Валентина Немова - Лишний вес

Адольф был в детстве слаб здоровьем. Мать его ходила в церковь, часами на стояла на коленях. Плакала, просила Господа о чуде. Бог услышал молитвы рыдающей матери. Ее дитя выжило, чтобы испить кровь миллионов. Отец Гитлера, таможенный чиновник Алоиз, очень много пил. Будучи пьяным, он часто избивал и жену, и ребенка. Маленький Адольф появлялся на улице в синяках. Избив жену и ребенка, Алоиз запирал их в подвале.

Как-то раз в Браунау приехала Паула, сестра Гитлера. Это было в 1960 году. Хозяйка кафе, куда заходила Паула, рассказывает, что сестра Гитлера заявила однажды, что хочет извиниться перед миром за все, что натворил ее брат. Один человек, у которого семья погибла в концлагере, назвал Паулу старой крысой и плюнул ей под ноги. Потом она ела пирожные у меня в кафе и вздыхала, мол, для Европы было бы лучше, если бы Адольфа приняли в академию, и он стал бы художником. Но ее брат предпочел рисовать кровью. После прихода к власти он сгноил директора академии в концлагере. Ох, вы не представляете, как мы устали от проклятого Гитлера!

Таковы отзывы самих немцев о фюрере, не говоря уж о том, какая слава идет о нем по миру. Можно только поражаться, как мог писатель, с которого нарисован Ненашев, не придать значения объективной оценке личности этого монстра.

Автор статьи дает читателям понять, что Гитлер был психически нездоровым человеком, и что виновен в этом его отец, который зверски избивал сына, когда тот был ребенком. И такое чудовище назвать талантливым! Напоминая людям о том, что и он, Иван Семенович, талант, гений…

Ненашев не выдержал испытания славой, славой незаслуженной. Такую каверзу подстроили ему власти Германии. Фактически, применив хитрость, с ним просто расправились, уничтожив его, пусть не физически, как Дантес Пушкина, а нравственно, прибавив ему "лишнего веса".

Не скоро наступит такое время, когда все страны будут жить в мире и согласии, "без Россий и Латвий", щадить славу соседей. Это должен понимать каждый гражданин нашей страны, не позволять себе расслабляться и принимать на веру то, что говорят о нас за рубежом. Конечно, приятно, когда тебя хвалят. Но надо чувствовать, когда начинают перехваливать, и не поддаваться на лесть. Ведь не из добрых же побуждений льстят. А уж нос задирать, когда тебя поднимают до небес, вообще глупо. Враги тебя возвеличат, друзья — раскритикуют. Так случилось и с тем писателем, кто послужил прототипом для Ненашева. Беседуя с актером, он признался, что получает уже в течение двадцати лет письма, в которых ругают его "главную" книгу. Говорил он об этом как бы шутя, но чувствовалось, что он страдает от того, что читатели выражают недовольство им. Эти переживания, как мне кажется, и укоротили ему срок жизни. Он же сибиряк, был очень крепким физически от рождения, но не дожил и до восьмидесяти лет.

Ему надо было, убедившись, что роман получился неудачным, не оправдываться, не защищаться, а публично отречься от него. Его оставили бы в покое. Он пожил бы еще. И, возможно, что-то "путное" написал. И ушел бы со спокойной душой. Не гнал бы прочь от себя соловья и, в гроб сходя, не сквернословил…

Главная книга Ненашева содержит такую мысль: коммунисты и те, кто пошел за ними, были прокляты Богом, а немцы, как бы от имени Бога, расправились с ними. Гитлер, мол, напал на Советский Союз, чтобы уничтожить строй, рожденный в революционной борьбе. Так многие думают. Но это вовсе не так. В настоящее время у нас уже нет социализма. И те страны, которые враждовали прежде с нами, по идее должны были бы изменить к нам отношение. Но этого не случилось. Дело, стало быть, не в том, какой у нее строй, а в том, что при любом строе наш народ остается таким, каков он есть, не склонный уступать захватчикам, умеющий отстоять свою независимость, побеждающий всех, кто приходит к нам с мечом. Народ-богатырь. И он справится с любыми трудностями, и не допустит новых кровопролитий. Не пойдет за теми, кто в наши дни пытается взбунтовать его от имени писателя, которого уже нет в живых, но есть те, кто, разделив мнение Ненашева, рвется к власти.

