Александр Вин - Игры для взрослых мальчиков

— …Здорово, Витеха! Козочек моих, случаем, не видал тут? Или они к берегу ушли, а?

Маленькая согнутая старушка неслышно возникла из-за ближних кустов.

— Здорово, мужички!

Старушка легко поклонилась.

Пристально взглянув на нее из-за отблесков огня, боцман быстро узнал гостью и вскочил на ноги.

— Да нет, Егоровна, не видали мы твоих коз, часа два уже сидим! Не видали! Так ведь, Глеб, еще солнце сильно с берега шло, как мы здесь?! А козы твои — нет, не проходили.

— Вот ведь, стервиха какая эта старшая! Все настроение мне сегодня подпоганила! Ну, бывайте, мужички, пойду, поищу их в кустах около складов.

Из огня капитан Глеб поднял веточку бузины, понюхал знакомый дымок, еще раз пошевелил под котелком легкие темные угольки.

— А старые туристы в этой группе есть? Ну, те, кто не первый раз участвует?

— Да, просятся многие. Некоторые уже по два, три раза прилетают, друзей привозят! Нравится! Глаза горят, криков на весь лес, как в джунглях! Мужики, в основном, приезжают нормальные, хоть и толстопузые! Все в возрасте, бизнесмены разные, чиновники… Уроды иногда тоже бывают, попадаются, не без этого, с комплексами разными. В прошлом июле один голландец был, так тот вообще алкаш смертельный оказался! Один раз до пены изо рта русской водки допился! Еле откачали — я его на загорбке из леса до палаток два километра пер тогда! А Тиади…

Помнишь ведь, Тиади, бельгиец этот длинный, ну, все крутился между нами, бегал как оглашенный, по лесу-то в первом маршруте? Так он вообще, в этот раз уже пятую ходку делает, место на маршруте себе за полгода бронирует! Помогает нам по ходу дела, бабенку себе нашел тут в поселке, по осени у меня отпрашивался, у ней там две ночи ночевал!

Боцман по-доброму хохотнул, придерживая, чтобы не расплескать, свою эмалированную миску.

— Пацаны местные тоже мне подсобить иногда вызываются, им-то тоже интересно в такие взрослые войнушки поиграть. Очкарик тут один крутится, хороший мальчишка, думаю, вырастет! Дрова безо всякого указа колет, воду носит, блевотину после бундесов и в машине, если что, и в шлюпках не раз подтирал… Может помнишь — Бориска, сын парикмахера из гарнизонной бани?

Никифорыч странно помолчал.

— Ты чего?

— Потом как-нибудь, при случае расскажу… A-а, чего там! Бельгиец этот, Тиади, говорю же, не один раз уже приезжает, земляков своих там тоже вовсю агитирует, уговаривает поучаствовать. Вот и сейчас его родственник в эту группу вместе с ним собирался, но какая-то авария у того дома за пару дней до вылета произошла, погиб парень, вроде кто-то по голове ударил или сам откуда-то грохнулся — не знаю… письмо электронное от родных пришло, отказываются они от контракта, деньги просят вернуть. Ты как на это смотришь? Возвращать или нет? Ведь и твой же бизнес-то, а?

— Да брось ты, реши все по-человечески…

Густая летняя темнота становилась вокруг них все гуще, а наваристая уха, наоборот, постепенно жижела.

Капитан Глеб заварил в отдельном котелке крутой черный чай. Еще немного поговорили о сыновьях.

— То, что Яшка мой иностранный язык знает, это очень… — Никифорович философически поднял вверх корявый палец. — Очень важно! Я-то в английском немного еще с морей кумекаю, а он — как настоящий сэр спикает! И в делах хорошо разбирается, и в бухгалтерии!

— А мой все больше по компьютерам, интернетом интересуется…

С улыбкой слушая трогательное хвастовство старого боцмана и ознобливо вздрагивая от собственных родительских мыслей, капитан Глеб пристально вспоминал и полностью соглашался со словами Гарви Чейна-старшего. Он тоже, бывало, как и тот далекий отец, тешил себя приятной мыслью, что в один прекрасный день, когда получится окончательно привести в порядок свои дела и когда сын окончит университет, он допустит Сашку к своему сердцу и введет его в свои владения.

Тогда этот мальчик, убеждал Глеб Никитин себя, как все занятые отцы, мгновенно станет его компаньоном, партнером и союзником, и последуют великолепные годы великих проектов, которые они осуществят вместе — опыт и молодой задор…

Никифорыч неуклюже толкнул его локтем в бок.

— А помнишь салагу-то нашего, Валерку Ульянова?

— Я был у него недавно, летал к нему на Антигуа.

— Загорать?

— Вроде того…

Старый боцман решил, что пришло время по-дружески обниматься и, дыша облепихой, навалился на плечо Глеба.

— Слышишь, давай и мы куда-нибудь с тобой вместе мотанем! Под Вологду, за грибами… Надоели мне эти бюргеры! А с тобой так хорошо разговаривать…

— Давай-ка, Никифорыч, сейчас лучше не в Вологду, а по домам потихоньку собираться. Меня ребята давно уже ждут, волнуются.

Боцман, сонно помаргивая, безропотно с ним согласился.

— Хорошо. Понял. Я только до хозяйки своей сейчас дойду, потом на берег выгляну, проверю лодки.

Вовремя заглушив мотор, метров двести по лесу, от большой дороги и до первого пляжного песка, капитан Глеб вел тихий послушный мотоцикл в руках. Но под конец своего путешествия все же немного нашумел в ночной темноте.

Из желтой палатки выполз сонный Мишаня, молча махнул Глебу; подтягивая длинные трусы и зябко поводя полными белыми плечами, направился в ближние кустики. Из той же палатки Глеба негромко окликнул Сашка.

— Па, сколько время?

— Тс-с, не шуми! Спи… Я же сказал, что буду до отбоя!

Качнулась розовая занавеска в трейлере, в окне которого все это время горел тихий электрический свет.

Пронзительные лучи роскошного августовского солнца уже почти прогнали скромную рассветную дымку над всем заливом.

За светлой водой горизонта стали все отчетливей видны робкие штрихи мачт далеких рыбацких баркасов, на невозможной высоте над лесом парила одинокая, блестящая в своей белизне чайка.

В мелкой траве неподалеку от берега плеснулась крупная рыбина, потом еще, поглубже — еще…

Глеб плыл сильно, короткими движениями рук приподнимая плечи из воды, изредка, для удовольствия, добавлял скорости ногами, но сразу же останавливался, начинал опять спокойно и размеренно приближаться к близкой песчаной полосе.

Большое лохматое полотенце и шорты лежали на складном стуле, который он заранее притащил от палаток на мелководье прибоя…

Он накинул на шею полотенце, несколько раз глубоко вздохнул, стоя на мокром песке. Долгим, внимательным взглядом посмотрел на чайку.

Нахмурился.

Замечательная утренняя тишина внезапно и нехорошо растаяла.

Из ближнего леса, решительно тарахтя, но не выезжая на песчаный пляж, выскочила и остановилась под сосенками кургузая милицейская машинка.

Глеб Никитин внимательно продолжал растираться полотенцем, только немного шагнул из воды на сухое.