Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

- В таком случае вы должны ехать, - он изучающе посмотрел на Марико. Но вы поедете одна?

- Да. Я хочу удостовериться в том, что все семейные договоренности между нами и господином Кийямой относительно женитьбы Сарудзи достаточно надежны. Деньги, приданое, земли и тому подобное. Надо оформить увеличение его земельных владений. Господин Хиро-Мацу и господин Торанага требуют этого. Я несу ответственность за дом.

- Да, - медленно сказал он, - это ваш долг. - Его глаза смотрели в глаза Марико. - Если господин Торанага вас отпустит, тогда поезжайте, но не похоже, чтобы вам это позволили. Но все равно... вы должны вернуться побыстрей. Очень быстро. Неразумно будет оставаться в Осаке даже на минуту дольше, чем это необходимо.

- Да.

- Морем будет быстрее, чем сушей. Но вы всегда ненавидели море.

- Я все так же не люблю море.

- Но вы будете там недолго?

- Я не думаю, что полмесяца или месяц могут иметь значение. Может быть, я чего-то не знаю. Я просто чувствую, что я должна выехать сразу.

- Тогда давайте оставим выбор времени и необходимости поездки господину Торанаге - если он позволит вам вообще поехать. После приезда сюда господина Затаки и обнародования этих двух свитков единственный выход - война. Ехать сейчас будет слишком опасно.

- Да. Благодарю вас.

Радуясь тому, что все кончилось, он довольно оглядел комнату, не заботясь теперь о том, что его уродливая туша занимает все пространство, каждое из его бедер было шире ее талии, руки толще ее шеи.

- Это прекрасная комната, лучше чем я смел надеяться. Я наслаждался здесь, я опять вспомнил, что тело - ничто, только хижина в глуши. Благодарю вас за то, что вы были здесь. Я так рад, что вы приехали в Ёкосе, Марико-сан. Если бы не вы, я бы никогда не провел здесь тя-но-ю и никогда бы не почувствовал глубины общения с вечностью.

Она поколебалась, потом с опаской подняла коробку для чая династии Тцанг. Это была простая покрытая глазурью банка без какого-либо орнамента. Оранжево-коричневая глазурь покрывала ее не полностью, оставляя внизу неровную каемку чистого фарфора, подчеркивая неуравновешенность гончара и его нежелание скрывать простоту материала. Бунтаро купил ее у Сен-Накады, самого знаменитого мастера чайных церемоний, за двадцать тысяч коку.

- Это так красиво, - пробормотала она, наслаждаясь прикосновением к ней, - так подходит для церемонии.

- Да.

- Вы были настоящим мастером сегодня, Бунтаро-сан. Вы дали мне так много счастья, - ее голос был низким и напряженным, она слегка подалась вперед. - Все было столь прекрасно: и сад. и то, как вы артистично скрыли эти трещины игрой света и тени. И это, - она опять дотронулась до чайницы. Все чудесно, даже то, как вы написали на полотенце "ай" - любовь. Для меня сегодняшним вечером "любовь" было самым прекрасным словом, - слезы снова потекли по щекам. - Пожалуйста, извините меня, - сказала она, смахивая их.

Он поклонился, смущенный похвалой. Стараясь скрыть свои чувства, он начал заворачивать чайницу в кусок шелковой ткани. Закончив, Бунтаро положил ее в ящик и аккуратно поставил перед ней:

- Марико-сан, если у нас в доме возникли денежные проблемы, возьмите это. Продайте.

- Никогда! - Это была единственная вещь, кроме мечей и большого лука, которой он очень дорожил. - Это будет последняя вещь, которую я продам.

- Пожалуйста, извините меня, но если платить за моих вассалов будет нечем, возьмите ее.

- Для них всех денег хватит с лихвой. И на самое лучшее оружие и лошадей. Нет, Бунтаро-сан, Тцанг ваша.

- Нам осталось жить немного времени. Кому мне завещать ее? Сарудзи?

Она посмотрела на угли и огонь, поглощающий миниатюрный вулкан, это зрелище успокоило ее.

- Нет. Не раньше, чем он станет настоящим мастером чайной церемонии, равным его отцу. Я советую вам оставить Тцанг господину Торанаге и попросить его перед смертью решить, достоин ли получить ее наш сын.

- А если господин Торанага проиграет и погибнет до зимы, как я считаю?

- Здесь, в этом уединенном месте, я могу спокойно сказать вам всю правду, не притворяясь, ведь откровенность - важная часть тя-но-ю? Да, он потерпит поражение, если не перетянет свою сторону Кийяму и Оноши, а также Затаки.

- В таком случае укажите в завещании, что Тцанг должна быть послана с охраной Его Императорскому Величеству с просьбой принять ее. Конечно, Тцанг достойна божества.

- Да. Это будет замечательный выбор, - он посмотрел на нож, потом мрачно добавил: - Ах, Марико-сан, для господина Торанаги сделать уже ничего нельзя. Его карма уже записана. Он выиграет или проиграет. И если он выиграет, и если потерпит поражение, все равно не избежать большой крови.

- Да.

Задумавшись, он отвел глаза от ее ножа и посмотрел на веточку дикого тимьяна, слеза на ней все еще оставалась чистой. Потом сказал:

- Если он потерпит поражение, то, прежде чем я умру - или если я умру, - я или один из моих людей убьем Анджин-сана.

В темноте ночи ее лицо казалось нереальным. Мягкий бриз трепал пряди волос, придавая еще больше сходство со статуей.

- Пожалуйста, извините меня, можно я спрошу, почему?

- Он слишком опасен, чтобы его оставлять в живых. Его знания, его идеи, даже его пятая конечность... он заражает государство, даже господина Яэмона. Господин Торанага уже попал под его влияние, не так ли?

- Господин Торанага использует его знания, - сказала Марико.

- Тот момент, когда умрет господин Торанага, это момент получения приказа о смерти Анджин-сана. Но я надеюсь, что глаза нашего господина раскроются еще до этого, - лампа с догоревшим фитилем затрещала и погасла. Он взглянул на Марико: - Вы тоже очарованы им?

- Он удивительный человек. Но его ум так отличается от нашего... его характер... да, так отличается от наших, что временами его почти невозможно понять. Один раз я пыталась объяснить ему тя-но-ю, но это выше его понимания.

- Видимо, это ужасно - родиться варваром, ужасно, - сказал Бунтаро.

- Да.

Его взгляд упал на лезвие ее ножа.

- Люди говорят, что Анджин-сан был японцем в предыдущей жизни. Он не похож на других варваров и он... он очень старается говорить и вести себя как один из нас, хотя это ему и не удается, да?

- Я хотела бы, чтобы вы видели его в тот вечер, когда он чуть не совершил сеппуку, Бунтаро-сан. Я... это было очень необычно. Я видела, что смерть уже коснулась его, но была отведена рукою Оми. Может, он когда-то был японцем, именно это, я думаю, и объясняет многие вещи. Господин Торанага считает, что он очень полезен для нас именно сейчас.

- Вы как раз сейчас перестали учить его и стали опять японкой.

- Что?

- Я считаю, что господин Торанага находится под действием его чар. И вы тоже.

- Пожалуйста, извините меня, но я не думаю, что я оказалась под влиянием его чар.