Джеймс Джойс - Улисс (часть 3)

Реальный план. И место действия. Национальный Родильный Приют на Холлс-стрит, и глава его, доктор Эндрю Хорн, бог Гелиос эпизода, соответствуют дублинской действительности. Из новых персонажей один более чем эпизодичен: это - Винцент Линч, в "Портрете" - собеседник Стивена, перед которым он развивает свои эстетические теории (гл. 5). Его прототипом был Винцент Косгрейв, приятель студенческих лет Джойса, который признавал его лидерство и превосходство и, по словам биографа, всегда был готов гулять с ним, говорить с ним или, когда случались деньги, сопровождать в бордель (Р.Эллманн). В "Улиссе", кроме этой роли ведомого, Линч выступает в роли предателя, Иуды (эп. 15), что также соответствует прототипу. Это - один из немногих случаев, когда предательство не чудилось Джойсу, а было достаточно реально. В 1904 г. Косгрейв безуспешно ухаживал за Норой; но в 1909 г., когда Джойс приехал в Ирландию из Триеста, сей друг конфиденциально поведал ему, будто бы в те дни, когда Нора ему говорила, что дежурит в отеле, она в действительности ходила на свидания к нему, Косгрейву. Пока Джойс не убедился в лживости всей истории, он пережил острейшие муки ревности; и, в отличие от расправы с Гогарти, расплату с Косгрейвом (кроме сюжетной роли, это еще фамилия, говорящая о "суде Линча") надо признать умеренною.

Гомеров план снова шаток, если не сказать больше. Автор сопоставляет эпизоду приключение, следующее за "Сциллою и Харибдой" (XII, 260-398): на острове Тринакрия, вопреки предостережению Цирцеи, спутники Одиссея перебили слященных быков Гелиоса. Связь с беседою медиков (так обычно называют сидящую компанию, хотя из десятерых в ней не больше пяти-шести медиков) вся держится на утверждаемом в схеме Джойса соответствии: "Быки плодородие (плодоносность, плодовитость)". Бесспорно, это соответствие не надуманно, а вполне явственно - от египетского Аписа и до современного восприятия быка как "производителя", символа оплодотворяющей мощи. Но Гомеровы быки Гелиоса - исключение. Во всем мифе о них мотива плодородия вовсе нет, а есть обратное утверждение: "В каждом их стаде числом пятьдесят; и число их вечно одно; не плодятся они (XII, 130-131). Этих-то бесплодных животных Джойс делает символом плодородия, а речи сидящих школяров уподобляет убийству их, поскольку в этих речах нет почтения к материнству и стремления плодить чад. Увольте. Подобными рассуждениями нетрудно установить связь эпизода с любою наобум взятою страницей Гомера. Или Гайдара.

Если же, напротив, принять Джойсово соответствие, то к нему естественно добавляется ряд других. По схемам, Тринакрия - Родильный Приют, Гелиос Хорн, нимфы Лампетия и Фаэтуса, пасущие быков, - сестры в приюте. Но даже теперь не кажется убедительным последнее и главное соответствие: "Преступление - мошенничество". В речах медиков Джойс специально сгустил только их наукообразие, но не озаботился в них ввести какие-либо яркие и резкие выпады против "быков" плодовитости и материнства. Никаких особых кощунств против этих принципов, никакого истового "античадородия" тут нет. Нет равно и "мошенничества" как нарушения долга, завета "плодитесь и размножайтесь", ибо все - юноши, неженаты, и каждый еще вполне может оказаться многодетным отцом. Зато есть обратный момент: один из главных заводил, Маллиган, в полном согласии со своей классической и фаллической ролью карнавального шута, представляет буйную стихию вольных совокуплений и оплодотворений.

В итоге надо признать, что сколько-нибудь весомых, не притянутых за уши соответствий меж данным эпизодом и Гомеровым мифом об убийстве быков нет.

Тематический план. Джойс начинал "Улисса", предполагая для каждой его главы одну сверхзадачу: соответствие с некоторым эпизодом "Одиссеи". Затем постепенно особое и самодовлеющее значение для художника приобрела форма, способ письма - и возникла вторая сверхзадача: реализация в каждой главе новой техники, нового ведущего приема. Одновременно возникла и проблема совмещения, согласования этих задач: понятно, что они вполне могут мешать друг другу. Тем не менее, "Быков Солнца" Джойс решает наделить еще более сложным заданием. Формальная сверхзадача является здесь столь же странной и неожиданной для прозы вообще, сколь естественной и назревшей для прозы Джойса: она состоит в создании серии стилистических моделей, объемлющих всю историю английского литературного языка, от древности до современности. Уникальное стилистическое чутье, талант писать любым стилем проявились рано у Джойса и постоянно искали выхода. Еще в школе, как вспоминает брат, он писал сочинения, имитируя стиль какого-нибудь автора Карлейля, Ньюмена, Маколея, Де Квинси (их всех мы встретим в "Быках"). Тяга к стилистической имитации оставила уже немалый след и в "Улиссе": мы ее видели в "Эоле", в "Циклопах". И наконец, теперь моделирование стилей прямо ставится во главу угла.

Серия моделей показывает развитие, эволюцию стиля - и в сочетании с темой "Быков", с местом их действия, это рождает у Джойса новую эксцентрическую идею, в духе его миметизма и любимых им телесных метафор и параллелей. Вынашивание и рождение плода давно было для него одной из главных метафор процесса творчества. Помимо того, беременность, развитие зародыша, роды интересовали его сами по себе, в молодости он начинал изучать медицину, а в 1908 г., когда у Норы случился выкидыш, он со вниманием осмотрел погибшего эмбриона. И он решает, что, наряду с развитием стиля, эпизод еще изобразит и развитие эмбриона в материнской утробе, процесс онтогенеза: отчего бы не уподобить эти процессы, считая зарождение литературного языка его зачатием, а современный вольный язык, жаргонный и разговорный, - младенцем, вышедшим из утробы в мир? (Действительно, отчего бы?) Он составил подробную помесячную таблицу развития эмбриона и всегда держал ее на столе. Но можно пойти дальше. В биологии онтогенезу параллелен филогенез, процесс развития форм жизни - и развитие стиля может отразить также и этот процесс, иметь перекличку и с ним. Так что задуманная серия моделей, писал Джойс другу, "связана со стадиями развития эмбриона и с периодами эволюции фауны вообще".

Такова экзотическая картина всех задач "Быков Солнца". Не говоря об эстетической оправданности, трудно считать ее практически выполнимой и еще трудней - выполненной. Мы уже видели, что традиционное соответствие с Гомером здесь шатко и сомнительно. Та же судьба постигает и биологические задания. Автором расставлен в тексте ряд небольших деталей - как правило, единичных слов, - намекающих на стадии развития зародыша, как и на стадии биоэволюции (к примеру, "дракон" и "змеи" в модели Мандевилля - как указания на "эпоху рептилий"). Рядом с ними, однако, множество других деталей, более крупных, никак не согласующихся с этим развитием; и в итоге Дж.Эзертон, крупнейший специалист по "Быкам Солнца", заключает так: "Мне представляется невозможным свести все Джойсовы подробности в последовательную картину".