Александр Лебедев - Инсталляция

Где-то в темноте капля воды упала и разбилась о камни.

«Откуда здесь вода? — подумала Светлана, — Здесь так высоко».

Вторая капля повторила судьбу первой, наполнив пещеру звуком, похожим на поцелуй.

«Это называется какофония. Какофония — это, когда лежишь в пещере с переломанными ногами, и вокруг тебя капает вода. Все, что там понаписано в словарях — это чушь собачья, потому что не имеет ко мне никакого отношения. Если я когда-нибудь еще увижу дневной свет, то буду говорить на своем языке. Не на русском, не на чеченском, не на туземском. На языке человека, который сам определяет значение слов и решает, что они означают в тех или иных ситуациях. Это, наверняка, будет раздражать окружающих. Ну и пусть. Они привыкли называть белое белым, а черное черным и не замечают того, что на самом деле происходит с ними. Если они так желают быть обманутыми, я не буду им мешать, а с меня хватит».

Светлана попыталась пошевелить рукой и с силой ударила себя ладонью в лицо. Она тут же заплакала, громко перебирая октавы своего голоса, протяжно завывая и коротко всхлипывая. Слезы бежали по ее щекам и падали, разбиваясь о камни, а она не слышала этого звука, и это казалось невероятно обидным. Подняв голову, она увидела белый диск солнца, ослепивший ее и на минуту заставивший замолчать.

«Вот и все. Вот и ладушки. В пещере не бывает солнца. Значит это за мной. Пришли за моей душой, а тело откапывать не будут. Да и кому оно теперь нужно? Теперь только душа. Чего же они медлят? Так и замерзнуть недолго. Ах, да! Впереди — вечность, можно и подождать. Кто же это такой? Жаль, что я не интересовалась религией. По меньшей мере, знала бы, кто за мной пришел. Что-то крутится в голове насчет Петра или Павла. Еще помню, что у него должны быть ключи. У этого вроде нет. Что же он делает? Откапывает что ли? Тело тоже решили забрать? Странно. Кого-то мне этот святой напоминает. Точно. На Гелата похож. А вот и еще подошли. Эти точно на святых не похожи, рожи, как щетки для обуви. Что они делают? Куда меня несут?»

Гелат положил Светлану возле входа и стал ощупывать ноги и руки. Покрутил ее голову и, размахнувшись, ударил по щеке.

— За что? — Светлана закрыла лицо руками, пытаясь избежать дальнейшего избиения.

— Ты в порядке, — сказал Гелат, вставая, — у тебя шок, но это скоро пройдет.

— Зачем? Зачем ты меня ударил?

Гелат не стал слушать и отошел в сторону.

Вскоре рядом со Светланой положили тело носильщика. Он сильно обгорел и напоминал обгоревшую куклу, случайно попавшую в духовку.

— Неужели я тоже так выгляжу?

Светлана осмотрела свои руки, одежду и попыталась пальцем покачать зубы.

— Странно, я по сравнению с ним, как конфетка.

Она попробовала встать и к удивлению обнаружила, что может не только стоять, но даже идти. Непослушные горы качались из стороны в сторону, ее ноги заплетались, в голове гудело, а к горлу подкатил комок тошноты. Она неуверенно шла по маленькой площадке, где трое носильщиков несли очередное тело к входу в пещеру.

— Что с ними случилось? — спросила Светлана, — Что здесь произошло?

Никто не собирался с ней разговаривать, и девушка прошла до того места, где находилась ее палатка. Место было таким чистым, что казалось, будто его подмели. Из трещины все же торчал колышек с кусочком обгоревшей растяжки, но это было все, что осталось от временного убежища.

Она почувствовала, как кто-то прикоснулся к ее плечу.

— Там твой.

— Руслан?

— Да, — ответил носильщик, показывая на противоположный край площадки.

— Он жив?

— Пока еще жив.

Светлана опустилась на колени перед телом, наполовину засыпанным камнями, и стала осторожно убирать с него неровные куски горной породы. Она делала это очень аккуратно, чтобы не тревожить Руслана, который кривил гримасу жуткой боли. Он не пытался шевелить руками и ногами, только лицо отражало его страдания.

— Зачем ты его мучаешь? — услышала она голос Гелата.

— Что? — Светлана крутила головой, стараясь найти автора слов, но видела только его ноги. Наконец, она догадалась поднять голову и встретилась взглядом с мужчиной.

— Зачем ты причиняешь ему страдания? Оставь его.

— Я ему помогу.

— Ему никто не сможет помочь. Отсюда до ближайшей больницы четверо суток пешком, а вертолеты сюда не летают.

— А кто летает? — зачем-то спросила Светлана.

— Штурмовики, — Гелат обвел рукой площадку, но тут же спохватился и пошел к пещере.

Через несколько минут Светлана услышала выстрелы с равными промежутками времени между ними и увидела Гелата, бодро идущего в ее сторону. В руке он нес пистолет, по пути меняя обойму. Светлана встала с колен, пошла навстречу, ускоряясь с каждым шагом. Она почти перешла на бег, когда Гелат передернул затвор, и в следующую секунду дико прыгнула, словно кошка. Не ожидавший такой прыти Гелат пригнулся, отступив назад, чтобы не быть сбитым с ног, но оружие выпало из его рук, и Светлана волчком закружилась на камнях, пытаясь перехватить пистолет. Она направила ствол ТТ в грудь Гелата, который, впрочем, не пытался нападать или оказывать сопротивление. Он выругался, и, сплюнув на камни, пошел обратно, бросив через плечо, короткую фразу на своем языке.

Светлана вернулась обратно и села на колени, иногда оглядываясь. Она гладила парня по щеке и говорила, говорила, говорила. Непонятно откуда брались слова, и ее речь не умолкала ни на секунду.

— Светлана, — услышала она хриплый шепот и снова завертела головой, не понимая, откуда идет звук.

Это говорил Руслан, с трудом ворочавший языком и отдыхавший после каждого слова.

— Что мой милый? — спросила Светлана и поймала себя на мысли, что говорит, как старая женщина, разговаривающая с подростком.

— Я… хочу… тебе… признаться…

— Все хорошо, Руслан, у нас еще будет время, потом расскажешь.

— Я… тебя… обманул…

— Ну и что, ну и ладно.

— Я… не… Рита…

— Конечно, нет, конечно, нет, успокойся.

— Я… не… Руслан…

«Бредит», — решила Светлана. Она схватила его руку и стала целовать пальцы, ладонь, запястье, поражаясь, какие они мягкие. Она, наконец, поняла, почему парень не может пошевелиться. Светлана приставила пистолет к его груди, и как показалось, плавно нажала на курок.

Светлана стояла на коленях перед лежащим телом и смотрела на снежные шапки гор на горизонте.

Она слегка раскачивалась взад и вперед, напевая какой-то чуть слышный мотив, напоминавший колыбельную. Ее глаза были абсолютно сухими, а лицо — каменно-спокойным. Она останавливалась на полуслове и произносила короткие фразы, а затем снова начинала мурлыкать свою песенку. Когда двое мужчин подошли к ней, Светлана по-прежнему была спокойна. Они подхватили ее и подняли на ноги. Один попытался перехватить пистолет, но Светлана высвободила руку и направила в его сторону ствол: