Томас Гарди - Стихотворения

V

Я услышал: "Домой", догадался:

То шептала душа

Душам, павшим в бою

Возле тропика в дальнем краю,

Подобраться неслышно я к ним постарался,

Затаясь, не дыша.

VI

Мчался с Севера дух незнакомый

И пылал он огнем,

Бестелесным он был,

"Вы солдаты мои?" - он спросил.

"Да, - сказали они. - Мчимся к отчему дому,

Там мы славу пожнем".

VII

Дух сказал: "Побывал я в отчизне,

Чтут вас там и скорбят,

Но не доблести чтут

И о славе речей не ведут!"

"Но ведь слава нам стоила жизни!

Что же там говорят?"

VIII

"Вспоминают о ваших проказах,

Будто то - чудеса;

Ведь удел матерей

Помнить шкодничества сыновей

И молиться о том, чтобы души их сразу

Приняли небеса.

IX

А отец - тот винит себя в горе:

Зря не дал ремесло,

Делу не обучил,

Зря раздул его воинский пыл,

Ведь от разных военных историй за море

Мальчика занесло".

X

"Генерал, а любимые наши

Нам, как прежде, верны?"

"Что ж, иные скорбят,

Нарядиться другие хотят

В честь солдат, ну а третьи, те даже

Новой страстью полны".

XI

"А как вдовы?" - вдруг кто-то сурово,

Обреченно спросил.

"Не о славе, увы,

О размолвках и счастье любви

Вот о чем причитают несчастные вдовы,

Выбиваясь из сил".

XII

"Что ж, выходит, военная слава

Меньше значит для жен,

Чем семья и чем дом,

И нас помнят и чтут в доме том

Как мужей - не солдат, вот диковина, право,

Я не слишком польщен.

XIII

Знал бы, не вылезал из могилы!

Возвращаюсь назад!"

Кто-то горько вскричал,

Но товарищ ему отвечал:

"Знать, что нас не за славу семья полюбила,

Мне милей во сто крат!"

XIV

Улетали солдатские души,

Надвое разделясь;

Те, что в бытность свою

Больше славы любили семью,

Те - домой; те, которым в семье было хуже,

Понеслась эта часть

XV

К океану и над океаном

Вдруг зависла на миг;

Видя Рейс, видя мыс,

Мириады их бросились вниз,

В этом месте забвения душ окаянном

Океан принял их.

XVI

А избравшие родину души

Быстро мчались к семье,

Как на Троицу вихрь,

В небе стихло жужжание их,

Но печаль океана не сделалась глуше

И осталась во мне.

Декабрь 1899

Перевод В. Корнилова

ЖАВОРОНОК ШЕЛЛИ

(В окрестностях Легорна, март 1887)

В слепом далеке безо всяких мет

В забвенье покоится жалкий прах

Того существа, что воспел поэт

В необыкновенных своих стихах.

Когда-то с полей прогоняя сон,

Тот жаворонок звенел, паря

В дневной синеве, и не знал, что он

Бессмертен - поэту благодаря!

Он жил незаметно, как все, и вот

Однажды в глаза ему прянул мрак

Невзрачным комочком упав с высот,

Он умер - неведомо где и как.

Быть может, теперь он лежит в траве

На этом холме, иль у той межи,

Иль там в изумрудной густой листве,

Иль в этих колосьях поспевшей ржи?

Найдите его! Безымянный певец

Достоин иного! О, феи, пора

Доставить сюда драгоценный ларец

Из золота, жемчуга и серебра!

Откроем и снова замкнем на замок

Бесценный ларец, чтоб навек сохранить

Святые останки того, кто помог

Поэту гармонию приворожить!

Перевод Д. Веденяпина

К ЖИЗНИ

О, Жизнь, до чего ж томит

Меня твой понурый взор,

Твой вечно унылый вид,

Таящий немой укор.

Твои слова о Судьбе

Известны мне наперед,

И здесь у меня к тебе

Давно особенный счет.

Но разве нельзя хоть раз

Соври, притворись, сыграй!

Представить, что мир у нас

Опять превратился в рай!

