Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

- Я признаю вас как своего вождя. Конечно, я ждал вашего решения.

- Мне решить легко, Ябу-сама. Но вам трудно. Если вы поедете, регенты наверняка обвинят вас в убийстве Дзозена и его людей. Ишидо действительно очень сердит, и справедливо. Не так ли?

- Я не виноват в этом, господин Торанага. Убийство Дзозена - как ни заслуживал он этого - было совершено вопреки моим приказам.

- Это сделал Нага-сан, да? Иначе, конечно, вы должны были бы сделать это сами. Я поговорю с Нага-саном позднее, но пойдемте, мы можем продолжить разговор в пути. Не нужно тратить время, - Торанага взял быстрый темп, телохранители держались вплотную к нему. - Да, у вас действительно дилемма, старина. Если вы поедете, вы потеряете голову, потеряете Идзу и, конечно, весь ваш род Касиги отправится на казнь. Если вы останетесь, Совет издаст такое же постановление, - он оглянулся на Ябу, - может быть, вам следует сделать то, что вы предлагали, когда я последний раз был в Анджиро, сделать мне. Я буду счастлив быть вашим помощником. Может быть, ваша голова улучшит Ишидо настроение, когда я увижу его.

- Моя голова ничего не значит для Ишидо.

- Я так не думаю.

Их прервал Бунтаро:

- Простите меня, господин. Где вы хотели разместить моих людей?

- На плато. Устройте там свой постоянный лагерь. Двести человек охраны будут стоять со мной у крепости. Когда отдадите все распоряжения, присоединяйтесь к нам. Я хочу, чтобы вы посмотрели на учения. - Бунтаро торопливо ушел.

- Постоянный лагерь? Вы остаетесь здесь? - спросил Ябу.

- Нет, только мои люди. Если атака так хороша, как я слышал, мы сформируем девять штурмовых батальонов по пятьсот самураев в каждом.

- Что?

- Да. Я привез с собой еще тысячу отборных самураев для вас. Вы обеспечите еще одну тысячу.

- Но нет достаточного количества ружей и подготовка...

- Ну, извините, вы не правы. Я привез тысячу мушкетов и вдоволь пороха и пуль. Остальное прибудет в течение недели вместе с еще одной тысячей человек.

- У нас будет девять штурмовых батальонов?

- Да, они составят один полк. Командиром будет Бунтаро.

- Может быть, было бы лучше, если бы командовал полком я. Он будет...

- О, не забывайте, что Совет состоится через несколько дней. Как вы сможете командовать полком, если собираетесь в Осаку? Вы готовы ехать?

Ябу остановился: - Мы союзники. Мы договорились, что вы старший, и помочились в знак договоренности. Я соблюдал и соблюдаю ее. Сейчас я спрашиваю, какой у вас план? Мы воюем или нет?

- Никто не объявлял мне войны. Пока.

Ябу страстно желал выхватить свой меч работы Ёситомо и выпустить кровь из Торанаги прямо здесь на песке, покончив с ним раз и навсегда, чего бы это ни стоило. Он чувствовал дыхание телохранителей вокруг себя, но не заботился сейчас об этом: - Разве Совет не предвещает вашей смерти тоже? Вы сами сказали об этом. Как только они встретятся, вы должны будете повиноваться. Так?

- Конечно, - Торанага сделал знак телохранителям, чтобы они отошли, легонько оперся о свой меч, широко и твердо расставив свои массивные ноги.

- Тогда каково же ваше решение? Что вы предлагаете?

- Сначала посмотреть атаку.

- Потом?

- Потом поехать поохотиться.

- Вы собираетесь в Осаку?

- Конечно.

- Когда?

- Когда мне захочется.

- Вы имеете в виду, не тогда, когда захочется Ишидо.

- Я имею в виду, когда это захочется мне.

- Мы будем изолированы, - сказал Ябу, - мы не можем воевать со всей Японией, даже имея штурмовой полк, и мы, видимо, не сможем подготовить его за десять дней.

- Да.

- Тогда какой у вас план?

-- Что на самом деле произошло у Дзозена с Нагой?

Ябу рассказал все как было, опустив только тот факт, что Нага был спровоцирован Оми.

- А мой чужеземец? Как себя вел Анджин-сан?

- Хорошо. Очень хорошо, - Ябу рассказал ему о попытке самоубийства в первый вечер и как он склонил Блэксорна на свою сторону, к их общей выгоде.

- Это было умно, - медленно сказал Торанага. - Я никогда не думал, что он попытается совершить сеппуку. Интересно.

- Повезло, что я приказал Оми быть наготове.

- Да.

Ябу нетерпеливо ждал дальнейшего, но Торанага молчал.

- Эту новость о том, что господин Ито станет регентом, я вам сообщил, сказал наконец Ябу. - Вы знали об этом до моего письма?

Торанага ответил не сразу:

- До меня доходили слухи. Господин Ито - лучший выбор для Ишидо. Бедный глупец всегда радуется, когда его возносят, а потом снова оказывается носом в чужом анусе. У них собирается хорошая компания.

- Его голос погубит вас тем не менее.

- Если Совет состоится.

- А, так у вас есть план?

- У меня всегда есть план - или планы - разве вы не знаете? Но вот вы, каков у вас план, союзник? Если вы хотите ехать, то поезжайте. Если вы хотите остаться, оставайтесь. Выбирайте! - он пошел дальше.

Марико протянула Торанаге свиток, тесно исписанный иероглифами.

- Это все? - спросил он.

- Да, господин, - ответила она, недовольная теснотой каюты и вообще тем, что она опять находится на борту, даже если корабль и стоит в гавани. Здесь повторяется многое из того, что есть в военном руководстве, но я записывала каждый вечер все, что происходило. Это почти как дневник всего, что случилось или было сказано с того времени, как вы уехали.

- Хорошо. Кто-нибудь еще читал его?

- Нет, насколько я знаю, - она стала обмахиваться веером. - Наложница Анджин-сана и слуги видели, как я писала, но я все время держала это под замком.

- И каковы ваши выводы?

Марико заколебалась. Она взглянула на дверь каюты и закрытый иллюминатор.

Торанага сказал:

- На борту только мои люди.

- Да, господин. Я только вспомнила, что Анджин-сан говорил, что на борту корабля нет секретов. Так что простите, - она задумалась на минуту, потом продолжала более уверенно. - Мушкетный полк выиграет одно сражение. Чужеземцы могут победить нас, если они высадятся, силой пушек и ружей. У нас должен быть военно-морской флот, как у них. Все знания, которыми обладает Анджин-сан, имеют для вас огромное значение, так что это должно держаться в секрете, это только для ваших ушей. В чужих руках это знание будет смертельно для нас.

- Кто еще в курсе того, что он рассказывает?

- Ябу-сан знает много, но Оми-сан знает больше - он более догадливый. Игураши-сан, Нага-сан и солдаты, конечно, понимают стратегию, не отдельные мелкие детали, и никто не постиг всего, что знает Анджин-сан о политике и вообще о мире. Ну, я больше всех остальных. Я записывала все, что он говорил, спрашивала, комментировала. Как могла. Конечно, он только рассказывал нам об определенных вещах, но его познания огромны и память почти совершенна. При его терпении он может дать вам точную картину мира, описать его обычаи, опасности... если он говорит правду.