Майя Луговская - Первый маршрут

И Володя сердится:

— Нечего кричать. Готовь бутылки. Отбирай пробы. Пусть… Будет знать, как отбиваться в маршруте.

Трещит валежник. Продираясь через кустарник, ломая ветви, пробивает себе дорогу Зиновия Ивановна. Она как взмыленный конь. Ковбойка прилипла, изорвалась. Руки в царапинах.

— Вот вам результат индивидуализма, — шепчет мне Володя. — Не пей, простудишься, — останавливает он Аллочку. — Ангину захотела схватить? Надо сперва остыть.

Рюкзак с полными бутылками совсем придавил Аллочку. Ремни врезались в узкие плечики. Спуск ещё тяжелее подъёма.

Зиновия Ивановна помягчела.

— Володя, — говорит она, — помогите Аллочке. Что вы, не видите? Ей тяжело.

— Вижу. Но у нас не развлекательная прогулка, Зиновия Ивановна, не пикник, а маршрут, — ехидно отвечает он.

Я вмешалась:

— Но вы же мужчина, как не стыдно.

— Мужчина, мужчина. Заладили одно. У нас не гулянье. Я должен научить коллектора работать. Вы думаете, мне не хочется ей помочь? Да, может быть, я и её бы с удовольствием пронёс вместе с рюкзаком. Откуда вы знаете? Но я начальник партии и не имею права.

«Ах, вот оно в чём дело…» — улыбаюсь про себя.

Вышли на тропинку. Узенькая, она вьётся в зарослях. Вдруг что-то летит сверху и хлюпается у ног. Виноград. Нас забрасывают гроздьями винограда. Откуда это? Что такое?

Подбираем. Ягоды полопались. А в нас кидают ещё и ещё. Ничего не понимаем.

— Может быть, обезьяна?

— Человекоподобная! — бурчит Володя.

Это Виктор. Он забрался на дерево и продолжает бомбардировку. Всё дерево оплетено вьющимися лозами. Высоко к солнцу поднялись виноградные кисти, совсем красные на свету.

— Как ты оказался здесь?

— Всё расскажу. Уже два ящика нарвал. Видали, какое богатство? — Он спрыгивает с дерева, да так ловко! И впрямь обезьяна. — Вы представляете? Два вьючных ящика, с верхом. Рви сколько хочешь: задарма. Что вы скажете? Чудеса. Тары не хватает.

— А если бы мы стали тебя искать на старом месте? — сердится Володя»

-—Я оставил там кастрюлю с виноградом и записку. Но это же совсем рядом… Сижу один, вы ушли. Любуюсь на природу… Вдруг слышу: мяу-мяу — котёнок. Не поверил. Прислушиваюсь — в самом деле.

— Какой котёнок, откуда он сюда попал?

— Сам думал, откуда. Оказывается, котёнок, самый натуральный. Пошёл на мяу. Мяу всё ближе, ближе. Ага, — палатка. Она совсем здесь рядом. Аллочка, прими к сведению: двое ребят — первый класс! Твой вид никуда не годится. Давай рюкзак, приободрись.

Мы подходим к палатке. Нас встречает молодая женщина с маленьким серым котёнком на плече.

— Таня, — произносит она просто, протягивает руку.

Знакомимся. Уселись на кошме, разговариваем.

— Сейчас напою вас чаем, зелёным. У нас есть даже сушки, — говорит Таня. — Мальчики принесут винограду. У нас его здесь сколько угодно — и белого, и чёрного. Остатки парфянской культуры. Виноград одичал… Здесь совсем рядом парфянское кладбище. Могу вас отвести, показать.

Но Володя не хочет на кладбище. Впереди работа, время бежит, и пробы ещё не отобраны.

Появляются ребята с вёдрами винограда — Овез-дурды и Шир. Они студенты Ашхабадского университета, географы. А Таня — аспирант, ленинградка.

