Александр Вин - Игры для взрослых мальчиков

Всего людей было четверо.

От машины к Глебу, нелепо ковыряясь в песке черными ботинками, бежали двое в форме и в бронежилетах. Один высокий, сильный, в серой форме, в военных ботинках, в нелепой кепке с кокардой, и другой, мелкий, в милицейском кителе, брюках и фуражке. Этот бежал вприпрыжку, неуклюже размахивая деревянным прикладом большого автомата. Немного опережая их, не срываясь на бег, но также быстро, шагал крупный штатский парень, в рубашке навыпуск. И он тоже был в жилете и с коротким автоматом наперевес.

Торопился он не зря. Он очень хотел быть первым.

С разгона штатский сильно ткнул капитана Глеба дулом автомата в ребра.

— На колени, урод!

— Нет.

Было очень больно, но Глеб продолжал пристально смотреть в глаза штатскому. Среди неожиданных гостей этот одышливый и потный парень был явно главным.

— Быстро, сволочь, на колени, я сказал! Руки за голову!

Глеб немного покачнулся и долгим ненавидящим взглядом посмотрел на толстого милиционера.

— Да пошел ты…

Мелкий выскочил из-за спины начальника и, неловко размахнувшись, ударил Глеба прикладом в лицо.

— Глеб!

На ступеньках трейлера стояла, запахивая халатик, по-утреннему растрепанная Ализе.

— Глеб! Что это такое?! Кто эти люди?

Полотенце быстро пропитывалось кровью из разбитой брови. Глеб коснулся рукой песка, но не упал.

Из дальней желтой палатки сначала показался Сашка, потом высунулась и круглая заспанная физиономия Мишани.

— Па! Чего им надо?

Высокий серый милиционер, не жалея казенных ботинок, шагнул в мелкую воду и привычно сноровисто заломил Глебу руки за спину.

Фуражка его коллеги покатилась по песку, когда тот еще раз замахнулся прикладом.

— Хорош! Все, хватит, я сказал!

Милицейский начальник двинулся к капитану Глебу и плотно, с плеча, ударил его большим кулаком в живот.

— Глеб! Ми-иша!..

Ализе, откидывая волосы с лица, истерически замахала руками. Что-то шепнула подскочившему к ней пареньку, и через секунду тот выскочил из трейлера с видеокамерой на плече.

Запыхавшись и с акцентом, который сегодня был гораздо сильней, чем обычно, Ализе подбежала к милиционерам.

— Что вы делаете! Как так можно?! Мы же не преступники!

— Заткнись!

Отряхнув свою фуражку, маленький милиционер отважно схватил женщину за рукав халата, едва не сдернув его с голого плеча.

— Я — французская подданная! Объясните же, наконец, что здесь происходит! Миша, немедленно снимай всех этих людей!

Милицейские ребята мгновенно отвернулись к воде.

— Щас и тебя здесь закопаю! Выключай свой агрегат! — Я иностранка!..

— Пошла ты! Тебя пока никто не трогает, вот и не визжи!

— Все равно — я буду жаловаться на произвол!

Демонстрируя свой невозможный, но почему-то очень понятный акцент, Ализе размахивала кулачками перед носом штатского автоматчика.

Тот немного смутился.

— Вот, этот ваш, он обвиняется в убийстве…

— Вы в своем уме?! В каком убийстве?

Теперь, когда наручники на капитана Глеба были уже надеты, милиционеры дружно загоготали.

— Так я тебе, мадам, все и рассказал! Раскатала губешки-то…

Молодой оперативник по-командирски махнул рукой и сверху, от машины, к ним на берег рысцой побежал небольшой серенький мужичок.

Милиционер поставил его напротив Глеба.

— Этот?

Прячась за спину высокого, мужичок утвердительно кивнул, потом подошел ближе, присел под лицо Глеба, поморгал.

