Джон Голсуорси - Побег

Второй надзиратель. Э, нет, ты уж не спорь, я это дело знаю. Ежели так высоко, он просто остановится и обойдет либо назад побежит. Нужно чуть пониже колена. Тогда запнется и упадет, а мы навалимся раньше, чем успеет подняться. Он ведь будет быстро идти. Пока ты соберешься меня держать, я уж буду сидеть у него на голове.

Первый надзиратель. Вот черт, даже покурить нельзя. Уильямс, ты как, за то, чтобы им давать курево?

Второй надзиратель. В общем да. Они тогда поспокойней, ну, и нам легче. Я бы им давал две трубки в неделю, а станут шебаршить, лишал бы. Тут есть один-два парня совсем приличных, я даже к ним привязался. Им бы я хоть каждый день давал покурить. Тсс! (Прислушиваются. Шепотом.) Шаги!

Первый надзиратель. Да.

Второй надзиратель (все еще шепотом). Слушай. Когда он подойдет, я пущу ему свет в глаза и сразу выключу. Он бросится бежать - и кувыркнется. Приготовься.

Слушают.

Первый надзиратель. А вдруг это не он? Второй надзиратель. Все равно рискнем. Дам свет...

Минута напряженного ожидания. Непроглядный мрак, тишина. Шаги слышны все

ближе.

Ну! Даю!

Включает фонарик. В ярком снопе света видна фигура Мэтта, шагающего по дороге. Свет гаснет. Оба надзирателя бросаются вперед. Снова мрак; звуки

борьбы.

Голос второго надзирателя. Я его поймал! Полузадушенный голос первого надзирателя. Дурак! Пусти! Ты не его, ты меня поймал!

Занавес падает.

ЭПИЗОД ТРЕТИЙ

Спустя тридцать два часа. Спальня в гостинице у Ту-Бриджес. В задней стене два длинных, до полу, окна, выходящих на балкон и задернутых шторами. Темно, только сквозь шторы проникают полосы утреннего света. Между окнами, изголовьем к задней стене, кровать. У правой стены туалетный столик и стул. У левой, в глубине, - умывальник. У той же стены, ближе к рампе, дверь,

открывающаяся внутрь. В изножье кровати - стул, на нем женское белье. На спинке кровати - женский халат. На полу, слева от кровати, ночные туфли.

В постели спит молодая дама, остриженная по моде. Слышен стук в дверь.

Дама (сонно). Войдите.

Входит горничная с кувшином горячей воды, ставит его на умывальник.

Горничная. Половина восьмого, сударыня.

Дама (зевая). А как погода?

Горничная. Все еще туман. Будете брать ванну, сударыня?

Дама. Да. Ах, кстати. Сегодня вечером возвращается мой муж. Я договорилась, чтобы нас опять перевели в двойной номер.

Горничная. Да, сударыня. Мне уже сказали. (Она отдернула шторы на левом окне и теперь, обойдя кровать, отдергивает их на правом.) Этот сбежавший арестант, сударыня, - его еще не поймали.

Дама. Все еще нет? Подумайте!

Горничная. Это все из-за тумана. Он уже почти двое суток в бегах. Говорят, это тот самый молодой человек, что убил сыщика в Хайд-парке. Еще о кем в газетах писали.

Дама. О! Тот самый капитан Деннант! Помню, как же. Ну, если он, то не так страшно, могло быть хуже.

Горничная. Да его непременно поймают - никому еще не удавалось.

Дама. Не удавалось?

Горничная. Никогда! Разве допустят?

Дама. Но, может быть, в таком тумане...

Горничная. А видите, сударыня, им же нужно есть и платье нужно себе добыть, - вот тут-то их и ловят.

Дама (зевает). Противный туман! Ни верхом покататься, ни рыбу половить, даже гулять нельзя. И вставать-то не хочется.

Горничная (холодно). Как вам угодно, сударыня.

Дама (со смехом). Да уж, видно, придется.

Горничная. Я пойду приготовлю ванну.

