Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Таким образом, они заключили сделку. Гилган как член центрального комитета республиканской партии и вероятный председатель этого комитета, должен был посетить каждый избирательный округ, связаться со всевозможными сторонниками республиканцев и подобрать достойных кандидатов против выдвиженцев Каупервуда и добиться их избрания, в то время как Хэнд занимался финансовыми вопросами и собирал необходимые деньги. Деньги поступали в личное распоряжение Гилгана. Он обязывался потратить их на безраздельную, хотя и негласную поддержку всех более или менее влиятельных республиканских кандидатов в городе. Его задачей было победить практически любой ценой. В качестве награды он получал республиканскую поддержку на выборах в конгресс или, в случае неудачи на этом поприще, лидерскую позицию в республиканской партии Чикаго со всеми административными округами в городе и его окрестностях.

– Так или иначе в будущем для мистера Каупервуда дела пойдут не так просто, как раньше, – произнес мистер Хэнд, распрощавшись с мистером Гилганом. – А когда настанет срок продления его концессий, если я доживу до этого, мы посмотрим, что у него получится.

Последние слова мистера Хэнда позвучали как утробное рычание. Он испытывал безграничную ненависть к человеку, который – как он имел основания полагать – похитил нежные чувства его бойкой молодой жены.

В первом и втором избирательных округах Чикаго (округа включали центральную часть города, Саут-Кларк-стрит, набережную, речную дамбу) имелись два человека – Майкл Тирнан, по прозвищу Улыбчивый Майк, и Патрик Керриган, по прозвищу Изумрудный Пэт, – которые по яркости характера и убожеству окружающей их обстановки не имели соперников в городе, а возможно, и во всей стране. Майк Улыбчивый Тирнан, гордый владелец четырех самых крупных и замызганных салунов в этом районе, был человек внушительный, более шести футов ростом, с широкими плечами, бычьей шеей и массивной, слегка сплющенной головой, с мощными волосатыми руками и огромными ступнями. На своем веку он занимался разными вещами от рытья канав до депутатства в городском совете от своего округа, где он регулярно продавал свой голос с той или иной целью. Ему нравилось восседать за палисандровым столом, отгороженным перегородкой красного дерева в задней комнате салуна с меблированными комнатами «Серебряная луна» на Кларк-стрит. Здесь он подсчитывал прибыль от своих разнообразных предприятий: салунов, игорных домов и борделей, – которыми управлял с молчаливого согласия нынешней администрации, а также выслушивал просьбы и жалобы своих клиентов и прихвостней.

Мистер Керриган, единственный соперник мистера Тирнана в этой юдоли убожества и порока, был человеком иного рода. Он был невысокий, щеголеватый, с худощавым, немного усталым лицом, с впалыми щеками, но мускулистым телом, с большими жесткими усами, копной черных волос, зачесанных на одну сторону, и добродушными, проницательными темно-карими глазами. Он являл собой довольно живописную фигуру, в некотором смысле приятную для взора, хотя впечатление немного портили уши, напоминавшие летучую мышь, и хитроватый взгляд. В финансовом отношении он был прозорливее мистера Тирнана и богаче него, хотя ему было не более тридцати пяти лет, в то время как Тирнану исполнилось сорок пять. Как и мистер Тирнан в первом избирательном округе, мистер Керриган был влиятельным политиканом во втором округе и контролировал чрезвычайно полезную и опасную часть колеблющихся избирателей. Его заведения обслуживали наибольшее количество людей с неопределенными политическими взглядами: портовых грузчиков, железнодорожных рабочих, стивидоров, бродяг и бомжей, бандитов, воров, сутенеров, осведомителей, карточных шулеров, частных сыщиков и так далее. Он был очень тщеславен и считал себя неотразимым красавцем. Будучи женат на степенной молодой женщине и имея двоих детей, он имел любовниц, которых постоянно менял. Его внешний вид был весьма своеобразным, но он гордился, что не украшал себя драгоценностями, не считая огромного изумруда стоимостью четырнадцать тысяч долларов, который он в особых случаях носил как булавку для галстука и которому изумлялись обитатели Дирборн-стрит и члены городского совета, что и послужило для его прозвища Изумрудный Пэт. Сначала он искренне радовался этому, как и золотой медали с алмазами, полученной от Чикагской пивоварни за успешную продажу пива, большую чем в любом другом городском салуне. Но в последнее время в газетах появились статьи о нем и о мистере Тирнане, посмеявшиеся над их своеобразным богатством и внешностью, и он охладел к своему прозвищу.

Эти двое имели непосредственное отношение к текущей политике и, как выяснилось, оказались слабым звеном в предвыборной кампании Каупервуда и Маккенти. Для начала стоит упомянуть, что, будучи друзьями и соседями, Тирнан и Керриган совместно работали в бизнесе и политике, иногда объединяя свои активы и оказывая друг другу разные услуги. Поскольку их предприятия относились к разряду низменных удовольствий для низших слоев общества, они нуждались в совете и утешении. Несравненно уступая Маккенти в понимании хитросплетений политической жизни города, они все же добились определенного процветания и теперь завидовали ему и его высокому положению. Эта зависть укрепилась после того, как у них на глазах он поднялся еще выше благодаря союзу с Каупервудом и стал проводником его воли во многих отношениях, взимая мзду за «порядок» с полицейского управления и собирая щедрые ежегодные пожертвования с производителей, пользовавшихся благосклонностью у городских департаментов газоснабжения, водоснабжения и канализации. Маккенти, прирожденный махинатор в этом отношении, прекрасно знал, куда можно приложить политический смысл, и без промедления пользовался им. Как умелый политик, он всегда поступал по справедливости с Тирнаном и Керриганом, но они не входили в его круг хитроумных заговоров и дележа прибыли. Когда он бегал по городу по тем или иным делам, всегда заходил в их заведения, чтобы обменяться рукопожатием, осведомиться о состоянии дел и поинтересоваться, не нуждаются ли чего. Но он никогда не опускался до того, чтобы лично просить их об услуге или обещать какое-либо вознаграждение. Это было делом Доулинга и других его подчиненных.

Вполне естественно, что такие сильные, уверенные в себе и энергичные натуры, как Тирнан и Керриган, не находившие достойного применения своим способностям, интересовались любой возможностью упрочить свое положение и благополучие. Их избирательные округа в большей степени, чем любые другие, обладали так называемой избирательной емкостью в том смысле, что количество настоящих законных избирателей было невелико, зато возможности для повторного голосования и вброса избирательных бюллетеней были поистине огромными. В сомнительной кампании по выборам мэра только первый и второй округ в сочетании с частью третьего могли зарегистрировать достаточное количество незаконных бюллетеней (при необходимости даже после завершения голосования), чтобы полностью изменить картину выборов при распределения административных должностей. Перед прошлыми выборами комитет демократической партии направил Тирнану и Керригану крупные суммы денег, которыми они могли распоряжаться по своему усмотрению. Они просто прикидывали примерную сумму и неизменно получали немного больше, чем просили. После выборов никто не требовал от них отчета, как были потрачены деньги. Тирнан получал от пятнадцати до восемнадцати тысяч долларов, а Керриган – от двадцати до двадцати пяти тысяч, так как его округ имел ключевое значение.