Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Несколько дней спустя Эйлин и Линд встретились в золотом зале ресторана «Ришелье». Неожиданно для себя, хотя она решила изображать равнодушие, но провела много времени, наряжаясь и прихорашиваясь. Стоял морозный февраль, землю укутывал свежевыпавший сверкающий снег, поэтому она надела новое темно-зеленое платье из плотной шерстяной ткани с лазуритовыми пуговицами, нашитыми в виде буквы «Y» на груди, теплую котиковую шапочку с изумрудным пером и котиковый жакет с большими выпуклыми серебряными пуговицами, а также кожаные ботинки цвета бронзы. В завершение всей этой красоты Эйлин надела лазуритовые сережки цветов виде маленьких бутонов и тяжелый золотой браслет без украшений. Линд поднялся ей навстречу с нескрываемым восхищением, написанном на его красивом смуглом лице.

– С вашего позволения, вы прелестно выглядите, – сказал он, опустившись на стул напротив нее. – У вас замечательный вкус в подборе цветов и оттенков. Эти серьги великолепно сочетаются с вашими волосами.

Хотя Эйлин опасалась напористости Линда, она была застигнута врасплох его вкрадчивой силой и ощущением железной воли под маской светской любезности. Его мускулистые руки с длинными аристократическими пальцами указывали на скрытую силу. Его мужественный образ подчеркивали ровные зубы и волевой подбородок.

– Итак, вы наконец пришли, – продолжал он, неотрывно гладя на нее. Сначала она смело встретила его взгляд, но потом отвела глаза.

Он по-прежнему внимательно изучал ее, рассматривая ее подбородок, губы и чуть вздернутый нос. По щекам, покрытым здоровым румянцем, гибким рукам и красивым плечам, обтянутым хорошо сшитым платьем, он ощущал жизненную энергию, которую больше всего ценил в женщинах. Чтобы отвлечься, он заказал классический коктейль с виски и предложил ей присоединиться к нему. Когда она отказалась, он достал из кармана маленькую коробочку.

– Тем вечером в игорном доме мы договорились, что я подарю вам что-нибудь на память, – сказал он. – Нечто вроде сувенира, помните?

Эйлин немного сконфуженно посмотрела на коробочку, догадавшись, что там находится какое-то дорогое украшение.

– О, вам не стоит этого делать, – возразила она. – Наша договоренность действовала в случае вашего выигрыша. Вы проиграли, поэтому у вас нет никаких обязательств. По правде говоря, я должна была разделить ваш проигрыш. Я еще не простила вас за это, знаете?

– Как это было бы неблагородно с моей стороны! – с улыбкой произнес он, вертя в руках продолговатую лакированную вещицу. – Вы же не хотите выставить меня в таком свете, правда? Будьте так любезны, не отказывайте. Угадайте, что лежит внутри, и она ваша.

Эйлин поджала губы, когда слушала эту пылкую просьбу.

– Я не прочь поиграть в догадки, – высокомерно произнесла она. – Но я не стану ничего брать. Это может быть брошка, серьги или браслет.

Он ничего не сказал, но открыл шкатулку и показал ожерелье из витого золота, мастерски выполненное в виде виноградной лозы, увитой листьями. В центре был вставлен черный, с переливчатым блеском опал. Линд хорошо понимал, что у Эйлин есть множество украшений и что лишь вещь необычной работы и высокой ценности может показаться достойной ее внимания. Он внимательно следил за ее лицом, пока она рассматривала ожерелье.

– Как изысканно! – произнесла она. – Чудесный опал и совершенно необычный фасон, – она провела кончиком пальца по отдельным листочкам. – Но вам не следовало поступать так безрассудно; я не могу его принять. У меня есть много драгоценностей, и кроме того…

Она думала о том, что сказать Каупервуду, если случайно он увидит ожерелье и спросит, откуда оно у нее. Он был таким проницательным!

– Что «кроме того»? – поинтересовался Линд.

– Ничего, – отозвалась она. – Ничего, кроме того, что я действительно не могу его принять.

– Но вы могли бы взять его как сувенир, даже если… Вы же помните наш договор.

– Даже если что? – осведомилась она.

– Даже если из этого ничего не выйдет. Тогда это будет настоящий сувенир, просто небольшое украшение на память.

Он накрыл ее руку прохладными, сильными пальцами. Год назад и даже полгода назад Эйлин с вежливой улыбкой освободила бы свою руку. Теперь она колебалась. Почему она должна быть такой привередливой по отношению к другим мужчинам, если Каупервуд так жестоко обходится с ней?

– Скажите мне кое-что, – произнес Линд, заметив ее сомнения и продолжая ласково, но твердо удерживать ее руку. – Я вам не совсем безразличен?

– Да, вы мне нравитесь. Пока не могу ничего к этому добавить.

Но при этом она невольно вспыхнула.

Он сверлил ее твердым горящим взглядом. Как у любой жизнелюбивой натуры в сходных романтических обстоятельствах, в ней всколыхнулась волна чувственности, заставившая ее временно забыть о Каупервуде. Это переживание было потрясающим откровением для Эйлин. Все ее существо вспыхнуло в ответ, и Линд ласково, ободряюще улыбнулся ей.

– Почему бы нам не стать добрыми друзьями, моя милая? Я знаю, что вы несчастливы, и вижу это своими глазами. То же самое можно сказать и обо мне. У меня безрассудный, окаянный характер, причиняющий мне всяческие неприятности. Мне нужен человек, который мог бы направлять меня и заботиться обо мне. Почему бы вам не стать таким человеком? Вы мне подходите по всем статьям: я просто чувствую это. Или вы любите его так сильно, что не можете любить никого больше?

Он имел в виду Каупервуда.

– Его! – раздраженно, едва ли не презрительно фыркнула Эйлин. – Он больше не любит меня, так что не будет возражать. Дело не в нем.

– А в чем же тогда? Почему вы не хотите? Я недостаточно интересен для вас? Или вы чувствуете, что я вам не ровня? Или вы опасаетесь моего темперамента?

Он мягко поглаживал ее руку, и Эйлин безропотно принимала его ласку.

– Нет, не это, – с чувством ответила она, воскрешая в памяти всю свою долгую жизнь с Каупервудом, его былую любовь и недавние пылкие заверения. У нее были великие ожидания о совместной жизни с ним, и вот теперь она сидела в ресторане, флиртуя с относительно незнакомым человеком, который скорее сочувствовал ей, нежели действительно любил ее. На мгновение эта мысль пронзила ее мучительной горечью и запечатала ее уста. Горячие, непрошеные слезы подступили к ее глазам.

Линд видел все это. Ему на самом деле было очень жаль Эйлин, хотя ее красота вызывала в нем желание воспользоваться ее горем.

– Почему вы плачете, дорогая? – тихо спросил он, глядя на ее раскрасневшиеся щеки и печальные глаза. – Вы красивы, молоды и бесконечно привлекательны. Он ведь не единственный мужчина на свете. Почему вы должны хранить верность ему, когда он обманывает вас? Этот его роман с женой Хэнда известен всему городу. Если вы встретите человека, который на самом деле неравнодушен к вам, зачем отказываться от него? Если он не хочет иметь дела с вами, вокруг есть много других мужчин.