Эрскин Колдуэлл - Дженни. Ближе к дому

— Большинство адвокатов, если только они не специалисты по бракоразводным делам, не любят браться за такие казусы, — сказал Миллер, хмуря брови, — но, к счастью, я не лишен возможности посоветовать вам, как взяться за это дело, и в качестве старого друга семьи буду только этому рад. Так вот, из заявления, которое вы мне сделали, я заключаю, что ваш брак не был фактически осуществлен, как это полагается по закону. При таких обстоятельствах и как это предусмотрено существующим положением, вы имеете право требовать, чтобы ваш брак был признан недействительным. Это значит, что вас не будут беспокоить и подвергать тем унижениям, которые обычно неизбежны в бракоразводном процессе. Как старый друг семьи и питая глубокое уважение к женщине, я стремлюсь оберечь ваше доброе имя и предотвратить всякие злостные и скандальные сплетни, которые неминуемо возникнут, если вы будете вынуждены повторить в открытом заседании суда все те заявления щекотливого личного характера, которые вы сделали мне несколько минут назад строго конфиденциально.

Миллер улыбнулся и замолчал, дожидаясь, что она кивнет в знак согласия или одобрит хоть словом предложенный им план, но Мэйбл все так же сидела на стуле, выпрямившись, не двигаясь и не говоря ни слова. Миллер нервно откашлялся.

— Я хочу сказать еще кое-что важное, Мэйбл, в связи с этим делом, — продолжал Миллер. — Я как раз в очень хороших отношениях с председателем суда. Вот что я сделаю: зайду туда и поговорю с ним неофициально и доверительно. Я объясню ему, что брак по прошествии всего этого времени не был завершен, как следует по закону — не по вашей вине, разумеется, — и я уверен, что смогу добиться расторжения брака, не привлекая вас к даче подробных показаний на суде. А иначе, как вы должны знать, вам придется давать показания интимного характера касательно брачных отношений или отсутствия таковых — в том случае, если вы будете просить развод, а Туземец Ханникат подаст встречный иск. Ну, я уверен, что вы послушаетесь моего совета в этом деле. Ведь вы, конечно, послушаетесь, Мэйбл?

Он остановился и подождал, не скажет ли что-нибудь Мэйбл, но она молчала, поджав губы.

— Ну, хорошо, Мэйбл, я объясню подробнее обычную процедуру бракоразводного процесса в спорных случаях, — торопливо продолжал он, бегло улыбнувшись. — Для того чтобы получить постановление о разводе и при данных обстоятельствах надеяться на успех, вас вызовут для дачи показаний о нежелании Туземца Ханниката или о его неспособности выполнять супружеские или брачные обязанности. Более того, суд вас попросит описать подробно, что именно вы увидели, застав вашего супруга в обществе Джозины Мэддокс, которая была раздета. И даже после того, как вы претерпите такое испытание, всегда есть риск, что суд вынесет решение в пользу ответчика. А если так случится, то в силу закона вы останетесь женой Туземца Ханниката до самой вашей смерти. Можете себе представить, как все это будет тягостно для женщины с вашей чувствительностью. А если вы последуете моему совету, то брак будет признан недействительным, мы пресечем в корне все скандальные слухи, чтобы они не стали достоянием гласности, и вы сможете сохранять это в тайне всю свою жизнь.

— Я сюда пришла, чтобы добиться развода, а не для чего-нибудь другого, что вы придумали, — сказала Мэйбл своим обычным резким тоном. — Я не понимаю, о чем вы говорите, и понимать не хочу. Я знаю, что мне нужно, и меньшим не удовольствуюсь. Много найдется и других адвокатов…

— Мэйбл, — прервал ее Миллер, приятно улыбаясь и наклоняясь вперед над столом, — Мэйбл, как старый друг семьи и ваш поверенный, я только стараюсь сохранить в тайне подробности этого несчастного дела для вашей же пользы. Вы знаете, как сплетни могут извратить и исказить правду, если дать им хоть малейшую зацепку. Люди больше всего любят слушать и повторять какую-нибудь клевету. Вы сами знаете, какого характера сплетни расходятся по всему городу из конца в конец, когда происходит что-нибудь в этом роде. Поверьте мне, Мэйбл, по городу будет ходить гораздо меньше сплетен, если…

— Я лучше вашего знаю, что, по-моему, нужно сделать, — сказала она. — И не желаю, чтобы вы толковали мне о чем-то совершенно другом. Я пришла сюда, уже приняв решение, все так и останется, как я решила.

— Вы имеете полное право думать по-своему, Мэйбл, но факт остается фактом: вы сами сказали, что между вами не было обычных супружеских отношений или физической близости. А по закону брак считается юридически завершенным только тогда…

— Я уже сказала вам, что мы с ним долго лежали в кровати, после того как он проохотился на опоссума всю ночь, и если это у вас не по закону, то не знаю уже, что законно. И, хоть это было днем, я спустила шторы, и в спальне стало темно, как ночью. И я заплатила за разрешение на брак из своих собственных денег и дала преподобному Уокеру десять долларов за свадебную церемонию. Кроме того, я позвонила самым близким друзьям по телефону и сказала, что выхожу замуж.

Миллер откинулся на спинку кресла и старательно потер обе щеки ладонями.

— Мэйбл, закон строг и точен в своем определении брачных отношений, и ни с какими вашими толкованиями этого закона суд считаться не будет, как бы недвусмысленны они ни были. Не буду приводить вам точную цитату, но могу вас уверить, что она относится к физической стороне дела. Так вот, если это дело будет слушаться в суде и Туземец Ханникат представит со своей стороны оправдания и скажет, что он не намерен с вами разводиться, то вам предложат известные вопросы, на которые вы обязаны будете отвечать под присягой. А если это случится, то для того, чтобы как можно лучше защищать ваши интересы, я должен знать наперед все факты, относящиеся к делу. И вы можете не упоминать про то, что заплатили за разрешение и дали десять долларов преподобному Уокеру. Это не имеет значения, несущественно и суда не касается. Так вот, я не могу предпринять нужных шагов в ваших интересах, пока вы не откроете мне — конфиденциально, разумеется, — некоторых, важных подробностей касательно ваших матримониальных или брачных отношений с Туземцем Ханникатом. Я уверен, что вы понимаете, насколько это необходимо.

Мэйбл недоверчиво посмотрела на него.

— Что вы хотите знать? — осторожно спросила она. — Но только вы поделикатней меня расспрашивайте, Миллер Хайэт. Есть такие вещи, которых я ни вам и никакому другому мужчине не скажу.

Миллер закрыл глаза на несколько секунд, обдумывая, как сформулировать вопрос, чтобы Мэйбл на него ответила. Глубоко задумавшись, он то и дело потирал свои румяные щеки. Когда он заговорил, его глаза были все еще закрыты.

— Мэйбл, покорялись ли вы — как жена — вашему мужу Туземцу Ханникату, в то время когда вы с ним вместе находились в спальне? Или в гостиной, или еще где-либо в доме? Иными словами, были ли вы одеты или раздеты таким образом, чтобы быть доступной его желаниям все это время или часть этого времени?