Джеймс Клавелл - Сёгун (части 1-2)

- Я не знаю. На нем не было ни подписи, ни имени.

- Где его взяли?

- У главного купца голландской Восточно-Индийской компании.

- А он откуда взял его?

Блэксорн пожал плечами. Родригес засмеялся, но невесело.

- Ну, я и не ожидал, что ты мне скажешь, но, кто бы ни украл, надеюсь, он горит в аду!

- Торанага тебя нанял, Родригас?

- Нет, только приплыли в Осаку, мой капитан и я. Мой капитан предложил меня. Я кормчий. - Родригес замолчал. - Я забываю, что ты враг, англичанин.

- Португальцы и англичане были союзниками много веков.

- А сейчас нет. Пошли вниз, англичанин. Ты устал, и я устал, а усталые люди ошибаются. Поднимемся на палубу, когда ты отдохнешь.

Так Блэксорн оказался внизу, в каюте кормчего, и лег у него на койке. Бортовой журнал Родригеса с описанием маршрута лежал на морском столе, который был прикреплен к переборке, как стул кормчего ка юте. Книга была в кожаном переплете и имела подержанный вид, но Блэксорн не стал смотреть ее.

- Почему ты оставил ее? - спросил он сначала.

- Если бы я не оставил, ты бы искал ее. Но ты не тронул ее - даже не поглядел на нее без приглашения. Ты кормчий - не солдат или купец, вор или проститутка со свиным брюхом.

- Я посмотрю его, если позволишь.

- Но не без разрешения, англичанин. Кормчий так не сделает. Даже я бы не сделал!

Блэксорн мгновение смотрел на книгу, а потом закрыл глаза. Он спал крепко весь этот день и часть ночи, и проснулся перед рассветом, как всегда. Потребовалось время, чтобы приспособиться к непривычному ходу галеры и дроби барабана, который заставлял весла двигаться как одно. Он удобно лежал в темноте на спине, положив руки под голову. Блэксорн думал о своем корабле, он отбросил в сторону все беспокойство о том, что случится, когда они достигнут берега и придут в Осаку. Всему свое время. Думай о Фелисите и Тюдоре и о доме. Нет, не сейчас. Думай, что если другие португальцы похожи на Родригеса, у тебя появляется хороший шанс. Ты получишь корабль. Кормчие не враги, и черт со всеми остальными! Но ты не можешь сказать этого, парень. Ты англичанин, ненавистный еретик и антихрист. Католики владеют этим миром. Пока владеют им. Мы и голландцы собираемся разгромить их.

Ну что за вздор все это! Католики и протестанты, кальвинисты и лютеране и прочее дерьмо. Ты родился католиком. Это просто твой рок привел отца в Голландию, где он встретил женщину, Аннеке ван Дрост, которая стала его женой, и он увидел испанских католиков, священников и инквизицию в первый раз.

"Я рад, что у него открылись глаза, - подумал Блэксорн. - Я рад, что у меня они тоже открылись".

После этого он пошел на палубу. Родригес был в своем кресле, его глаза покраснели от бессонной ночи, два японских моряка, как и прежде, стояли около штурвала.

- Можно я постою эту вахту за тебя?

- Как ты себя чувствуешь, англичанин?

- Отдохнул. Могу я постоять на вахте вместо тебя? - Блэксорн видел, что Родригес рассматривает его. - Я разбужу тебя, если ветер изменится или еще что.

- Спасибо, англичанин. Да, я немного посплю. Держись этого курса. При повороте бери на четыре градуса западней, а при следующем еще на шесть градусов западней. Ты показывай рулевому новый курс на компасе. Вакаримаска?

- Хай! - Блэксорн засмеялся. - Четыре точки западней. Спускайся вниз, кормчий, твоя койка очень удобная.

Но Васко Родригес не пошел вниз. Он только натянул пониже свой морской плащ и глубже уселся в свое кресло. Как раз перед следующим переворотом склянок он мгновенно проснулся, проверил изменение курса, не тронувшись с места, и сразу опять заснул. Еще раз, когда ветер переменил направление, он проснулся и, увидев, что нет никакой опасности, снова уснул.

Хиро-Мацу и Ябу вышли на палубу утром. Блэксорн заметил их удивление, когда они поняли, что он ведет корабль, а Родригес спит. Они не разговаривали с ним, а продолжили свой разговор и позже снова ушли вниз.

Около полудня Родригес поднялся со своего кресла и посмотрел на северо-восток, проверил направление ветра, все его чувства были напряжены. Оба кормчих посмотрели на море, небо и несущиеся облака.

- Что бы ты делал, англичанин, если бы это был твой корабль? - снова спросил Родригес.

- Я бы поплыл к берегу, если бы я знал, где он, - в ближайшую точку. У этого судна небольшая осадка, и в шторм все бы обошлось. Шторм начнется через четыре часа.

- Тайфуна не будет, - пробормотал Родригес.

- Что?

- Тайфун. Это огромные ветры - самые сильные штормы, которые ты когда-либо видел. Но сейчас не сезон тайфунов.

- Когда это будет?

- Не теперь, противник, - Родригес засмеялся. - Нет, не теперь. Но могло быть очень плохо, поэтому я не воспользуюсь твоим хреновым советом. Правь на северо-восток.

Как только Блэксорн указал новый курс и рулевой аккуратно повернул судно, Родригес подошел к поручням и закричал капитану:

- Изоги! Капитан-сан. Вакаримаска?

- Изоги, хай.

- Что это значит? Скорее?

Уголки глаз Родригеса сморщились от удовольствия.

- Тебе не вредно знать японский язык, а? Конечно, англичанин, "изоги" значит скорее. Все, что нужно здесь, это около десяти слов, и тогда ты можешь заставить педераста обосраться, если захочешь. Если им найти нужные слова, конечно, и если они в настроении. Я спущусь и поем.

- Ты и готовишь тоже?

- В Японии каждый культурный человек должен либо готовить сам, либо лично обучить этому одну из этих обезьян, либо умереть с голоду. Они все едят сырую рыбу, сырые овощи в сладком уксусном маринаде. Но жизнь здесь может быть "писскутер", если ты знаешь, как это сделать.

- "Писскутер" - это хорошо или плохо?

- В основном это очень хорошо, но иногда ужасно плохо. Это все зависит от того, как себя чувствуешь, а ты задаешь слишком много вопросов.

Родригес спустился вниз. Он закрыл дверь своей каюты на засов и тщательно проверил замки на своем ящике для карт. Волос, который он положил так осторожно, все еще был там. И такой же волос, одинаково невидимый всем, кроме него самого, который он положил на обложку своего журнала, также не был тронут.

"Ты не можешь быть слишком осторожным в этом мире, - думал Родригес. Что страшного в том, чтобы знать, что ты кормчий "Нао дель Трато" - самого большого Черного Корабля того года из Макао? Может, и нет, потому что тогда ты должен объяснить, что это крупное судно, одно из самых богатых, крупнейших судов в мире, более чем в шестнадцать сотен тонн. Ты можешь соблазниться и сказать им все о своем грузе, о торговле и о Макао и всяких вещах, проливающих свет на многое, очень и очень личное, очень и очень секретное. Но мы воюем, мы воюем против Англии и Голландии".

Он открыл хорошо смазанный замок и вынул личный журнал, чтобы, проверить некоторые азимуты на ближайшую гавань. Его глаза наткнулись на запечатанный пакет, который священник, отец Себастьян, дал ему перед тем, как он покинул Анджиро.