И, может быть, - я готов,

Вдыхая сладкий дурман,

Я сам бы в конце концов

Поверил в этот обман!

Перевод Д. Веденяпина

К НЕРОЖДЕННОМУ РЕБЕНКУ БЕДНЯКА

I

Не бейся, сердце, затаясь,

Хотя манит рожденья час,

Спи долгим сном:

Тебе судом

Одни мучения даны,

И страха песнопения полны.

II

Послушай: род людской наш плох,

Добро исчезло, смех заглох,

Надежды нет

И веры свет

Погас, нет дружбы и любви,

И не исправишь мир, хоть в нем живи.

III

Когда б меня ты слышать мог,

Когда б не естество, не Бог

Ты мог решить:

Жить ли, не жить,

Я б все сказал про этот свет,

А ты бы к нам явился или нет?

IV

Однако ни к чему намек,

Тебе пока что невдомек,

Кому талант

От роду дан,

Без знания ты в жизнь войдешь,

Где кровь с огнем бросают страны в дрожь.

V

О, как бы, милое дитя,

Хотелось уберечь тебя

От злых угроз,

От бед, от слез,

Но слаб и беден я, как ты,

И трудно нам уйти от маеты.

VI

Что ж, выходи на свет из тьмы,

Как безрассудно вышли мы,

Давай живи

В трудах, в любви

И в здравье! Обрети друзей

И радости, что обошли людей!

Перевод В. Корнилова

К ЛИЗБИ БРАУН

I

Ох, Лизби Браун,

Где нынче ты?

Там солнца свет

Или беды

Печали нет?

Как, Лизби Браун?

II

Ты, Лизби Браун,

Была смела

И всех, смеясь,

Сразить могла

Игрою глаз,

Да, Лизби Браун!

III

Мне, Лизби Браун,

Нет, не найти

Волос рыжей,

Круглей груди,

Лица свежей,

Нет, Лизби Браун!

IV

Но, Лизби Браун,

Мне стала ты

Лишь дорогой,

Сорвал цветы

Не я, другой,

Жаль, Лизби Браун!

V

Что ж, Лизби Браун,

Ты так быстра,

А я так вял,

Таил я страсть,

А он пылал,

Так, Лизби Браун?

VI

О, Лизби Браун,

Собой хорош

Был твой супруг!..

Зачем ты все ж

Исчезла вдруг,

А, Лизби Браун?

VII

Вмиг, Лизби Браун,

Ты расцвела,

А я не знал.

Ты мимо шла

Не подозвал,

Зря, Лизби Браун!

VIII

Я, Лизби Браун,

Сам прозевал

Тебя: был глуп,

Не целовал

Прекрасных губ,

Да, Лизби Браун!

IX

Речь, Лизби Браун,

Обо мне

Начнут с тобой,

Ответишь: "Не

Знаком такой"

Так, Лизби Браун!

Перевод В. Корнилова

ЕДИНСТВЕННАЯ ЛЮБОВЬ

В заветный путь пустился я

При звездах и луне,

Чтоб утром милая моя

Женою стала мне.

Я миновал долину; там

Столетия назад

Языческий чудесный храм

Стоял, как говорят.

Вдали поблескивал поток,

И я под шум ветвей

Запел о той, кого нарек

Царицею своей:

"О безупречности венец!

О сердца глубина!

Как совершенства образец

Ты Богом создана!"

Вокруг клубился лунный свет,

Вдруг предо мной возник

Воздушный женский силуэт

Возлюбленной двойник.

И понял я, что он проплыл

Как раз по тем лугам,

Где жертвенник когда-то был

Языческим богам.

"Ты дева иль игра лучей?

За что такая честь

Быть двойником любви моей,

Иль ты она и есть?"

"Твоя невеста никуда

Из дома своего

Не отлучалась". - "Но тогда

Что ты за божество?"

"Далеко милая теперь,

Тень возгласила вновь,

Но только не она, поверь,

А я твоя любовь".

"Скажи мне, дома или нет

Избранница моя?"

И снова раздалось в ответ: