Джон Голсуорси - Сильнее смерти

- Мы сейчас же поедем, Бетти, и уж как-нибудь возьмем ребенка. Умойте лицо.

Пока Бетти готовилась, Джип старалась отогнать две страшных мысли: она может потерять ребенка, может потерять возлюбленного! Но лучше не думать, а действовать, быстро и решительно. Она вспомнила, что у нее был где-то маленький стилет, подаренный ей очень давно. Она достала его, вынула из красных кожаных ножен и, наколов на острие маленькую пробку, спрятала на груди. Если они могли украсть ребенка, они способны на все! Она оставила записку отцу, объяснив, что случилось, и сообщив, куда едет. Потом они с Бетти взяли такси. Холодная вода и самообладание хозяйки помогли Бетти как-то оправиться. Но она все время крепко держала Джип за руку и тяжко вздыхала.

Джип старалась не думать о ребенке. Если бы она представила себе свою плачущую крошку, она сама не сдержала бы слез. В ней все нарастал гнев против этих людей, которые нанесли ей трусливый удар из-за угла. Она вдруг решилась и спокойно сказала:

- Все из-за мистера Саммерхэя, Бетти. Вот почему они украли нашу малютку. Я думаю, вы знаете, что мы любим друг друга. Они украли ребенка, чтобы заставить меня сделать то, чего они хотят.

Ответом был только глубокий вздох. В душе этой женщины с круглым, как луна, лицом шла борьба между добродетельностью и верой в Джип, между боязнью за нее и желанием видеть ее счастливой, между преданностью верного слуги и страхом старой няньки за ребенка.

- Ах, милая моя, он очень славный молодой человек! Сказать правду, я никогда и не считала вас по-настоящему замужем за этим иностранцем. Да и свадьба была не настоящая в этом ужасном регистрационном бюро - без музыки, без цветов, без благословения, без всего. Я просто выплакала тогда, все глаза.

- Да, Бетти. Мне только казалось тогда, что я влюблена. - Она почувствовала судорожное рукопожатие и какие-то хлюпающие звуки, после чего Бетти снова разразилась слезами. - Не плачьте, мы подъезжаем! Подумайте о нашей крошке!

Машина остановилась. Ощупав на груди клинок, Джип вышла из машины и, держа Бетти под руку, поднялась по ступенькам. Она вспомнила о Дафне Уинг, Росеке, о той пышной даме - как ее звали? - о многих других; об унылых часах, проведенных здесь; о том, как поздно ночью спускалась по этой широкой лестнице и садилась в машину рядом с Фьорсеном; вспомнила и его широкоскулое мрачное лицо, смутно маячившее в углу машины или близко склонившееся к ней. Однажды на рассвете они долго шли пешком, и Росек шел с ними. Смутные, безжизненные воспоминания! Взяв крепче Бетти за руку, она позвонила.

- Мистер Фьорсен здесь, Форд?

- Нет, мэм; мистер Фьорсен и граф Росек уехали днем в деревню. У меня сейчас нет их адреса. - Она, должно быть, очень побледнела, потому что слуга добавил: - Может быть, что-либо подать вам, мэм?

- Когда они уехали?

- В час дня, мэм, в машине. Граф Росек сам вел ее. Я полагаю, они недолго будут в отъезде. Взяли с собой только сумки. Я могу сообщить вам, как только они вернутся, мэм, если вы будете любезны оставить мне ваш адрес.

Она протянула ему карточку и пробор мотала:

- Благодарю вас, Форд; очень вам благодарна. - Она схватила Бетти под руку и, тяжело опираясь на нее, спустилась по ступенькам.

Теперь это был уже самый настоящий смертельный страх. Потерять беспомощное дитя, зная, что ничем не можешь помочь, как бы оно ни страдало! Быть в полном неведении, когда в ушах стоит плач твоего ребенка, - весь этот ужас Джип переживала сейчас. И ничего нельзя предпринять! Ничего, только лечь в постель и ждать. К счастью, ей помогло то, что целый день она провела на воздухе - она забылась наконец глубоким сном. Потом она услышала стук в дверь и на подносе с чаем увидела письмо Фьорсена.

"Джип,

Я не похититель детей, как твой отец. По закону я имею право на моего ребенка. Поклянись, что ты откажешься от своего любовника, - и ребенок будет тут же возвращен тебе. А если ты не откажешься, я увезу девочку из Англии. Пришли мне ответ до востребования и скажи отцу, чтобы он не вздумал пускаться на всякие подлости против меня.

Густав Фьорсен".

На письме был адрес вест-эндского почтового отделения. Джип на мгновение почувствовала, что у нее помутилось в голове, но способность спокойно рассуждать быстро вернулась к ней. Пьян он был, что ли, когда писал это? Ей даже показалось, что от бумаги пахнет коньяком. Она перечитала письмо еще раз. Если бы он писал сам, он не устоял бы перед искушением посмеяться над законами, подшутить над собой - он-де оберегает ее добродетель! Нет, все продиктовано Росеком. И гнев вспыхнул в ней с новой силой. Зачем ей быть щепетильной? Она встала с кровати и написала Фьорсену:

"Как вы посмели поступить так жестоко! Во всяком случае, с девочкой должна быть ее няня. Это не похоже на вас - заставлять страдать ребенка. Бетти готова приехать, как только вы пошлете за ней. А мне нужно время, чтобы решить. Я дам вам знать в течение двух дней.

Джип".

Отослав записку Фьорсену и отправив телеграмму отцу в Ньюмаркет, она в третий раз перечитала письмо Фьорсена и теперь окончательно убедилась, что его составлял Росек. И вдруг она вспомнила о Дафне Уинг. Через нее можно что-нибудь узнать! Ей почудилось, что она снова видит эту девушку - смерть отняла у нее только что рожденного ребенка, и она лежит бледная, утратившая всякую надежду. Да, стоит попытаться!

Через час машина остановилась возле двери квартиры Уэггов. Она уже собиралась позвонить, когда услышала позади себя голос:

- Разрешите, у меня ключ. Ах, это вы!

Она обернулась. Мистер Уэгг в своем профессиональном облачении стоял перед нею.

- Войдите же, прошу вас, - сказал он. - Я все думал: неужели мы вас не увидим больше после того, что произошло.

Повесив черный цилиндр, почти доверху повязанный крепом, он хрипло проговорил:

- А я-то думал, что все уже кончилось. - И он открыл дверь в столовую.

В хорошо памятной ей комнате стол был покрыт грязной белой скатертью, на нем стояла бутылка с уорчестерским соусом. Маленькой синей вазы не было, и ничто теперь не нарушало гармонии красного и зеленого. Джип сказала быстро:

- Разве Дафна... Дэйзи больше не живет дома? На лице мистера Уэгга подозрительность, облегчение,

хитрость смешались с тайным восхищением, которое Джип, по-видимому, всегда вызывала в нем.

- Должен ли я понять, что вы... э...

- Я пришла спросить Дэйзи, не может ли она сделать кое-что для меня.

Мистер Уэгг высморкался.

- А вы не знаете, что...

- Знаю. Скажу прямо: она встречается с моим мужем. Но мне все равно, он для меня не существует.

В выражении лица мистера Уэгга появился еще один оттенок рассудительность отца семейства.

- Ну, - сказал он, - возможно, тут нечему и удивляться при подобных обстоятельствах. Я всегда думал...