Александр Лебедев - Инсталляция

Ее голос был хриплым и тихим, язык прилипал к небу и с трудом выговаривал слова.

— Поспи, Свет, поспи, мы сейчас приедем, — ответил Руслан, качая девушку на руках, как маленького ребенка.

— Положи на место, — властно приказала Светлана тем же страшным хрипом.

— Тебе лучше поспать.

— Майларов, мать твою, — как могла, повысила голос Светлана.

— Понял, понял, — ответил парень, ставя ее на ноги.

Светлана, наконец, открыла глаза и увидела мрачный гараж, ржавую «Волгу», Руслана и Миколу. Все это подходило под декорации фильма ужасов, и девушка вновь опустила веки, прячась от этого.

— Светланка, — начал Микола, — мы зараз будем, сидай тут, отдохны.

— Я еду с вами, — сказала девушка, берясь обеими руками за ручку задней двери.

Руслан и Микола что-то обсуждали вполголоса, а Светлана безуспешно пыталась открыть дверь, раскачивая машину.

— Поможи, — сказал Микола, показывая на безуспешные попытки Светланы.

Руслан открыл дверь и проводил Светлану в салон.

— Ну и что мы будем делать?

— Заберем зараз с собой.

— Она все испортит.

— Поихалы.

Машина на удивление быстро завелась и плавно тронулась, Микола довольно запел:

— Купила мама коника, а коник без ногы. Хы-хы, хы-хы, а коник без ноги.

— Мыкола, а бензин-то есть? — почему-то спросила Светлана, открывая один глаз.

— Е, — ответил мужчина, — да здесь недалече.

И действительно, автомобиль не проехал и пятнадцати минут, когда Микола сказал:

— Прибулы.

Руслан и Микола переглянулись.

— Света, смотри и слушай внимательно: видишь, вон тот киоск, подойди к продавцу и скажи, что ты от Руслана.

— Зачем?

— За надом. Продавщица даст тебе дальнейшие инструкции, будешь действовать по ним, а мы тебя подождем.

Светлана подумала, что ситуация ей кажется, мягко говоря, неестественной, но решила не спорить и толкнула дверь «Волги». Дверь с трудом отворилась, и девушка ступила на проезжую часть.

— Куда прешь, дура!? — раздалось из пролетавшей мимо машины.

Светлана не обратила внимания на оскорбление, пересекла дорогу и неуверенной походкой подошла к ларьку.

Она подождала, пока продавщица обслужит мужчину, затем пропустила вперед паренька. Когда она осталась одна лицом к лицу с молодой женщиной, то тихо сказала:

— Я от Руслана, — выскочившие из ее рта звуки оказались непригодными для прослушивания, она повторила снова, для большей убедительности подмигивая.

Продавщица оценивающе осмотрела Светлану и, выждав минутную паузу, сказала:

— Это что — шутка?

— Нет, он здесь.

Светлана повернулась, чтобы показать кивком головы на ржавую «Волгу», но в том месте, где минуту назад Микола припарковал автомобиль, уже никого не было.

— Ой, — сказала Светлана, готовая в следующую секунду заплакать.

— Брать что-нибудь будете? — спросил подошедший за покупкой мужчина.

Девушка смерила его взглядом, который с легкостью смог бы прожечь стальной лист.

— Извините, — незадачливый покупатель быстро пошел к соседнему павильону.

— Что-то не так? — спросила продавщица через маленькое окошечко.

Светлана в очередной раз осмотрела улицу и обратилась к продавцу:

— Дайте что-нибудь попить, что ли.

— Кто ты, приятель? — спросила Светлана обрюзгшего толстяка, усевшегося напротив нее. Не смотря на большую разницу в возрасте, она не собиралась обращаться на вы. Толстяк был навязчив и не принадлежал к числу симпатичных людей. Он подсел к ней уже несколько минут назад и все это время нагло рассматривал девушку.

— Я — Эдуард Гамаровский, — с достоинством ответил мужчина и показал ламинированный кусочек картона с фотографией, висевший у него на шее, — слыхали обо мне?

— Нет, — равнодушно ответила Светлана.

— Не может быть.

— Вот что, товарищ Гемороев, иди-ка ты.

Гамаровский обиделся и даже покраснел, но уходить не собирался.

— Извините, девушка, — подчеркнуто вежливо сказал он, — если я вас обидел, но не имел на это никаких намерений.

— Послушайте, — поддаваясь вежливому обращению и переходя на вы, сказала Светлана, — у меня сегодня очень тяжелый день.

— Я так и знал, я так и знал, что у вас неприятности. Видели бы вы свои глаза, такие грустные и печальные.

— Что вам угодно? — сломалась Светлана о настойчивость мужчины.

— Я хочу сфотографировать эти глаза, — крутя перед своим лицом растопыренной пятерней, сказал Гамаровский.

— Да вы, батенька, псих, — констатировала Светлана, — здесь много таких что ли?

— Я не псих, милая девушка. Это очевидно.

Светлана смерила мужчину недовольным взглядом и устало сказала:

— Короче.

— Пятьдесят долларов.

Светлана встала из-за столика и быстро пошла прочь.

— Девушка, девушка, вы меня не правильно поняли, — петляя, бежал сзади Гамаровский.

— Все я поняла.

— Ничего вы не поняли, да остановитесь, наконец.

Светлана остановилась и повернулась к мужчине, готовая враз поставить точку в разговоре. Похоже, Гамаровский действительно разбирался во взгляде, потому что, увидев глаза Светланы, он отступил на безопасное расстояние и заговорил:

— Я — фотохудожник — это правда, спросите, кого хотите. Я плачу своим моделям, в этом нет ничего такого, если я не правильно изъяснился, извините, но вы — то, что я искал, поверьте. Я предлагал вам только сниматься. Сниматься, в смысле фотографироваться, ничего больше.

Светлана осмотрела запыхавшегося мужчину. Он стоял, как старый пожарник, сдавший норму ГТО, наклонив тело вперед и упрев руки в коленки, жадно дышал и косился исподлобья на Светлану. Он показался ей таким жалким и беззащитным, что к своему удивлению, она спросила:

— Курите, наверно?

— Курю, — сознался мужчина.

— Алкоголь, женщины?

— Милая девушка, в моей жизни было столько женщин… Никто бы на моем месте не стал знакомиться на улице.

— Так что вы предлагаете?

— Я предлагаю вам пятьдесят долларов за ваши глаза.

— И все?

— Все. Ничего больше, поверьте.

— Вы псих, Гамаровский, впрочем, я это уже вам говорила.

— Любой художник немного помешан.

— На улице сотни девушек.

— Вы согласны?

— Деньги вперед.

Гамаровский судорожно кинулся осматривать карманы.

— У меня нет с собой, только двадцать, но они у меня есть, есть, поверьте.

— Не трудитесь, можете отдать рублями.

— Рублями? — удивился Гамаровский.

— Да.

— Хорошо. Тогда, может быть, я смогу узнать, как вас зовут?

— Зовите меня Света. ру.

— Ру?

— Ру. Я же не спрашиваю, почему Гамаровский, а не Гайморитов.

— Хорошо, хорошо. Ру так Ру.

— Когда вы хотите фотографировать?

— Сейчас, когда же еще? — возбудился Гамаровский.

— Прямо здесь?

— Нет, что вы. Нам придется пройти в мастерскую.