Иржина Троянова - Яна и Ян

Хотя я почувствовал облегчение при вести, что Жачек жив, по тону капитана было ясно, что мне от него еще достанется по возвращении. А поскольку мы приняли обязательство участвовать в соревновании на лучшую роту, то это отразится на наших результатах.

Никогда еще я не ездил в Прагу с подобным заданием. Для Валашека же это было дело привычное. Я терялся в догадках, что же мог натворить Жачек. Видимо, догадываясь о моем состоянии, Валашек попытался успокоить меня:

— Товарищ поручик, чего вы зря волнуетесь? Он же наверняка к своей девчонке уехал…

— Может быть, меня здесь встречает жена… — сказал я, когда мы вышли на перрон.

— Я подожду вас в сторонке, но учтите, товарищ поручик, задерживаться нам нельзя.

Однако Яна к этому поезду, конечно, не пришла. Я немного расстроился, хотя понимал, что так даже лучше. Какой толк встретиться и тут же расстаться?

Дежурный по комендатуре послал нас на гауптвахту. Очкастый прапорщик посмотрел наши документы, и через минуту перед нами предстал бледный, перепуганный Жачек. Увидев меня, он заплакал.

— Перестаньте, Жачек! Хныкать теперь поздно.

Не берусь описать чувства, охватившие меня в ту минуту. Во-первых, ситуация складывалась не из приятных, во-вторых, у меня вдруг появилось такое ощущение, что Жачек, стоявший передо мной, не виноват в случившемся. Правда, на чем было основано это ощущение, я не понимал…

И вот теперь я стою у телефона и не знаю, что мне делать. Жачека дежурный по роте уже увел на гауптвахту. А я… я чувствовал себя ужасно. Да и неудивительно, ведь я не ел со вчерашнего утра, ни минуты не спал, а в ушах у меня все звучал хрипловатый голос Яны: «Ладно… До свидания».

— Пошли-пошли! — Лацо обнял меня за плечи, — Вера нам приготовила токану. Это такое венгерское блюдо. И выпьем чего-нибудь. Рюмочку-другую пропустишь — и сразу почувствуешь себя гораздо бодрее.

Лацо — настоящий друг. Он всегда выручит.

Я направила струю содовой воды из сифона прямо в рот. Это меня отрезвило. Что же теперь? В сифоне еще никому не удавалось утопиться, да у меня уже и не было такого желания. Может, позвонить Яну самой? Или написать письмо? А может, оставить все как есть?.. Нет, так дело не пойдет! Для меня это пройденный этап. Недаром Пушинка заявляет в своих психологических драмах, что человек может в жизни не раз споткнуться, но не следует спотыкаться дважды об один и тот же камень. При первом же испытании на звание разумной, нежной и все понимающей жены я с треском провалилась. «И теперь ситуация такова, что необходимо действовать», — сказала бы Дана.

— Ты куда-то едешь? — воскликнула мама, войдя в мою комнату, — она увидела, что я собираю чемодан.

— К Яну.

— Сейчас? Но ты же еще не завтракала!

Наверное, все родители так наивны. Ну какое значение имеет сейчас завтрак?

— В такую даль?!

А что значат расстояния?

— Хоть ты и вышла замуж, но ума у тебя не прибавилось!

А при чем тут ум? Хотя ума у меня как раз прибавилось.

— Тогда возьми с собой торт, который я для вас испекла… — начала сдаваться мама. — А как же цыпленок?

Незнакомая станция, каких немало. Около путей купались в пыли куры, на перроне — ни души. Небо плотно закрывали низкие тучи.

Я стояла перед зданием вокзала с чемоданом в одной руке, с тортом в другой и дрожала от холода. Разумеется, на мне был новый костюм. Дороги вели направо и налево, и справа и слева виднелись далекие огни. Куда же мне идти? И окажется ли Ян на месте? Я подошла к двери, ведущей в комнату дежурного по станции, и несмело постучала. Дежурный с мальчиком лет восьми разглядывали под лампой голубя с забинтованной лапкой.

— Давай возьмем его домой, — предложил мальчик.

Дежурный вздохнул:

— Мама выгонит. У нас и так уже ветеринарную лечебницу открывать можно… Что вам угодно? — обернулся он ко мне.

Я спросила, как пройти к воинской части.

— Я вас провожу, — сразу вызвался мальчик, рыжий, веснушчатый, с огромными черными глазами и щелочкой между передними зубами. Такого бы мне сына! — Пойдем короткой дорогой, — объяснил он.

— Вам кто нужен? Может, я его знаю? — Дежурный улыбнулся: — Военные взяли над ними шефство, выступают в роли вожатых, так что в казармах у них полно друзей.

— А в нашем отряде не вожатый, а вожатая, — уточнил мальчик, — товарищ Вера. Вы не знаете ее? Она десятник…

«Вера! Как могла я забыть о ней и о Лацо! Они наверняка знают все про Яна и обязательно помогут…»

— Тебе известно, где она живет?

— Само собой. Мы часто провожаем ее до дому…

Вера жила в старом доме с темной обшарпанной лестницей. По ней мы поднялись на последний этаж. Мой гид, который уже на станции по-рыцарски взял у меня коробку с тортом, теперь весело барабанил ею по перилам. Бедный торт!

Мальчик остановился у коричневой двери и дал два коротких звонка.

— К ним два звонка, к их хозяйке — один. Она у них настоящая ведьма, — сказал он, показывая свою осведомленность, — но с Верой не связывается. С Верой никто не связывается! — добавил он с гордостью.

В этот момент дверь открылась и на пороге появилась Вера в брюках и свитере. Ее нежное лицо, обрамленное каштановыми волосами, сияло.

— Янка! Душенька!.. — Она обняла меня и повернулась к Лацо, который вырос за ее спиной: — Ты посмотри, кого нам Ярда привел. Где же вы встретились?

— Она дороги не знала, — бойко объяснил мальчик. — А мы должны всем помогать.

У меня было такое чувство, что я приехала домой, моя подавленность сразу исчезла. Но прежде чем я успела спросить про Яна, Вера приложила палец к губам:

— Тихо-тихо, не разбуди его. Вот будет сюрприз!.. Лацо, отведи Янку в комнату, только не греми там!

В комнате с высоким потолком и голландской печкой, от которой веяло благодатным теплом, лежал на тахте Ян. Он спал на боку, подложив руку под щеку. Вид у него был такой усталый, что у меня сжалось сердце.

— Когда я открыл глаза и увидел тебя…

— Ты их поскорее опять закрыл.

— Ну да! Я думал, ты мне снишься, и хотел подольше посмотреть этот сон. Я и сейчас не вполне уверен, что не сплю.

Мы лежали в объятиях друг друга и наслаждались тишиной — Лацо и Вера «внезапно» вспомнили, что им пора на вечер в гарнизонный клуб. Мы почти не разговаривали. Мы вместе, и не было в эти минуты в мире ничего более важного. Только к полуночи мы встали и торопливо оделись: Лацо и Вера каждую минуту могли вернуться.

— Ты ночуй здесь, а я пойду в общежитие. Завтра снимем номер в гостинице. А ты позвонишь утром в Прагу и скажешь, что остаешься.

У меня было два отгула за субботы, но вот занятия в училище… Впрочем, сейчас мне было не до них. С большой радостью я осталась бы тут насовсем. В кухне был накрыт стол, на котором стояли всевозможные лакомства и бутылка вина.