Хелен Филдинг - Бриджит Джонс - Грани разумного

- Как обычно, как обычно, всё как обычно... - тихонько повторяла мама.

А адмирал Дарси, стоя на коленях и ударяя себя кулаком в грудь, между тем растягивал:

- "Когда обман и происки плутов

Невозмутимо ты переносил..."

- Это регрессивное, колониалистское стихоплётство! - прошипел Джером.

- "Когда удача выпала тебе

И ты, решая выигрышем рискнуть...".

- Нет, эти чёртовы рифмы! - снова простонал Джером.

- Джером, в моём доме это слово запрещено, - зашептала в ответ мама.

- "...Всё проиграл, но не пенял судьбе,

А тотчас же пустился в новый путь;

Когда, казалось, страсти нет в душе,

И сердце заболевшее замрёт..."

- С этими словами папа обмяк и растянулся на пушистом ковре, изображая покойника.

- Зачем тогда вы меня пригласили? - Джером присоединил к шипению свист.

- "...И загореться нечему уже..." - заревел адмирал.

- "...Лишь воля твоя крикнула... - прорычал папа с ковра, а затем поднялся на колени и воздел руки к небу, - "Вперёд!".

В женском стане послышались одобрительные возгласы и аплодисменты. Джером выскочил, хлопнув дверью; Том бросился за ним. В отчаянии я отвернулась от двери - и вдруг встретилась глазами с Марком Дарси.

- Ну что ж, это было интересно! - прокомментировала Элейн Дарси, приблизившись ко мне.

Я опустила голову, пытаясь обрести самообладание.

- Поэзия объединяет старых и молодых.

- Пьяных и трезвых, - добавила я. Тут адмирал Дарси чуть не упал на нас, сжимая в кулаке листок со стихами.

- Дорогая, дорогая, моя дорогая! - И он повис на Элейн. - О, а вот и... как же её... - Прищурился на меня. - Чудесно! Марк тоже тут, мой мальчик! Заехал за нами, трезвый как судья. Всё сам, всё сам. Ну не знаю!

Оба обернулись к Марку, - он сидел за Юниным крошечным круглым праздничным столиком, украшенным дельфином из голубого стекла, и что-то писал.

- Составляет моё завещание на празднике! Ну не знаю! Работа, работа, работа! - рычал адмирал. - Подцепил эту штучку... как там её, дорогая, Рашель, кажется? Бетти?

- Ребекка, - ехидно подсказала Элейн.

- И вот теперь её нигде не видно. Спрашиваю, куда делась, - что-то мямлит. Не выношу мямликов! Никогда не выносил.

- Ну, не думаю, что она в самом деле... - пробормотала Элейн.

- Почему нет, почему нет, прекрасная девушка! Не знаю! То туда, то сюда, то ещё куда-то! Надеюсь, вы, молодые леди, не флиртуете вечно со всеми вокруг, как, видимо, эти молодые джентльмены?

- Нет, - печально ответила я, - если мы любим кого-то, очень трудно вычеркнуть их из своей жизни, когда они нас бросают.

Сзади раздался звон разбитого стекла; поворачиваюсь - это Марк Дарси опрокинул голубого дельфина, а тот в свою очередь увлёк за собой вазу с хризантемами и рамку с фотографией. Создав свалку из битого стекла, цветов и обрывков бумаги, подлый дельфин волшебным образом остался невредим.

Возникла суматоха. Мама с Элейн и адмиралом Дарси бросились к месту катастрофы. Адмирал носился кругом и орал, папа пытался установить дельфина на полу, приговаривая: "Выкинь ты эту дрянь!", а Марк сгребал свои бумаги и предлагал за всё заплатить.

- Ты готов идти домой, папа? - пробормотал Марк; на лице его отражалась глубокая растерянность.

- Нет, нет, а ты как хочешь. Я тут в чудесной компании, и Бренда здесь. Принеси мне ещё портвейна, а, сынок?

Наступила неловкая пауза, во время которой мы с Марком смотрели друг на друга.

