Интернет-журнал Виноградова - Номер 2, Лето 2009

– Да… – протянула Мария Петровна. – Но, согласитесь, более интересной темы для общения незнакомых людей просто не существует.

– Существует, – оборвал ее голос сзади. – Можно также поговорить о войне, о славных подвигах предков и грядущих великих деяниях потомков.

– Всеслав Иванович, с вами только о войне и можно говорить. Но ведь это грязь, кровь, смерть… Это не только подвиги, но и поражения, – ответила портрету генерала Ирина Викторовна. – А если мы можем встречаться только один раз в году, то давайте выберем другую тему для разговора.

– Какую? Война – вот истинная темя для настоящих мужских разговоров!

– Но ведь я – женщина. И Мария Петровна – тоже. И нам неприятно слушать про эти ваши выстрелы, раны… Давайте лучше поговорим об искусстве. Сегодня ставят удивительно интересную пьесу…

Но тут разговор портретов был прерван первым звонком, извещающим о том, что пора, пора заходить в зал и занимать свои места… Портреты ожили – Антон Павлович улыбнулся – и краска растворилась, оставив лишь слегка желтоватый холст. Те же перемены случились и с остальными портретами – актеров и актрис; жителей города, простых, изображенных занятыми своими нехитрыми делами; писателей, генералов и полководцев, проезжавших через Таганрог и побывавших в театре. А потом открылась входная дверь театра…

Мария Петровна побежала к прихожей и обомлела, увидев вошедшую публику – Антон Павлович под руку с Ириной Викторовной, о чем-то беседующие государь Александр Первый и основатель города император Петр Первый, и многие другие – знаменитые и не очень жители и гости города вереницей проходили через прихожую, холл и в открывшиеся будто по-волшебству двери зала…

Прозвенел второй звонок. Какая-то женщина (Мария Петровна была уверена, что видела ее на одной из картин, но не могла вспомнить, на какой именно) оттаскивала за руку от буфетной стойки мужа, приговаривая:

– Дорогой, пойдем. Уже прозвенел второй звонок.

Муж отошел, и они скрылись в толпе, наводнившей прихожую и холл. Вот уже приходили не только изображенные на картинах люди, но и совершенно другие – и также словно вышедшие из прошлых времен, неторопливые, чинные, они без суеты проходили через прихожую, улыбались и кивали удивленной Марии Петровне…

Из холла вышла Ирина Викторовна, подошла к сидящей Марии Петровне.

– Ну что же вы сидите? Пойдемте, вот-вот прозвонит третий звонок. И мы вам там место заняли – на первом ряду, рядом с Антоном Павловичем.

Сторож встала и пошла в зал, полный – все места уже были заняты, – а зрители все прибывали и прибывали, уже останавливаясь в проходах и у стен, отовсюду слышался возбужденный шепот:

– Что же они сегодня покажут?

– Не знаю, но в труппе будет играть Дмитрий Васильевич, а значит – пьеса будет отличная!

– Вы думаете?

– Ш-ш-ш! Вот-вот начнется! Потом наговоритесь, ночь впереди длинная.

– Простите великодушно…

Но вот прозвучал третий звонок, двери в зал бесшумно закрылись, неяркий свет, льющийся, казалось, со всех сторон, погас. Заиграла негромкая веселая музыка…

Занавес поднялся.

На сцену выбежала Наташа, уже в образе невесты, и негромко начала звать главного героя:

– Фигаро! Фигаро!

Маргарита Виталина

Утром пришел техник – чинить сигнализацию.

Такой словоохотливый, все спрашивает, спрашивает, а я и отвечаю, меня тоже молчуньей не назовешь.

Муж посмотрел на меня убийственным взглядом и язвительно прошептал: "Ты ему еще покажи, где деньги лежат".

Ну, я задумалась над его словами… все-таки, муж.

Заходит техник на кухню и обводит ее взглядом:

– О, сколько у вас варенья!!! (Мы как раз чай пили)

– Да самое дешевое покупаю, раньше сами варили, теперь дорогие фрукты и ягоды стали…

– Да и сахар… (добавила неуверенно, немного подумав – я представления не имею, сколько стоит сахар, у меня его вообще нет, может, из-за дороговизны?)

Глядя на стену, где висят тарелки, привезенные с курортов нашей земли необъятной, на холодильник с магнитами – из командировок бесконечных:

– О, я вижу, вы путешествовать любите!

– Да это все в прошлом, с первым еще мужем… (нынешний покосился на меня недоуменно – я ответила ему злорадным взглядом)

– Ух ты ж, какой ноутбук у вас!

– Да это я с работы на день принесла, сегодня отнесу – у меня старенький компьютер, ломается все время (пытаясь спиной заслонить новенький монитор, а компьютер и правда в ремонте).

– Вот это да! Какая у вас картина красивая!

– А, да это муж нарисовал, в 10-м классе еще… (купила на вернисаже в Третьяковке, правда, по-дешёвке)

– Правда???

– Ага, у бабушки, в деревне… (отродясь не было у нас деревенских бабушек)

Взгляд мой упал на мужа: тот глядел на меня совершенно обалдевшими глазами и отчаянно сдерживал смех.

Когда техник ушел, он спросил у меня:

– А что это с тобой было? Так врать!!! А еще учительница!

Вот и пойми этих мужиков!!!

Жанна Балон

Ольга смотрела на четыре таблетки, лежащие перед ней на столе: красная, синяя, желтая, зеленая. Ей предстояло принять, наверное, самое важное решение в жизни, и выбор нужно сделать именно сегодня – биологические часы показали, что больше тянуть нельзя, наступил последний день.

За окном шумел город, и она отвлеклась на минутку, но тут же вернулась к своим раздумьям.

– Нужно сосредоточиться. Ох уж этот выбор, – вот так же ведь когда-то сидели и мучались в раздумьях и ее мама, и бабушка, а вот у прабабушки была совсем другая проблема. Да уж, жизнь у прабабки была совсем иная. Ольге вспомнились старинные автомобили, которые были в ходу в те времена – она видела их на картинках. Они выглядели так романтично – не зря в некоторых парках до сих пор катали на них детей и влюбленные парочки.

Прабабушку Ольга почти не помнила – только морщинистое, как печеное яблоко, лицо и руки в синих венах. Она умерла, когда Ольге исполнилось шесть лет. От нее всегда пахло чем-то сладким, то ли корицей, то ли ванилью, а еще она рассказывала истории, похожие на сказки. Про времена своей молодости, про то, как встретила прадеда, про то, каким был мир…

Ольга закрыла глаза и попыталась погрузиться в медитацию. Сначала ей представился луг, по которому к ней навстречу бежал темноволосый мальчик лет пяти. Когда он почти добежал до нее, его черты начали меняться, и он вдруг превратился в девочку. Ольга помотала головой, отгоняя ненужные мысли.

– Нет, ничего не получается. Как же выбрать? Хоть жребий кидай, – но жребий кидать было совершенно неприлично, обществом такие варианты ужасно осуждались, необходимо сделать свой, только свой, совершенно осознанный выбор.