороже, чем услуги фотографа, о котором говорил я, то есть до того, как увидел, что тебе просто хочется все усложнить.

— Не только я тут все усложняю. И вообще, денег у меня нет, поэтому тебе придется позаимствовать их из миллионов, которые ты получаешь от романтичных иностранцев.

— А где твои деньги?

— А кто сказал, что они у меня были?

Иван скользнул глазами по ее лицу:

— Ты можешь корчить из себя невинность, но меня не обманешь. Я за версту чую людей, сидящих на мешке с деньгами, не забудь, что мы вместе пили. От меня ничто не ускользает, и я могу сказать, что у тебя в трусах было бабло, потому что все горные девки одинаковы. Поэтому не надо. Если не хочешь оскорбить меня, не надо трындеть, что денег не было.

— Сейчас их в любом случае нет, — пожала плечами Людмила. — Я их выслала.

— На каком-нибудь богом проклятом хлебном поезде, как последняя идиотка?

— Ха! Ты же не думаешь, что я такая же дура, как остальные деревенские девчонки, в трусах которых ты так хорошо разбираешься?

Иван драматически вздохнул и покачал головой:

— Глупая девка. Не забудь позвонить на склад до прихода поезда, в какой бы крысиной норе он ни располагался, потому что, если ты не договоришься, чтобы они забрали твои деньги, твоя семья ни хрена не получит.

— Я тебе сказала, что ничего не отсылала с хлебным поездом. — Людмила выпятила в его сторону подбородок.

Но по тому, как разгорелись у нее глаза, Иван понял, что очень помог ей своим советом.

Иван подозвал бармена и заказал себе кофе. Людмила подождала, пока его принесут, и заказала кофе себе.

— У тебя же нет денег, а ты пьешь кофе в лучших барах!

— Ха, да. Если ты меня не угостишь, учитывая, что потратил мое драгоценное время и деньги на участие в твоей очевидно жульнической схеме…

— Ха! Да я с тобой даже не заговорю снова. Хватит с меня, ведь на самом деле это ты потратила мое время впустую. Если у тебя нет денег, чтобы заплатить разумную цену за нашу законную и популярную услугу, то прощай.

— Возьми фотографию, — сказала Людмила, не глядя толкнув ее по барной стойке.

— Ну, у тебя ведь нет денег, чтобы ее обработать для компьютера! Так что давай закончим эту скорбную повесть.

— Вот тебе версия для компьютера. — Людмила запустила дискетой по стойке и изысканно сделала глоток кофе.

Ей хотелось врезать Ивану, но она сдержалась. Сдержанность была малой платой за постель с видом на кафе-бар «Каустик».

Иван стоял, глядя на нее, поджав губы. Он бросил взгляд на бармена, затем хмуро посмотрел на Людмилу. Наконец взял дискету и повернулся на каблуках.

Людмила выпятила подбородок ему в спину.

— Я свободна для покупок домов и драгоценностей в среду!

Дверь за Лэмом захлопнулась, близнецы поскакали вниз по лестнице. В головах у них прояснилось. Они потрясающе провели время, это было высшее наслаждение, сродни тому, как бабочка в джунглях появляется на свет, чтобы прожить несколько сладких мгновений.