Елена Артамонова - Прикол из каменного века

— А если посильнее развести костер? Дым пойдет вверх и его сразу все заметят. Сейчас лето, никто печей не топит, милиционерам покажется это подозрительным, и они сразу нас найдут.

Идея в общем-то была недурной, она уже приходила в голову Лере, но после непродолжительных раздумий она ее отвергла. Дымоход был единственным отверстием в пещере, и если бы пленники развели большой огонь, они бы могли задохнуться в непроветриваемом помещении. Девушка изложила свои опасения товарищу по несчастью, и Шурик вынужден был с ней согласиться, хотя, по правде говоря, не очень-то боялся оказаться в дыму, веря, что сумеет выбраться из любой передряги.

— Знаешь, Шурик, давай поступим так: ты пока будешь поддерживать слабенький огонь, а я снова осмотрю помещение, наверняка в нем есть еще какие-то лазейки, через которые поступает воздух. Может быть, мы сумеем выбраться через них.

— А почему это я должен дрова подкладывать?! Не хочу…

— Не спорь. Если хочешь знать, для первобытного человека самой главной и ответственной задачей было именно поддержание огня. К тому же я уже этим делом занималась — теперь твоя очередь. И береги топливо — хвороста у нас мало, а если огонь погаснет, я боюсь, что не сумею разжечь его вновь. Это очень сложное дело.

Шурик с неохотой согласился. Ему хотелось приключений, а поддержание огня, на его взгляд, было хотя и важным, но слишком нудным делом. Однако повторно обследовать пещеру Лере не удалось. Едва только она приступила к осмотру, за стеной послышались шаги, и вскоре в темнице опять появился одетый неандертальцем маньяк. В руках он держал наполненную водой половинку тыквы и какие-то перепачканные землей корешки. Судя по всему, это был обед для пленников. Поставив провизию возле костерка, он с довольным видом удалился, не проронив ни звука. Шурик и Лера вновь остались одни.

Лере очень хотелось есть, но вид грязных корешков аппетита не вызывал. Девушка с кислым видом повертела их в руках:

— Да, крутая диета, ничего не скажешь. Но я-то на лишний вес не жалуюсь, и, признаюсь, мне бы хотелось чего-нибудь более существенного.

Впрочем, выбирать пленникам не приходилось. Кое-как оттерев корешки от грязи, они приступили к трапезе. Лера и Шурик еще не знали, как сложится их дальнейшая судьба, но одно они усекли четко — жизнь первобытного человека была сложна и наполнена самыми неожиданными трудностями.

— Что ты делаешь в моей комнате?!

От неожиданно прозвучавшего над самым ухом вопроса Женя вздрогнула, выронив на пол босоножку, которую прежде держала в руках. Девочка здорово испугалась. Она бы и в обычное время побоялась без спросу сунуться в комнату брата, зная, что получит за это нагоняй, а теперь, когда выяснилось, что Миша был сумасшедшим маньяком, и вовсе приготовилась к худшему.

— Что ты здесь делаешь?! — повторил разгневанный Шерлок Холмс, не ожидавший от своей сестренки такой прыти. — В сыщика играешь? Но ведь мы уже обсудили этот вопрос, закрыв его раз и навсегда!

Женя растерянно и испуганно смотрела на брата, не зная, как быть. Может, просто бежать безо всяких объяснений, пока он не ударил ее дубинкой по голове, как ту девушку? Но бежать оказалось некуда, поскольку Миша стоял как раз между окном и дверью, отрезав все пути к отступлению. Или еще раз попытаться переговорить с братом, взывая к его разуму? Впрочем, выбирать ей не пришлось, поскольку Миша уже взял инициативу на себя.

— Что это? — поинтересовался он, увидев лежавшую на полу босоножку. — Где ты нашла это?

— Под твоей кроватью, — набравшись смелости, откликнулась Женя. — А что это, тебе лучше знать. Но я подозреваю, что туфелька принадлежит похищенной тобою девушке.

— Какой девушке? — изумился Миша Шерлок Холмс, еще не смотревший сегодня телевизор.

— Не прикидывайся! Ты прекрасно знаешь, о ком идет речь.

Но Миша продолжал упорствовать, делая вид, будто абсолютно не врубается в происходящее. Пришлось Жене рассказать все, что она знала о похищении студентки.

— Помнишь, в то самое время, когда ты тащил бесчувственную девушку в тайник, я, еще ничего не зная о случившимся, пыталась образумить тебя, остановить…

— Какой тайник? Какой разговор?!

— Мне так хотелось верить, что мой брат невиновен, но все улики против тебя, — продолжала гнуть свое девочка. — Я почти поверила, но эти босоножки… Удивительно, почему я их сразу не заметила, когда забирала рюкзак…

Физиономия у Миши была растерянная и, надо признать, довольно глуповатая. С Женей происходило нечто странное, она говорила какую-то чушь, свято веря в свою правоту.

— Неужели я так похож на маньяка?

— Если честно, определенное сходство имеется, но…

— Спасибо, сестренка. Утешила.

Ситуация была нелепейшей, но Мишу не зря называли Шерлоком Холмсом — соображал он неплохо, а главное — умел анализировать имевшиеся факты и делать из них правильные выводы. Вот и теперь, собравшись с мыслями, он, кажется, начал понимать, что же происходило на самом деле.

— Итак, насколько я понял, ты сегодня дважды заходила в мою комнату. Один раз ты забрала рюкзак, а второй — вернула его на место. Вначале ты не заметила блестящие туфельки, но потом они сразу же привлекли твое внимание. Так?

— Так.

— Окно в комнате было распахнуто?

— Да. Его с утра не закрывали. А какое это имеет значение?

— Помолчи. Не мешай мне мыслить. Вопросы буду задавать я. Будь добра, Евгения, объясни мне связно и подробно, чем ты занималась все последнее время? И не упускай никаких деталей. Это может быть крайне важно.

Неожиданно Женя успокоилась. Миша говорил так уверенно, что сразу внушал к себе доверие, и все мысли о том, что он якобы был маньяком, казались теперь полным бредом. Присев на краешек кровати, девочка начала рассказ, поведав брату и о своих подозрениях, и о визите к Ирэне, которая не опознала его костюм. Шерлок Холмс слушал очень внимательно, а потом подошел к окну. За распахнутыми створками зеленел сад, где зрели груши и яблоки, чуть дальше виднелась крыша соседнего дома, из трубы которого, несмотря на жаркую погоду, тянулась тоненькая струйка дыма.

— Представь себе, Евгения, будто маньяк живет в соседнем с тобой доме, а в его подвале находится печь крематория, — с невозмутимым видом произнес очкарик, любивший своими речами производить на окружающих сногсшибательный эффект.

— Что?

— Да-да, печь крематория, в которой преступник сжигает трупы своих жертв. Тоже версия, ничем не хуже твоих идей. Кстати, ты утверждаешь, что беседовала со мной в момент похищения жертвы…