Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

В последнее время Маккенти начал понимать, что вскоре этим двум джентльменам нужно будет уделить большее внимание, поскольку они приобрели некоторое влияние. Но каким образом? Их личная репутация, не говоря уже о репутации их округов и методах, которыми они пользовались, не способствовали общественному доверию. Между тем из-за стремительного развития города, роста их собственных предприятий и объема фальсификаций на выборах, который от них требовался, они становились все более назойливыми. Вопрос, почему они не могут выставить свои кандидатуры на более высокие должности, звучал все чаще. Тирнан видел себя в должности шерифа или городского казначея. Он не сомневался в своих выдающихся способностях. Керриган на последнем съезде городской демократической партии выразил Доулингу желательность своего выдвижения на должность уполномоченного по делам дорожного строительства и канализации, которую он жаждал занять ввиду известных коммерческих выгод. Но в том году из-за необходимости выдвинуть безупречного кандидата, чтобы нанести поражение сильной республиканской оппозиции, подобная авантюра была невозможна. В результате Тирнан и Керриган, размышлявшие о своих былых и будущих заслугах, испытывали сильное недовольство. Им не хватало умственных способностей, чтобы понять, насколько компрометирующими они были для своей партии.

После совещания с Хэндом Гилган совершил вояж по городу с обещанием готовых денег. В избирательных округах и участках, где преобладали так называемые «приличные люди», знакомые с нравоучительными публикациями в газетах, казалось, были готовы дружно голосовать против Каупервуда. В бедных округах дела обстояли не так просто. Разумеется, при достаточном количестве наличности можно было найти закаленных бойцов, способных устроить драку среди братьев, но результат оставался неопределенным. Узнав от нескольких собеседников о расстроенных чувствах Керригана и Тирнана и, несмотря на принадлежность к республиканской партии, считая себя человеком гораздо более близким к ним по духу и положению, нежели Маккенти или Доулинг, Гилган решил посетить эту алчную парочку и посмотреть, можно ли с ними договориться.

Он сначала обратился к Керригану Изумрудному Пату, которого знал лично, но с которым ранее не решал никаких политических проблем. Они встретились в его баре «Импориум» на Дирборн-стрит. Этот салун, некий центр политической жизни Чикаго того времени, был просторным заведением, известным шикарной барной стойкой из вишневого дерева, уставленной бокалов прозрачного и цветного стекла, разнообразными бутылками, картинками и зеркалами. Пол был выложен небольшой темно-красной и зеленой плиткой; на потолке среди прозрачных облаков парили расписные нагие красотки; стены были обшиты панелями темно-красной и коричневой полоски с палисандровой отделкой. Когда мистера Керригана не отвлекали насущные дела, его обычно можно было найти здесь, беседующим с друзьями и наблюдающим за чудесами своей алкогольной торговли, которая была весьма обширной. В день визита мистера Гилгана Керриган великолепно выглядел в темно-коричневом костюме в тонкую красную полоску, в бордовом галстуке со знаменитой изумрудной булавкой, в модной соломенной шляпе и красных шевровых ботинках. Его талию охватывал шелковый кушак, модный и экстравагантный аксессуар. Его вид составлял интересный контраст с мистером Гилганом, который явился на встречу потным, раскрасневшимся, разгоряченным, в тонком твидовом костюме кремового цвета, соломенной шляпе и желтых ботинках.

– Как поживаете, Керриган? – добродушно осведомился он – между ними не было политической враждебности. – Как дела в первом округе, как идет торговля? Вижу, вы еще не заложили свой изумруд.

– Ну, в этом нет надобности. Торговля идет нормально, как и дела в первом округе. Какими судьбами вы оказались здесь, мистер Гилган? – поинтересовался Керриган, сердечно протянув руку.

– Я хотел бы побеседовать с вами. У вас есть свободное время?

Вместо ответа Керриган направился в заднюю комнату. До него уже дошли слухи о сильной республиканской оппозиции на предстоящих выборах.

Мистер Гилган опустился на стул.

– Конечно, я пришел к вам из-за грядущих осенних событий, – с улыбкой начал он. – Предполагается, что мы с вами находимся по разные стороны забора. Как правило, так оно и бывает, но мне интересно, стоит ли повторяться на этот раз?

Мистер Керриган, чрезвычайно проницательный, хотя и выглядел простачком, окинул его дружелюбным взглядом.

– Каков ваш план? – спросил он. – Мне всегда нравились хорошие идеи.

– Ну что же, дело обстоит так, – со значением произнес мистер Гилган. – У вас есть замечательный большой округ, и он у вас в кармане. То же самое можно сказать и о Тирнане. Нам также известно, что если бы не ваши совместные усилия, то город не всегда выбирал бы мэра из демократов. Когда я убедился, что вы и Тирнан не получаете столько, сколько могли бы получать за ваши труды, у меня появилась идея.

Мистер Керриган сдерживался от реплик, хотя мистер Гилган сделал небольшую паузу.

– Итак, у меня есть план. Вы можете принять или отвергнуть его, и мы не останемся в обиде друг на друга. Я думаю, что этой осенью республиканцы собираются одержать победу – Маккенти там или не Маккенти, и будут ли первые три округа вместе с нами или нет – все равно. Делишки вашего хозяина – он имел в виду Маккенти – и еще одного субъекта, контора которого находится на Норт-Кларк-стрит (иногда мистер Гилган позволял себе небольшую загадочность), сейчас у всех на слуху. Вы знаете, что о них пишут в газетах. Как мне стало известно, в игру вступают деньги из высоких финансовых кругов, которые гроша ломаного не дадут за этого строителя городских железных дорог. Судя по всему, Дирборн-стрит и Ласаль-стрит объединились против него. Не знаю почему, но это так. Возможно, вы знаете лучше меня. В общем, так обстоят нынешние дела. Кроме того, восемь округов всегда голосовали за республиканцев, а еще в десяти у нас есть неплохие шансы на победу, и вы поймете, к чему я клоню. Ладно, вычтем эти десять округов и поставим только на восемь, которые однозначно останутся за нами. Остается двадцать три округа, где мы всегда уступали демократам; но если нам удастся собрать голоса в тринадцати, то вместе с восемью, о которых я говорил, мы получим большинство в городском совете, и тогда… – он щелкнул пальцами, – тогда прощай, Маккенти, Каупервуд и все остальные! Больше никаких концессий, никаких контрактов на укладку мостовых, никаких газовых сделок. Во всяком случае, на два года, а возможно, и дольше. Если мы выиграем, то получим все должности и жирные куски.