Пэлем Вудхауз - Дживз уходит на каникулы

И теперь мне очень хотелось поговорить по душам с этой femme fatale, роковой женщиной, и после недолгих поисков я нашел ее на поляне, в моем кресле, в руках у нее была моя книжка, которую до этого читал я. Бобби приветствовала меня со светлой улыбкой и сказала:

"Уже вернулся? Ну что, нашел?"

Я собрал всю свою выдержку и как можно культурней дал отрицательный ответ:

-- Нет, не нашел.

-- Не может быть. Значит, плохо искал.

Я снова глубоко вздохнул и стал внушать себе, что пословица лежачих не бьют с натяжкой можно применить для сидячих.

-- У меня не было времени на поиски. Мне мешали всякие полоумные особы, которые все время входили в комнату и задавали мне идиотские вопросы.

-- Да ладно, я просто так спросила, -- хихикнула Бобби. -- Слушай, ну ты и грохнулся! 'О, Люцифер, о падший ангел, я видела падение твое!..' Слушай, Берти, не дергайся. Нельзя быть таким нервным. Тебе нужно выпить и встряхнуться. Попроси Сэра Родерика, он приготовит тебе отличный коктейль. Ну и?

-- Как тебя понять -- "Ну и"?

-- Ну и какие у тебя дальше планы?"

-- А дальше я выдерну тебя из этого кресла и сам засяду в него с этой книжкой, буду ее читать и про все на свете забуду.

-- Ты хочешь сказать, что больше не пойдешь туда?

-Именно так. Бертрам завязал. так и передай журналистам.

-- Но как же сливочник. Твой дядюшка Том будет очень огорчен.

-- Плевать я хотел на дядюшек Томов.

-- Берти! Ты очень странно себя ведешь!

-- А разве не странно, когда я сижу на полу в спальне Уилберта Крима с ожерельем из ножек стула на шее, а в комнату входит Мамаша Крим?

-- Ого! Правда что ль?

-- Вот именно.

-- И что ты ей сказал?

-- Я сказал, что ловлю там мышь.

-- Ты ничего лучше не мог придумать?

-- Нет.

-- Ну и чем все кончилось?

"Я испарился, оставив ее в полной уверенности, что у меня не все дома. Так что, Бобби, на твое предложение пойти туда снова позволь мне горько рассмеяться", -- сказал я и горько рассмеялся. -- "В эту злосчастную комнату я не пойду даже за миллион фунтов стерлингов, пусть даже наличными в мелких купюрах."

При этих словах Бобби изобразила moue, надула губки в знак того, что она очень обиделась на Бертрама и что этого она от него не ожидала.

-- И где же твой хваленый вустеризм?

-- На сегодня закончился.

-- Да ты человек или мышь?

-- Очень тебя прошу, не произноси при мне этого слова.

-- Нет, ты снова должен туда пойти. А я тебе помогу."

-- Ха!

-- Ты мне уже говорил ха!.

-- Говорил, и еще не раз услышишь.

-- Но послушай, Берти. На этот раз ничего не случится, ведь мы будем работать в связке. Мамаша Крим не может появиться там во второй раз. Ведь молния не ударяет дважды в одно и то же место.

-- Ты уверена?

-- Даже если она и появится... Знаешь, что я придумала. Ты зайдешь в комнату и начнешь там искать, а я буду дежурить в коридоре.

-- И ты считаешь, меня это спасет?

-- Конечно, ведь я хорошо пою.

-- Я очень люблю, когда ты поешь, но сейчас это неуместно.

-- Ах, Берти, ну какой же ты непонятливый. Если ты услышишь, что я пою, это будет значить, что кто-то идет, и ты успеешь выпрыгнуть в окно.

-- И сломать себе шею?

-- Да не сломаешь ты себе шею. Из комнаты есть балкон. А сбоку -водосточная труба. И ты преспокойно съедешь по ней вниз. Ты же не станешь отрицать, что любишь это занятие. Дживз мне много про это рассказывал.