Вот так и проводят они лето втроём, перемещаясь со своей палаткой, с котёнком, с места на место. Таня собирает гербарий, лазает по склонам гор к вершинам Сюнт и Хосардак, отмечает различные фазы у растений.

«Как странно, — думаю я. — Как будто бы всё это уже было когда-то и мне знакомо. Ребята, ущелье, чай у костра… Так это же опять стихи Луговского, его герои…

Овез расставляет пиалы. Шир заварил чай.

— Дайте сушки, сахар, хлеб, — командует Таня, — виноград.

— У вас здесь дисциплина. Матриархат.

— Мальчики очень хорошие. Почти не понимают по-русски. Я воспитала их, и теперь они во всём меня слушаются, помогают. Всё научились делать. А вначале ничего не умели и ужасно стеснялись. В Кара-Кале они не хотели брать моего котёнка. Ольга Фоминична мне сказала: «Ты, Таня, с ними построже, и всё будет в полном порядке». Я так и делаю. Шир тогда выдержал все насмешки и гордо держал котёнка в руках, когда мы уезжали. Он у нас прелесть, Шир. Охотник. Приносит нам кегликов и сам жарит. И тебя угощает, да? — обратилась она к котёнку. — А костёр разжигает с одной спички, просто чудо. Жаль, что вы уезжаете… Я так соскучилась по русской речи. Ужасно захотелось домой, к своему сынуле.

Оказалось, у Тани семилетний сын. Она побоялась взять его с собой, а теперь жалеет. Почти полгода здесь, истосковалась. В этом году должна закончить работу над диссертацией.

— Я занимаюсь злаковыми и бобовыми — эфемерами. В Туркмении они являются единственным пастбищным кормом. Я собрала уже около восьмидесяти видов. Это всё Ольга Фоминична, она продумала всю мою диссертацию. Удивительная женщина. Она расскажет вам про эфемеры. В Кара-Кале вы обязательно должиы заехать в ВИР. Она чудо!

Виктор озабочен, куда набирать виноград.

— Нажали бы вина… А тары нет.

Володя не разрешает опорожнить вьючные ящики и рисковать бутылками из-за винограда. Виктор не на шутку расстроен. От соблазна надо скорее уезжать.

На прощанье Таня дарит нам целую пачку дикобразьих игл.

— Это он оставил свои визитные карточки. Дикобраз сбрасывает их, когда боится или сердится, — объясняет Таня. — Всю ночь не давал мне уснуть. Я думала, тигр, и тряслась от страха, так он фырчал, скрёб лапами… А против тигра у нас нет защиты. Ружьё только для кегликов.

— А ваши телохранители?

— Мальчики — моё спасенье. С ними не страшно. Но они так крепко спали…

Молчаливые ребята улыбаются. Очевидно, Таню они понимают.

Таня всё махала и махала рукой вслед уходящей машине, пока совсем не скрылась в выцветшем своём халатике, светловолосая, милая.

Опять прогон. Опять остановка. Вылезли из машины. Володя забирает «Тулку».

А вдруг и нам попадутся кеглики.

Довольно быстро находим ручеёк, оправленный в бетонное ложе. Володя поднялся вверх по склону, зовёт нас. Источник найден.

— Сюда!

Нестерпимая жара. Отбираем пробы.

— Алла, измерь температуру воздуха. Наверное, не меньше сорока, — говорит взмокший Володя.

Аллочка в воздухе на верёвке крутит стеклянный термометр — бах… Разбивает его вдребезги о собственную голову.

— Балда! Надо же так умудриться, — ворчит Володя.

— Хорошо, что голова уцелела, — говорит Зиновия Ивановна, — а термометр есть запасной.

— Определяй дебит источника! — Володя явно придирается. Только что отругал, что не смогла перевести масштаб по карте. — Студентка университета — и не разбирается в масштабе. Как ты будешь определять дебит?