Я думаю, отрекся бы он от своей "главной" книги, если бы не получил за нее премию. А он получил и уперся на своем. И дошел до того, что начал Гитлера хвалить. Запутался, в общем.

Хотела я, взявшись писать о нем, разнести его в пух и прах. Но вижу: не получается это у меня. Нельзя, наверное, об этом писателе иметь однозначное мнение. Он сам-то, как мне кажется, не понимал, что правильно делает, а что неправильно, поэтому и стал вести себя просто вызывающе. На его ошибках, я думаю, могут учиться молодые писатели. А главная его ошибка то, что он вступил в конфликт со своей страной, со своим народом, выражая недовольство тем, что народ выбрал путь, который ему, писателю, не нравится. Он решил, что страна должна идти с ним в ногу, а не он с ней. Очень не хватало, повторю, этому человеку образования, чем объясняется, что удачными получались у него произведения на житейские темы, а попытка создать что-то сложное, философское окончилась неудачей, хотя он признать это не захотел.

Так же, неудачно сложилась и его личная жизнь. Его признание, что он мечтал о взаимной любви, доказывает, что с Дарьей Дмитриевной счастливым он не был, жить с ней было ему удобно, как Обломову в старом халате. Жил он по старинке. Изменял, но оставался с нею. Все, что нужно было ему для удобства, для работы — сохранял. Что для души — терял. Как говорится, плыл по течению. А течение, как известно, часто заносит не туда.

Думая о нем каждый день в течение двух или даже больше лет (пока пишу эту вещь), пришла я к выводу: в душе он был совсем не таким человеком, каким старался казаться. И злость его, и ожесточенность — это все напускное. От того, что личная жизнь его не сложилась. Не хотел он обидеть Дарью Дмитриевну, которая всю себя, без остатка, отдавала ему, остался с ней, возвращался, уходя. Она была счастлива с ним, несмотря на измены, все-все ему прощала. Ему же нечего было ей простить. А это, согласитесь, очень скучно. Ничего нет скучнее верной жены, которая, забыв женскую гордость, бегает за мужем, прибегает к различным уловкам, чтобы удержать его. Она вызывает у него жалость, но никак не любовь.

А когда у человека в душе нет высоких чувств, он ни на что высокое в любой сфере деятельности не способен. Пока писал он о простых людях, которых любил, о природе, которой восхищался, у него получались прекрасные произведения. Когда же начал писать о том, что ненавидел, о войне, ничего "путного" не вышло. Он в этом признался сам. Я только пересказала сказанное им. Очень трудно было мне разобраться в этом человеке. Но кажется, я все же разобралась.

Кто же он, Иван Семенович Ненашев? Что я могу о нем сказать напоследок? Не идеал, разумеется, но и не злодей. Злой, конечно, очень злой человек, но не злодей. Характер его наглядно проявился в отношении ко мне. Рассердившись на меня за то, что я, не доучившись, отказалась брать у него уроки, не отвечая на мои письма и звонки, он, тем не менее, в своей "главной" книге, в той главе, где речь идет якобы о другой женщине, а на самом деле обо мне, дает положительную оценку моим творческим способностям. Злясь на меня за то, что я отвергла его как мужчину, — в молодые годы — в старости признается, что воспоминания о тех женщинах, с которыми связывала его когда-то дружба, доставляет ему больше приятных минут, чем мысли о других, с которыми был он более близок. Потому что в дружеских отношениях, считает он, больше чистоты и чувства, чем в любовных связях… Прочитав эти строки в каком-то из его произведений, написанных уже после того, как было издано то, о котором говорилось выше, я очень удивилась. И поняла наконец, что, дожив до преклонного возраста, он перестал на меня обижаться за то, что я от него "сбежала" раньше, чем кто-то из нас сделал "первый шаг". Когда дошло это до меня, я сама перестала серчать на него. А это, в свою очередь, повлияло на то, что я решила сказать о нем как о человеке в заключение. Неожиданно для себя я сравнила его судьбу с судьбой Пушкина и этим сказала все.