Я задумался. Я действительно имею изрядный опыт по части водосточных труб, так уж складывались жизненные обстоятельства. Итак, что-то в плане Бобби уже имело разумное зерно.

Но окончательно я решился из-за дядюшки Тома. Нельзя сказать, чтобы он жить не мог без этого сливочника, но что он не мог без него спокойно жить, это уж точно. Я так и представлял себе, вот он вернется и скажет: "Ну, как там моя дорогая серебряная коровушка!.." Глядь -- а ее-то и нет! А мы, племянники, не любим, когда серебряные коровы уходят от наших дядюшек. Я конечно, говорил, что плевать хотел, но это неправда. Разве я могу забыть, что когда я учился в Мэлверн Хаус, этот мой дядюшка по моей тетке время от времени присылал мне по десять шиллингов. Он был со мной так добр, и я не могу теперь этого так оставить...

Поэтому через пять минут я уже стоял у врат Голубой Комнаты, а рядом со мной Бобби, еще не вопиющая в пустыне коридора, но готовая в любой момент, паче чаяния, по ветхозаветной ассирийской модели, там замаячит Мамаш Крим. Нервы у меня, конечно, были на пределе, но все-таки не так, как в первый раз. Ведь теперь я знал, что на дозоре стоит Бобби. А любой гангстер скажет вам, что если ты грабишь сейф, то всегда неплохо, если кто-то встанет на стреме и в нужный момент свистнет: "Сматываемся: легавые!"

Чтобы на всякий случай убедиться, что Уилберт еще не вернулся с прогулки, я постучал в дверь. Никто не ответил. Из чего я понял, что все чисто. Я вопросительно посмотрел на Бобби: она подтвердила, что я прав.

-- Ну, давай еще раз быстро проштудируем. Если я запою, что ты делаешь?

-- Дую в окно.

-- А потом?

-- Съезжаю по водосточной трубе.

-- А потом?

-- Пилю к линии горизонта.

" Правильно. Так что иди и шарь", -- сказал она, и я вошел. Эта комната стала уже мне как родная: все здесь было, как в прошлый раз. Первое, что я сделал, это подставил к шкафу второй стул и посмотрел наверху. К моему разочарованию, там ничего не было. Что ж, наверное, у клептоманов другой актив для чтения. Мне ничего не оставалось, как приступить к тщательному обыску всей комнаты, что я и сделал, все время прислушиваясь, не затянут ли в коридоре песню. Но все было тихо, и наш вустер оживился и вдохновенно стал ползать повсюду. Но только я забрался под комод, как своды Голубой Комнаты огласились очередным голосом, в результате чего я дернулся вверх и посадил себе шишку.

"Ради всего святого!" -- сказал голос, а я еле выбрался из-под комода. Я чувствовал себя пикулей, которую выуживают из банки. А выудила меня все та же Мамаша Крим. Она стояла предо мной, с выражением благородного гнева на своем породистом лице, и я был совершенно с ней согласен. Любая женщина придет в негодование, если при посещении комнаты своего сына она видит, что на том, что торчит из-под комода, явно штаны не Уилберта, а значит этот чужой.

Мы снова повторили разученный диалог.

-- Мистер Вустер!

-- А, привет!

-- Это снова вы?

-- Ну да.

-- Вы снова ловите мышь?

-- Совершенно верно. Мне как раз показалось, что я видел, что она забежала под комод, и намеревался вытащить ее отсюда невзирая на ее возраст или пол.

-- Неужели вы в самом деле думаете, что здесь есть мыши?

-- Мне иногда так кажется.

-- И часто вы ловите мышей?

-- Довольно часто.

Тут, ее, кажется, осенило.

-- А вам никогда не кажется, будто вы кот?

-- Нет. И в этом я абсолютно уверен.

-- Но тем не менее вы ловите мышей?