- Привет, Бриджит! - резко бросил Марк. - Давай, пап, нам в самом деле пора.

- Да, поехали, Малколм, - подключилась Элейн, нежно взяв мужа за руку. Или ты описаешь ковёр.

- Ох, описаю, описаю... ну не знаю.

Когда они втроём прощались, Марк с Элейн заодно выталкивали адмирала за дверь. Наблюдала за этим с чувством внутренней пустоты и грустью; неожиданно вернулся Марк и направился ко мне.

- Ручку забыл, - проговорил он, забирая свой "Монблан" с праздничного столика. - Когда ты летишь в Таиланд?

- Завтра утром. - На долю секунды мне показалось, что это его расстроило. - Откуда ты знаешь, что я еду в Таиланд?

- В Графтон Андервуд только об этом и говорят. Ты уже собрала вещи?

- А как ты думаешь?

- Ни единой. - Он улыбнулся краешком губ.

- Ма-арк! - послышался вопль его отца. - Пошли, мальчик, кажется, это тебе больше всех хотелось уезжать!

- Иду, - отозвался Марк, оглянувшись через плечо. - Это тебе. - Протянул мне смятый листок бумаги, бросил на меня... э-э-э... пронизывающий взгляд и вышел.

Выждав момент, когда никто не видел, трясущимися руками развернула листок: переписанное стихотворение, которое исполнили папа с адмиралом Дарси. Зачем он мне его отдал?

* * *

2 августа, суббота

128 фунтов (уф, провал предотпускной диеты); порций алкоголя - 5; сигарет - 42; калорий - 4457 (в полном отчаянии); упакованных вещей - 0; идей о местонахождении паспорта - 6; идей о местонахождении паспорта, подтверждённых каким-либо разумным результатом, - 0.

5.00. Зачем, ну зачем я еду отдыхать?! Весь отпуск проведу, мечтая, чтобы Шерон обернулась Марком Дарси, а она - чтобы я Саймоном. Сейчас пять утра. Вся моя спальня завалена только что выстиранными вещами, шариковыми ручками и полиэтиленовыми пакетами. Не знаю, сколько брать лифчиков, не могу найти маленькое чёрное платье с зигзагами, без которого не могу ехать, и вторую розовую шлёпку. Всё ещё не получила дорожные чеки, вряд ли действительна моя кредитная карточка. До выхода из дома осталось всего полтора часа, а вещи не лезут в чемодан. Может, выкурить сигарету и несколько минут посмотреть брошюру, чтобы успокоиться?

Ммм, а здорово лежать на пляже и загорать до черноты. Солнце, море и... Охх, лампочка на автоответчике мигает - как это я не заметила?

5.10. Нажала кнопку "Прослушивание записи":

"Э-э, Бриджит, это Марк. Я просто подумал - ты ведь знаешь, в Таиланде сейчас сезон дождей. Тебе стоит взять с собой зонтик".

11. Тайское приключение

3 августа, воскресенье

Невесома (в небе); порций алкоголя - 8 (но в полёте, поэтому не считается благодаря высоте); сигарет - 0 (я в отчаянии - салон для некурящих); калорий 1 миллион (исключительно в тех блюдах, которые, не будь поданы в самолёте, и не мечтала бы положить в рот); пуканий соседа по сиденью - 38 (пока); вариантов аромата - 0.

16.00. Английское время; в самолете в небе. Приходится делать вид, что я очень занята и занудлива, потому пишу, а жуткий тип на соседнем сиденье, в светло-коричневом синтетическом костюме, упорно старается со мной разговаривать в промежутках между беззвучным, убийственным пуканьем. Пыталась притвориться, что заснула, прикрыв заодно нос, но через несколько минут жуткий тип похлопал меня по плечу и поинтересовался:

- У вас есть хобби?

- Да, люблю вздремнуть, - ответила я.

Но даже это на него не подействовало и за какие-то секунды я была втянута в сумрачный мир этрусских монет раннего периода.