Вольфганг Шрайер - Похищение свободы

Бланка придавала этим акциям очень большое значение.

— Мы должны действовать наверняка, — говорила она нам. — Опираясь на прежний опыт, необходимо переходить к новому этапу революционной войны. Этого требует от нас обстановка…

Я прервал ее, считая, что следует прекратить голословные обвинения и помогать друг другу.

Не забывая об учебе и пропаганде, мы задумали организовать похищение одного из политических деятелей. Выбор пал на Леандро Сандоваля, лидера правящей правой партии, возглавлявшего консервативное большинство в конгрессе.

Действовать решили по возможности без применения насилия. Внимательно изучив биографию Леандро, Бланка предложила заманить этого чересчур любвеобильного политикана в ловушку с помощью хитрого трюка. Помимо семьи и многолетней любовной связи он время от времени заводил какую-нибудь подружку. Часто меняя их, Леандро не был застрахован от неприятных случайностей.

Наш план заключался в следующем: Хорхе угонит автомашину подружки Леандро, «кадиллак» белого цвета, а Бланка заманит в нее Сандоваля, едва он выйдет из здания парламента после очередного заседания. Задрапировав голову платком, она вполне могла сойти за подружку Леандро. Я согласно плану должен был затаиться за спинкой переднего сиденья и в случае, если Леандро, поняв свою ошибку, захотел бы вдруг выскочить из машины, пригрозить ему оружием.

— Ваш план никуда не годится, — заявил Хорхе, — поскольку возле fiefo Ёсегда Находится шофер и личный телохранитель. К тому же не следует забывать, что Сандоваль человек сильный и решительный. Машину я угоню, но за успех операции не ручаюсь…

Чтобы подстраховаться, мы посоветовались с Ренатой, которая, перед тем как прийти к нам, была влюблена в женатого мужчину, вернее, была его любовницей и потому лучше нас разбиралась в подобных вопросах. Она-то и подсказала, что ни один мужчина, каким бы ловким он ни был, не в состоянии держать под неусыпным контролем сразу трех женщин, живущих в одном городе. Далее она заметила, что если мы будем действовать решительно и смело, то наверняка добьемся успеха. Сам факт, что его в таком месте будет поджидать любовница, в какой-то степени парализует Леандро, и он, чтобы избежать скандала, поспешит сесть в машину.

Наш план имел еще одно преимущество: он позволял увезти в том же автомобиле второго заложника — некоего Фернандо Урбино. Поскольку Сандоваль являлся его партийным шефом, то ему достаточно сделать знак, что он желает с ним переговорить, как Урбино, человек слабохарактерный, покорно сядет в машину. Нам и нужен был главным образом потому, что его брат являлся начальником службы безопасности, которая, как мы полагали, наверняка приложила руку к исчезновению наших товарищей.

Похищать лидера так называемой Революционной партии мы не хотели, поскольку в этом случае наша операция имела бы нежелательный для нас резонанс.

К операции мы привлекли Серхио Каталана, принимавшего участие в освобождении Рафаэля. Ему поручили заняться третьим заложником. Наше предложение ему так понравилось, что он даже не попросил никакой поддержки. Мы предоставили в его распоряжение «шевроле» желтого цвета и необходимую информацию.

Чтобы держать свою группу в состоянии повышенной боевой готовности, Серхио каждый месяц проводил какую-нибудь операцию. Так, например, на апрель он запланировал нападение на автобус военной академии, в ходе которого намеревался разоружить ехавших в нем офицеров, а затем, приказав им снять с себя военную форму, отпустить их в одном нижнем белье на все четыре стороны. Подобным образом он уже не раз доставал оружие и обмундирование, хотя мы неоднократно советовали ему щадить самолюбие солдат. Однако осуществить эту операцию ему не удалось, поскольку автобус из казармы не вышел. Серхио, таким образом, лишился очередной партии автоматического оружия. Мы, как могли, утешали его: мол, при выполнении нашего задания придется проявить побольше хитрости…

Первого мая я, соблюдая меры предосторожности, направился к Рафаэлю. Я надеялся, что он выслушает меня и одобрит наш план, однако он был не один. У него сидел Бернардо, фактически исполнявший обязанности первого секретаря, и Анхель Л., близкий друг пропавшего без вести Леонардо К. Мы все очень ценили прошлые заслуги Бернардо и за глаза называли его нашим ангелом-хранителем за его чрезвычайную осторожность. От шока, перенесенного им в 1954 году, он так и не оправился, и даже самое незначительное известие его сразу же настораживало. Должно быть, он обладал обостренным инстинктом самосохранения, однако разума никогда не терял и вообще казался человеком образованным. Но, несмотря на все его достоинства, я старался с ним не откровенничать.

Бернардо поинтересовался, не проводим ли мы наших финансовых экспроприации. Я ответил отрицательно, но спросил, почему это его заинтересовало. Немного помолчав, он объяснил, что в последнее время в столице произошло несколько похищений заложников и если к этому не имеет никакого отношения ни группа Серхио, ни моя, тогда он ума не приложит, кто бы это мог сделать. Сесар Монтес, которого Бернардо было заподозрил, заверил его, что такими операциями не занимается, что ему хватает обязанностей командира партизанской группы имени Эдгара Ибарры. Заверения Сесара были не вполне справедливы, так как в действительности он довольно часто вступал в спор с начальством, игнорировал роль партии в восстании и, будучи заместителем Герберта, считал себя причастным ко всем акциям, проводившимся в стране. Он был на четыре года моложе меня, как и я, учился на юридическом факультете, был энергичен и преисполнен честолюбия, но не обладал ясной политической концепцией.

— У Сесара имеются ошибки, но врать нам он не станет, — пробормотал Рафаэль, с трудом ворочая языком, будто был пьян. — Я думаю, тут что-то иное… Это дело рук полиции, точнее, криминальной полиции. Вероятно, им это пришлось по вкусу. Вспомните-ка дело Тедди Герреры, когда они присвоили себе приличную сумму. А теперь они решили заняться этим промыслом самостоятельно…

Рафаэль был прав, полагая, что похищения заложников скорее всего инспирированы шефом криминальной полиции, который пытался таким образом совместить приятное с полезным: с одной стороны — хорошо обогатиться, а с другой — восстановить общественное мнение против левых, поскольку все подозрения падали на них. Однако Бернардо в это не поверил, чувствуя, что наши объяснения всего лишь отговорки, в то время как для него было важнее выступить в качестве руководящей силы и, идя, что называется, против течения, сплотить всех вокруг Центра, им же возглавляемого.