Дама. Благодарю вас.

Горничная уходит. Дама встает с постели, одетая в ночную пижаму, нащупывает ногой туфли, набрасывает на себя халат. Идет к окну, выглядывает наружу.

Окно на ночь было оставлено полуоткрытым, на крючке.

Дама. Фу! Ну и погодка!

Берет с умывальника губку и мохнатое полотенце, идет к двери, выходит. Едва дверь затворилась, как под кроватью, в том месте, где она примыкает к стене, слышится шорох. Затем из-за оконной шторы осторожно высовывается Мэтт Деннант, быстро оглядывает комнату, выходит, потягивается. Лицо у него

осунувшееся, одежда мокрая, измятая, башмаки он держит в руке.

Мэтт (бормочет). Дама! Вот так история! Надо смываться.

Идет к окну, украдкой выглядывает, отпрядывает, с трудом переводя дыхание.

Еще раз оглядев комнату, делает шаг к двери в левой стене.

Голос дамы (за дверью). Не могу я брать холодную ванну!

Мэтт прижимается к стене так, чтобы быть за дверью, если ее откроют. И

внезапно ее открывают.

Голос дамы (в дверях). Позовите меня, когда вода нагреется.

Голос горничной (издали). Слушаю, сударыня.

Дама возвращается. Открывая дверь, она нажала ручку правой рукой, затем, войдя, притворила дверь левой, как это и естественно, и прошла в глубь комнаты, не заметив прижавшегося к стене Мэтта. Она идет к туалетному столику, садится, берет щетку, чтобы пригладить свои короткие волосы. Мэтт быстро прокрадывается к двери, он уже взялся за ручку, но дама видит его отражение в зеркале, роняет щетку и круто поворачивается, готовая

вскрикнуть.

Мэтт. Тсс! Не бойтесь!

Дама. Кто... Как... Как вы смели зайти ко мне в комнату?

Мэтт снимает руку с дверной ручки и поворачивает ключ в замке.

Мэтт (тихо). Простите, ради бога, мне так совестно, что причинил вам беспокойство.

Она вдруг понимает, что перед ней бежавший заключенный.

Дама. Вы этот... (Бросается к окну позвать на помощь, но ее останавливает жест Мэтта).

Мэтт. Прошу прощения, но не могли бы вы умерить ваш голос до пианиссимо?

Дама (настороженно). Что вам здесь нужно?.. Как вы вошли?

Мэтт. Я давно лежал тут под кроватью. Несколько часов. Я, видите ли, не имел возможности определить, что попал к даме.

Дама. Вы это про мои волосы?

Mэтт. О нет! Их я не мог разглядеть в темноте.

Дама. Или я храпела?

Mэтт. Нет. Но это не такой уж надежный признак. Я вот тоже не храпел, а то вы бы меня услышали.

Дама. Как? Вы, значит, спали?

Mэтт. Боюсь, что да. Конечно, если бы я знал...

Молчание

Дама. Вы ведь, кажется, джентльмен - так не думаете ли вы теперь уйти?

Mэтт. Рад бы всей душой, но... куда?

Дама. Вот уж этого не могу вам сказать.

Mэтт. Посмотрите на меня! Куда покажешься в такой одежке?

Дама. А вы рассчитываете, что я вам одолжу другую?

Mэтт. Нет, это навряд ли. Но я буду вам несказанно благодарен, если вы дадите мне чего-нибудь поесть.

Дама (выдвигает ящик туалетного столика и достает плитку шоколада). Вы, однако, довольно развязны, как я погляжу. А ведь по-настоящему я должна бы позвонить и передать вас полиции.

Mэтт. Да. Но этого вы не сделаете. Вы славный человечек, сразу видно.

Дама (невольно польщена). Я знаю, кто вы. Ваше имя было в газете. Но подумайте о моем положении!

Mэтт. Боюсь, я сейчас могу думать только о своем.

Дама. Допустим, я вас не выдам, но как вы уйдете отсюда незамеченным?