Джон Голсуорси - Последняя глава (Книга 3)

- Скажите мне, леди Корвен, почему вы решили защищаться?

- Потому что, как бы ни выглядели факты, мы ни в чем не виноваты.

Динни увидела, что судья посмотрел в сторону Клер, записал ответ, поднял перо и заговорил:

- В ту ночь вы ехали по шоссе. Что помешало вам остановить машину и ехать за ней до Хенли?

- Мы почему-то не сообразили, милорд. Я попросила мистера Крума поехать за какой-нибудь машиной, но они мчались слишком быстро.

- А разве вы не могли дойти пешком до Хенли, оставив машину в лесу?

- Да, но мы дошли бы до Хенли не раньше полуночи, и мне казалось, что это скорее привлечет внимание, чем если мы останемся в машине. И потом мне давно хотелось провести ночь в автомобиле.

- И вам все еще этого хочется?

- Нет, милорд, я переоценила это удовольствие.

- Мистер Броу, объявляю перерыв на обед.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

От всяких предложений пообедать Динни отказалась и, взяв сестру под руку, вывела ее на Кери-стрит. Сестры молча ходили по Линкольн-Инн-Филдз.

- Все-таки дело почти кончено, дорогая, - сказала Динни после долгого молчания. - Ты отлично справилась с Броу. Ему ни разу не удалось сбить тебя, и я думаю, судья это чувствует. Судья мне нравится гораздо больше, чем присяжные.

- Ах, Динни, я так устала! Эти постоянные подозрения во лжи доводили меня до того, что я готова была закричать.

- Он этого и добивается. А ты не поддавайся.

- Бедный Тони! Я чувствую себя просто скотиной.

- Как насчет чашки горячего, крепкого чаю? Мы как раз успеем.

Они пошли по Чансери-Лейн к Стрэнду.

- Но только чаю, дорогая. Есть я не в состоянии.

Есть не могла ни та, ни другая. Они заварили крепкий чай, выпили его и молча возвратились в здание суда. Клер, даже не ответив на тревожный взгляд отца, заняла прежнее место на первой скамье, сложила руки на коленях и опустила глаза.

Динни заметила, что Джерри Корвен оживленно беседует со своим защитником и советчиком. Проходя на свое место, "юный" Роджер сказал:

- Они хотят еще раз вызвать Корвена.

- Зачем?

- Не знаю.

Появился судья; ступая словно во сне, он слегка поклонился суду и сел. "Еще ниже, чем раньше", - подумала Динни.

- Милорд, перед тем как возобновить перекрестный допрос ответчицы, я хотел бы, с вашего разрешения, снова вызвать истца, в связи с тем пунктом, которому мой коллега придает такое значение. Ваша милость помнит, что на перекрестном допросе мистер Инстон приписал истцу заранее обдуманное намерение развестись с женой, якобы возникшее у него с того дня, как она от него уехала. Истец хочет дать по этому поводу некоторые дополнительные показания, и мне придется еще раз его вызвать. Постараюсь быть очень кратким, милорд.

Клер вдруг подняла глаза на судью, и сердце Динни отчаянно забилось.

- Пожалуйста, мистер Броу.

- Сэр Джералд Корвен.

Корвен, как обычно, подтянутый и хладнокровный, вновь появился у барьера, и Динни заметила, что Клер пристально смотрит на него, словно желая перехватить его взгляд.

- Вы сообщили нам, сэр Джералд, что перед вашим возвращением на Цейлон вы виделись с вашей женой в последний раз первого ноября у нее на квартире на Мелтон-Мьюз?

- Да.

Динни замерла. Вот оно!

- Скажите, в этот раз, помимо всяких разговоров, между вами произошло еще что-нибудь?

- Мы были мужем и женой.

- Вы хотите сказать, что супружеские отношения между вами возобновились?

- Да, милорд.

- Благодарю вас, сэр Джералд. Я думаю, что теперь предположение моего коллеги отпадает. Вот все, что я хотел спросить.

Заговорил Инстон.

- Почему вы не сказали этого при первом допросе?

- До вашего перекрестного допроса я не считал, чтобы это могло иметь существенное значение.

- Вы присягнете в том, что все это не выдумка?

- Разумеется.

Динни сидела неподвижно, прислонившись к деревянной спинке скамейки, и, закрыв глаза, думала о молодом человеке, сидевшем через три ряда от нее. Это бесчеловечно! Но кто здесь думает о человечности? Здесь вынимают из человека самые сокровенные части его души, холодно разглядывают их, почти с удовольствием, и затем, истерзав, кладут обратно.

- А теперь, леди Корвен, попрошу вас.

Когда Динни открыла глаза, Клер уже стояла у решетки, выпрямившись и устремив пристальный взгляд на мистера Броу.

- Вы слышали, леди Корвен, - произнес тягучий сочный голос, - последнее показание истца?

- Да.

- Это правда?

- Я не желаю отвечать.

- Отчего?

Динни увидела, что Клер повернулась к судье.

- Милорд, когда мой защитник спрашивал меня о моей семейной жизни, я ответила, что не хочу ее касаться; не хочу говорить о ней и теперь.

На мгновение взгляд судьи обратился в сторону говорившей, затем снова устремился в невидимое.

- Этот вопрос возник на основе показания, данного в противовес предположению вашего же защитника, и вы должны на него отвечать.

Ответа не последовало.

- Повторите вопрос, мистер Броу.

- Правда ли, что во время той встречи, о которой говорит ваш муж, супружеские отношения между вами были восстановлены?

- Нет. Неправда.

Динни, знавшая, что это правда, подняла глаза. Судья все еще смотрел куда-то поверх ее головы, но она заметила, как он слегка выпятил губы. Он не верил.

Сочный голос заговорил опять, и она уловила в его интонациях какой-то скрытое торжество:

- Вы присягаете?

- Да.

- Значит, ваш муж, утверждая этот факт, дал ложную присягу?

- Вам придется поверить либо мне, либо ему.

- Мне кажется, я знаю, кому поверят. Скажите, а не было ли ваше последнее отрицание вызвано стремлением пощадить чувства соответчика?

- Нет.

- Можем ли мы теперь придавать хоть какое-нибудь значение всем вашим предыдущим показаниям?

- Нельзя ставить подобный вопрос, мистер Броу. Ведь ответчица не знает, какое мы им придаем значение.

- Хорошо, милорд. Сформулирую иначе: вы _все время_ говорили одну правду, леди Корвен, и только правду?

- Да.

- _Очень_ хорошо. У меня больше нет к вам вопросов.

Пока Клер отвечала на некоторые дополнительные вопросы, в которых тщательно обходилось все, касавшееся последнего заявления Корвена, Динни думала только о Тони Круме. Она чувствовала, что дело проиграно, ей хотелось взять Клер за руку и незаметно выскользнуть отсюда. Если бы этот человек с хищным носом не старался изо всех сил очернить Корвена и доказать больше, чем было нужно, последняя мина не взорвалась бы. А вместе с тем стремление очернить противника - разве не в этом вся суть судебной процедуры?

Когда Клер вернулась на свое место, бледная и измученная, Динни шепнула ей:

- Не лучше ли уйти, дружок?

Клер покачала головой.

- Джеймс Бернард Крум.

В первый раз с самого начала процесса Динни имела возможность внимательно посмотреть на молодого человека и едва узнала его. Его загорелое лицо побледнело и осунулось, он казался очень худым. Серые глаза ввалились, рот был горестно сжат. Он казался лет на пять старше, и она сразу почувствовала, что отрицание Клер его не обмануло.