— Точно — он! Именно этот гад вчера в поселок к нам на мотоцикле приезжал! Вечером! Вон на том, на красном мотоцикле! На иностранном, с белым еще. Он, верняк! Я его сразу узнал! Подтвержу где надо! Хошь пытай меня — все равно его физиономия мне знакомая! Приметная!..

Бледный и потный милиционер закурил.

Сашка, Ализе молчали. Мишаня тоже растерянно опустил камеру с плеча.

— Ребята, не суетитесь. Пока все скверно, понимаю, но это какая-то ошибка!

Кровь быстрой струйкой текла по лицу Глеба. Ализе подняла полотенце и приложила его к ране. Штатский дернулся было к испуганной женщине, потом отступил и промолчал.

— Господин милиционер! Что вам от меня нужно? Может, вы о чем-то хотите меня спросить? Произошло что-то важное?

— Не рыпайся. Где надо — объяснят… Давай, пошли, любопытный!

— Минутку…

Глеб Никитин повернулся к переминающемуся на песке Сашке.

— Принеси мне мои джинсы. Да, те, темные. Выдерни ремень. И дай кроссовки. Нет, лучше сандалии — они без шнурков.

— Приятель, — Глеб исподлобья посмотрел на главного милиционера. — Расстегни-ка на минуту браслеты. Давай, давай… Я без штанов никуда не пойду. Понесете сами. А потом, при случае, посмотрим вместе это забавное кино…

Все это время напряженно стоявший за спиной Глеба сильный милиционер с вопросом глянул на начальника. Тот нехотя кивнул, но предупредительно приподнял ствол автомата.

— Сашка, и принеси еще мой паспорт. В сумке, в боковом кармане.

— Ну вот, я почти готов. Потом, потом сделаешь меня красивым…

Прозвенев наручниками, болтавшимися на его левой руке, капитан Глеб неловко приобнял Ализе.

— Не волнуйся, милая… Сейчас все быстро прояснится. Успокой ребят, работайте. Занимайтесь делами по плану. Я все решу сам.

Глеб Никитин обвел тяжелым взглядом свою команду, подмигнул Сашке.

— Звони Шилову. Срочно.

Ни сидеть, ни лежать не хотелось.

Глеб еще немного пошагал и прислонился спиной к шершавой, плохо оштукатуренной стене камеры. Вокруг была только серая флотская краска, вверху — тусклая лампочка, резко пахло чужой грязной одеждой и мочой. Он закрыл глаза.

…Тогда, в кабинете, его больше не били — кроме уставшего штатского парня, за столом сидел пожилой милицейский полковник в форме.

— Да не гоношись ты, отвечай правильно! И не сверкай глазками-то — мы тут к этому привычные.

— Расскажу все, как было. Честно. Только сначала вы, подробно, пожалуйста, объясните, в чем дело…

— Жена убитого говорит, что кто-то постучал к ним в окно, убитый вышел во двор. Больше его никто живым не видел. Когда его нашли, руки у него были порезаны, в крови. На шее, почти в горле, справа, колото-резаная рана. Умер твой боцман не сразу, прополз еще метров пятнадцать. Часа два после ранения еще жил, истек кровью. В правой руке у него был зажат нож. Интересный такой тесак, старый, с вырезанной буквой «А» на деревянной рукоятке…

— Отпечатки есть?

Глеб сухо сглотнул, поднял глаза на полковника.

— Полно.

— Мои?

— Если понадобится — будут твои.

Молодой опер вовремя усмехнулся.

— Во сколько все это произошло?

— Жена убитого говорит, что он в половине одиннадцатого сел смотреть телевизор, — неторопливый полковник читал листы допроса. — Итоговый обзор футбольных матчей за выходные, так… Когда минут через двадцать в дверь постучали, Виктор Никифорович Усманцев чертыхнулся, что ему не дают спокойно досмотреть интересную передачу, и вышел. Это тебе понятно?