Уильям Теккерей - Виргинцы (книга 1)

Однако, каким бы невинным и простодушным он ни был, свет нимало не сомневался, что он столь же скверен, как и все остальные. Откуда он мог знать, что от кокетки Катарины следует держаться подальше? Он видел, как лорд Марч катал ее в своем фаэтоне. И Гарри не думал, что поступает опрометчиво, прогуливаясь с ней в публичных местах. Ей понравилась безделушка в окне лавки, и Гарри, чьи карманы были набиты деньгами, с удовольствием преподнес ей восхитивший ее медальон. На следующий день она возжелала кружев, и снова Гарри удовлетворил ее причуду. На третий день последовало новое желание, — фантазиям госпожи Катарины не было конца, — но на этот раз молодой джентльмен со смехом и шуткой отклонил ее просьбу. Он был отнюдь не глуп, и хотя щедр, во не мот и не расточитель. И вовсе не собирался украшать бриллиантовыми сережками хорошенькие ушки капризной красавицы.

Но кто верил в его добродетель? Старуха Бернштейн предпочитала думать, что ее племянник — настоящий Дон-Жуан и стал преемником лорда Марча. Особенно упорствовала она в своем заблуждении в присутствии бедной леди Марии: ей нравилось поражать ударами нежное сердце этой девы, а жалобное молчание и горесть племянницы ее только тешили.

— Право, моя милая! Мальчикам положено перебеситься, — объявляла баронесса. — В нашей семье еще не бывало маменькиных сынков, и я не хочу, чтобы Гарри оказался первым.

Хлеб тетушки, который ела Мария, порой застревал у нее в горле. Увы, каким черствым и неудобоваримым умеют сделать его некоторые женщины!

Мистер Вулф постоянно наезжал из Уэстерема, чтобы вздыхать у ног своей возлюбленной, и, зная, что полковник отдает этому занятию все свободное время, мистер Уорингтон не рассчитывал часто с ним видеться, хотя ему были очень приятны общество этого офицера и беседы с ним. Его разговор был совсем непохож на болтовню светских бездельников, окружавших Гарри. Мистер Вулф никогда не рассуждал о картах или о лошадиных родословных, не хвастал своими охотничьими подвигами, не кичился успехом у женщин и не смаковал бесчисленные скандальные истории, которыми изобиловала та эпоха. Эпоха эта не была добродетельной. Нравы ее были гораздо более распущенными по сравнению с нашими. Вспомним хотя бы старика-короля, чьи любовницы открыто появлялись при дворе, где перед ними склонялись самые знатные ж великие люди страны. Вспомним вельмож, которые в погоне за удовольствиями творили всяческие безумства, вспомним вольность в словах и поступках, о чем мы, как добросовестные историки, должны упомянуть, не вдаваясь в подробности, дабы без особой нужды не возмущать добропорядочного читателя. А наш молодой джентльмен оказался в компании самых буйных из этих гуляк и попал под крылышко старухи-родственницы, которая обитала в самой гуще этого общества.

По вышеупомянутой причине Гарри не заметил, что полковник Вулф начал избегать его, и сначала не обратил внимания, что при их редких встречах полковник держится теперь с ним холодно в сухо. Он не знал, какие про него ходят сплетни. Да и кто это знает? Кто распускает их? Кто отцы подобной поразительной лжи? Бедняга Гарри и не подозревал, какую он приобретает репутацию. Ему даже в голову не приходило, что пока он катается верхом, играет в карты и безобидно развлекается, многие почтенные люди начинают считать его отъявленным распутником.

Увы, увы! Подумать только! Юноша, который так нам нравился, такой кроткий и тихий, пока он жил у нас, такой простой и неприхотливый, оказался распутником, мотом, безбожным игроком, покровителем погибших женщин! Эти истории достигли слуха честного полковника Ламберта в Окхерсте — сначала одна, лотом другая, а потом целый поток их, преисполняя сердце добряка горем и заботой, и в конце концов его домашние заметили, что его что-то гнетет и тревожит. Сперва он не желал говорить об этом и оставлял без ответа ласковые расспросы жены. Миссис Ламберт решила, что произошло страшное несчастье, что ее муж — разорен, что его посылают на войну с опасным поручением, что кто-то из их сыновей заболел, покрыл себя позором, умер! Кто способен сохранить твердость духа перед испуганной женщиной или уклониться от допроса на супружеской подушке? Ламберту пришлось рассказать часть того, что ему стало известно про Гарри Уорингтона. Его жена была поражена и огорчена не меньше мужа. Из спальни папеньки и маменьки горе, придушенное было там подушками, потихоньку скользнуло вниз. Вслед за родителями недуг поразил Тео и Эстер, и переносили они его очень тяжело. О, нежные раненые сердечка! Сначала Эстер покраснела, вознегодовала, сжала кулачки и поклялась, что не верит ни единому слову из этих гадких сплетен, но в конце концов она им поверила. Злословие почти всегда одерживает победу над людьми — особенно над хорошими и простодушными. Какую змею приютили они у своего очага! О, несчастный, несчастный мальчик! Только подумать: показывается на людях с этой ужасной накрашенной француженкой, дарит ей бриллиантовые ожерелья и щеголяет своим позором перед всем Танбриджем! Жена и дочки полковника Ламберта рыдали из-за этой истории, а отец семейства в чрезвычайном расстройстве поведал обо всем священнику. Но напрасно тот в ближайшее воскресенье прочей свою любимую проповедь о злословии и обличал нашу склонность всегда верить дурному о наших ближних. Мы каемся, мы обещаем исправиться — и верим следующей же сплетне. Так и добрые несчастные окхерстцы верили всему, что слышали про беднягу Гарри.

Сам же Гарри Уорингтон тем временем был по-прежнему полон самодовольства и даже не догадывался, как дурно думают о нем его друзья, он вел весьма приятную, хотя и бесполезную жизнь светского вертопраха, не имея ни малейшего представления о том, какой скандал вызывает его поведение и как строго порицают его многие достойные люди. Однажды после партии в теннис с мистером Бэтсом Гарри, очень довольный и собой и всем миром, нагнал полковника Вулфа, который возвращался от дамы своего сердца. Гарри протянул ему руку, и полковник пожал ее, но так холодно, что молодой человек не мог этого не заметить, тем более что в ответ на изысканный поклон мистера Бэтса мистер Вулф едва приложил указательный палец к полям своей шляпы. Капитан-теннисист удалился с несколько обескураженным видом, а Гарри задержался, намереваясь поболтать со своим уэстеремским приятелем. Некоторое время мистер Вулф шел рядом с ним, держась чрезвычайно прямо и храня холодное молчание.

— Я давненько вас не видел, — сказал Гарри.

— У вас есть много новых друзей, — сухо ответил мистер Вулф.

— Но мне куда приятнее быть с вами, чем с ними! — воскликнул юноша.

— Да, пожалуй, мое общество было бы для вас лучше общества некоторых из них, — сказал его собеседник.