Александр Вин - Игры для взрослых мальчиков

…Возить иностранных туристов в Россию и развлекать их нашей военной действительностью оказалось, как и предполагал изначально Глеб, весьма интересным и прибыльным бизнесом.

Всеми местными делами проекта занимался Никифорыч, ему помогал сын, старые связи с адмиралами пригодились на полную катушку. Московские ребята обеспечивали консульские, банковские и страховые формальности, имея в проекте свой приличный, постоянный и верный интерес.

Первый маршрут три года назад Глеб провел вместе со своим боцманом, а потом уже полностью передал все управление ему. Занимаясь интересным делом, Никифорыч словно бы помолодел, взбодрился, частенько звонил Глебу, настойчиво звал его с собой, когда прилетала очередная группа туристов.

— Вот младший у меня не хочет никак головой работать! Как за свое поварское ремесло ухватился сначала, так и держится, ну, я думаю, и хорошо! Отучился в мореходном колледже на повара, сходил один рейс на промысел, а сейчас в Исландию на буровую устроился! Кашеварит понемногу, свои две тысячи в месяц имеет, жениться там уже хочет! Смеется, говорит, что эскимоску какую-то скоро в гости к нам с мамашей знакомиться привезет…

Рассказывая, боцман между делом, не спеша, позвякивал в рюкзаке, поочередно выставляя на расстеленный брезент металлические миски и кружки.

— Вот и говорю, что и Яну-то уже двадцать семь, а не женат еще до сих пор. Чернявый, высокий он у нас с Петровной получился, весь в меня, красавец, машина у него хорошая — БМВ, девки вокруг него так и вьются, а он ни в какую! И до армии, и в институте у него много кого было, и после, а как жениться вопрос встает — просто упирается!

Дело-то это, твое, туристическое, ему понравилось сразу! С иностранцами он запросто общается, объясняет им все как надо, шутит. Как только они у него про семью спрашивают, так он серьезное лицо делает, говорит, что, мол, сначала бизнес свой организует, а потом уже и про детишек личных думать будет… Те башками кивают: «Я, я! Натюрлих!» Одобряют, типа, такой серьезный подход, а ему, поганцу, это и на руку…

— В этот сезон он все просится у меня сам вести туристов, говорит, что мне отдохнуть вроде как надо! Настаивает, чтобы взять еще одну дополнительную группу, убеждает, что так мы больше денег заработаем.

В последний раз чуть с ним не поругались!

Как вцепился в меня: «Отдохни, батя, говорит, съездите с мамой в Анталию!», а сам рвется самостоятельно вести именно вот эту группу, августовскую! Вольничать немного пробует, там маршрут хочет сократить, там изменить…

Но нельзя же, мы ведь с тобой именно так договаривались! Территория-то у нас тут серьезная, да и с органами все правильно улажено, рушить ничего из-за мальчишеской глупости не хочется. А понять-то я его могу… Деньги ему нравятся, машину вот хорошую из Германии пригнал, да и еще одну, лучше этой, хочет купить. Клиентов дополнительных требует. Жениться обещает, а я его внуков хочу быстрей дождаться…

Никифорыч сокрушенно махнул рукой и отвернулся от огня. Помолчал.

— Я-то бичара старый, тридцать два года в морях. Мне сейчас такая большая коммерческая волна не нужна, мне и тут, в поселке, хорошо. Последний-то рейс, про который я тебе тогда еще говорил, ну на Фиджи-то, сильно мне тогда надоел! Зашли-то вроде туда по пустякам, на день-два, заправиться, а вышло вон как! Новый-то хозяин, из молодых, не заплатил тогда ни нам, ни за топливо! Короче, арестовали нас. Простояли мы тогда там почти год! Церковь нас местная патронировала. Паспорта нам даже выдали фиджийские, постоянные. О как! Представляешь, я — гражданин государства Фиджи! Петровне своей иногда тут и говорю: «Если понапрасну ругаться будешь — уеду на свою родину, на Фиджи!»

Женщины у них там очень красивые! Журналисты черненькие приезжали к нам на пароход иногда. Перед этим старший помощник всегда экипаж собирал, говорил: «Морды постные делайте, больше жалуйтесь!» Вот мы и с прессой себя тихо ведем, глазки опускаем, со слезами разговариваем о судьбе своей неудачливой, а через день-два приносят к нам на борт газеты — там наши рожи! Старпом опять орет: «Трап освобождайте — сейчас гуманитарку везти будут!» Точно! Подруливает микроавтобус, там одежда всякая, барахло разное. Мы, правда, на другой день всю эту помощь фиджийцам обычно толкали. Денег на пиво всегда всем нашим хватало! Еще помогали знакомым туземцам, работали. Картошку у них там сажали. У каждого фиджийца по четыре огорода — на одном сегодня картошку сеют, а на другом завтра выкапывают! Земля там такая южная, да и климат, что работают там, сам знаешь, как: палкой ткнут дырку в земле и бросают туда картофелину! А она потом сама растет…

После еще одной рюмки Никифорович пригорюнился.

— Нет, не поеду я помирать на Фиджи — очень уж там жарко! Вот в Аргентину, это, пожалуйста, ага! Там климат похож на наш, на российский, и прохладно! Вокруг березки белые, как у нас… Но понять до сих пор не могу — как они там, в этой Аргентине, так легкомысленно живут?! Рай вокруг, а работать никто не хочет…

— Да не грусти ты, старина! Еда-то наша уже готова?

Капитан Глеб хлопнул боцмана по могучему плечу. Тот спохватился.

— От, елки! Заболтался совсем! Готова, готова, конечно! Хотел ведь еще у тебя спросить — когда ты свою-то долю в бизнесе будешь брать? Я же тебе все аккуратно откладываю, как договаривались! Или что-то не так? Ты только скажи — я ж пойму, если мало или что не так!

— Доля моя, говоришь?..

Прищурившись, капитан Глеб посмотрел на насторожившегося Никифорыча.

— Дай-ка мне вон ту долю…

Глеб славно подмигнул хозяину и показал в кипящую глубь котелка.

— Вот тот кусочек судака… Мне хватит.

Боцман растопырил в щедрой улыбке пушистые усы.

— Ну, ты как всегда! Как был несерьезным, так и остался… Тебе что, деньги не нужны? Или брезгуешь такими мелкими доходами?

Уха получилась роскошная.

Глеб вдыхал острый аромат, прикрывая глаза от удовольствия.

— За душевный разговор с таким приятным стариканом с меня еще доплату брать нужно. Забудь про деньги, Никифорович, ни к чему это сейчас, ладно?

— Ну, как скажешь…

Хороший летний день постепенно заканчивался.

Костерок прогорал, изредка щелкая маленькими красными угольками. Ровный дымок тоже иногда отклонялся к близкой воде под прикосновением порывов внезапного ветра. Где-то в стороне три раза прогудел далекий корабль. Пискнула в кустах скромная птичка.

Два старинных друга вели неспешную, несуетливую беседу.

— Вот, например, только в нашем-то поселке моряков бывших человек двадцать живет. Ну, кто как умудряется… Есть семейные, с машиной, с огородом, есть и пьянь несусветная. Один, механиком был в торгашах, сейчас бомжует, провода собирает разные металлические. Умерло много наших за последние-то годы, болеют некоторые сильно после морей…