Иржина Троянова - Яна и Ян

— А что сегодня идет?

— Премьера. Иногда мне присылают приглашение, и всегда на два лица, хотя всем известно, что я старый холостяк. Поэтому, когда я сижу в зале, мне кажется, что все смотрят на свободное место возле меня.

— Меня вам разыграть не удастся, доктор. Своими поклонницами вы могли бы заполнить целый ряд.

Он с сожалением развел руками и нечаянно задел новогоднюю елку. На ковер посыпался частый дождь порыжелых иголок.

— Вот несчастье! — заволновался Коларж. — Где у вас щетка или пылесос?

— Не беспокойтесь, ради бога! В порядочных семьях елки выбрасывают сразу после Нового года, а у нас все стоит. Это из-за Яна. Он снимал нас кинокамерой в сочельник, но потом у него что-то заело… Одним словом, он хотел повторить съемку, да никак не соберется…

Нынешнее рождество снова оказалось неудачным. Я даже стала немного побаиваться рождественских праздников. Я героически пыталась преодолеть свои недомогания, но мысль о ребенке мучила меня постоянно, ведь Ян так мечтал о дочери. Правда, я была почти уверена, что снова родится мальчик, однако это все равно. В общем, если бы тогда мы поговорили по душам, теперь все было бы решено. Но он приехал прямо с учений, злой, вконец простуженный, и попросил постелить ему в гостиной, чтобы я, чего доброго, не заразилась. Я носила ему туда чай и чистые пижамы. Разве в такой обстановке поговоришь? А потом, немного оправившись, однако пребывая все в таком же раздраженном состоянии, он заперся в своем кабинете, чтобы наверстать упущенное время. Он так нервничал, что даже отшлепал Гонзика, когда тот разукрасил ему цветными карандашами какой-то чертеж.

В общем, жена, у которой муж учится в академии, должна иметь железные нервы. А если этот муж еще и простудился, то ей лучше всего забыть о собственных нервах.

Лацо и Вера на рождество уехали в Татры. Вскоре пришли поздравительные открытки. Ирена тоже отдыхала в Закопане. «Живут же люди!» — проронила я невольно. На открытках были изображены горы, белые сугробы, голубое небо и солнце, а здесь постоянно шел снег с дождем и все казалось каким-то серым, невзрачным… И каждый день одно и то же — приготовление обеда, уборка, капризы Гонзика. Он скучал и злился. Ян болел… И в который раз мне приходилось выслушивать от своего мужа, что я даже не представляю себе, как он целый год трудится, что и у актрис жизнь далеко не сладкая, а Ирена к тому же занимается общественной работой…

— Я все поняла: бездельничают круглый год одни домохозяйки, — сказала я гораздо резче, чем мне хотелось, и толкнула Гонзика под душ прямо в одежде, так как он с головы до ног облился апельсиновым соком.

С каким бы удовольствием я сама сейчас встала под душ! С того вечера, когда Ян приехал с Иреной, у меня появилось такое чувство, что нам необходимо что-то смыть с себя, из чего-то наконец выбраться…

— С чашкой в руке, Яна, вы прекрасно смотритесь… О чем вы задумались?

— О Гонзе. Наверное, не спит и ждет, когда я ему расскажу сказку. — Я хотела улыбнуться, но из глаз брызнули слезы.

Доктор протянул мне свой носовой платок и поставил чашку на поднос.

— А теперь я вам сварю кофе, да такой, какого вы никогда не пили. Есть один потрясающий рецепт…

— Я испортила вам вечер, доктор.

— Да уж, потеря невосполнимая! — усмехнулся он. — Представляете, как мне весело сидеть в переполненном зале рядом с пустующим местом?..

На улице темно так, будто наступил конец света, и льет как из ведра. Стук дождя наводит тяжкую дремоту.

— Такая холодина меня абсолютно не устраивает, — зевает Лудек.

Вслед за ним зеваем и мы. Сегодня пятница. Большинство слушателей уехали домой, и в общежитии воцарилась тишина. Только мы никуда не поехали: решили заниматься в субботу и воскресенье, ведь сессия приближалась с катастрофической быстротой и в скором времени нам предстояла серьезная борьба за первое место на курсе с группой надпоручика Либора Пулпана.

В пятницу мы хотели немного отдохнуть, однако в наши планы вмешалась Ирена. Она пригласила нас всех в субботу на день рождения. И Зденек, как старший, принял мудрое решение:

— Давление чертовски низкое, поэтому небольшая разрядка нам не помешает. Однако придется интенсивно заниматься в пятницу.

Интенсивные занятия кончаются тем, что наши головы чересчур низко склоняются над столами и мы начинаем клевать носами.

— Поднять головы, покорители науки! — прерывает нашу дремоту Йозеф. — Вы же меня деморализуете. В таком случае я вынужден буду заниматься где-нибудь индивидуально.

Наш Ньютон был до тошноты бодр и весел. К тому же майор Зика, его постоянный наставник, получил диплом военного инженера и отбыл по месту назначения. Правда, время от времени он пишет, чтобы мы присматривали за Йозефом, но что такое наши нотации по сравнению с грозными речами майора?!

— Не сделать ли нам и в самом деле перерыв, Зденек? — предлагает Лудек. — Пе-ре-рыв…

— Ладно, — нехотя соглашается Зденек, но чтобы в восемь часов все были на месте. И вам, сэр, — обращается он к Ньютону, — трех часов на самостоятельные занятия будет вполне достаточно.

Он поднимается, берет кофейник, но идет варить не кофе, а сибирский ракитник. Жена Лудека прислала нам много разных витаминов, однако мы единогласно решили лечиться от гриппа ракитником. Зденек, кстати, сразу научно доказал эффективность этого средства, заявив, что организму, перенасыщенному разными химикалиями, совсем не помешает витамин С, содержащийся в лимонах, гвоздике, не говоря уже о самом ракитнике.

— «Моя первая любовь сегодня выходит замуж…» — заливается в ванной Йозеф, тщательно готовясь к самостоятельным занятиям. Об Ирене он вроде бы уже и думать забыл, во всяком случае, считает, что и так любил ее слишком долго — целых полгода.

Лудек уснул. Я тоже растянулся было на кровати, но сон куда-то пропал. Я посмотрел на оранжевое солнышко, которое нарисовал мне Гонзик, и на душе у меня стало спокойно и хорошо. Я повесил рисунок на стену, чтобы и в эту дождливую погоду мне светило солнышко…

— Папа, — звучит у меня в ушах его неповторимый голосок, — я — чемпион! Я победил. Мы соревновались с Ярдой, и я победил…

Вчера я звонил домой — нам наконец-то поставили телефон, — чтобы сообщить Яне, что не приеду. Но к телефону подошла пани Кутилкова — Яна уехала с доктором Коларжем в Будеёвице. Это меня расстроило.

— Папа, ты меня видишь?

— Только слышу, и очень этому рад.

— А у меня часть головы голая…

— Ты выстриг себе волосы?! Ну подожди, вот вернется мама, она тебе задаст!

В ответ он весело расхохотался:

— Да мама об этом знает. Дядя доктор мне голову зашил. Но я совсем не плакал. Ну ладно, до свидания!

— Подожди… Почему тебе зашивали голову?