Валентина Немова - Любить всю жизнь лишь одного

Явление IV. Я, Лена, Алексей.

Алексей. Вы разрешите?

Я. Иди, иди, не надо ломаться.

Лена (подняла голову, увидев Алексея, соскочила со стула. Прячет листок за пазуху). Я уйду. Поговорим в другой раз.

Я. Разумеется. Приходи завтра. А это уже можешь отнести, куда следует.

Лена. Нет, я подумаю еще. Уж больно это страшно.

Я. Подумай обязательно. Это дело твое.

Алексей (как будто только что заметил Лену). О! Кого я вижу!

Прошел в комнату, сбросил с себя форменную шинель, (мне) Повесьте, пожалуйста.

Я (небрежно). Вон вешалка. Вешай сам.

Алексей положил шинель на стул, который освободила Лена. Стоит, переминаясь с ноги на ногу.

Лена (суетливо). Где же Геночка? Геночка! (выходит из комнаты. Я выхожу вместе с ней. Алексей остается один. Стоит рядом со стулом, другого стула в комнате нет).

Явление V. Я и Алексей.

Я (войдя). Ты все еще стоишь? (Взяла его шинель, повесила.) Садись.

Алексей (сел). Мне пепельницу.

Я. Ты знаешь, у нас никто не курит.

Алексей (жеманно). А ваши поклонники?

Я (снимаю крышку с пудреницы, опрокинув, ставлю перед ним). Кури.

Алексей. Зачем же портить нужную вам вещь? (закрывает пудреницу, отодвигает).

Я. Не волнуйся, она от пепла не испортится.

Алексей. Поищите что-нибудь менее ароматное.

Я. Хорошо (вышла).

Алексей. (Один. Берет с тумбочки альбом для фотографий, листает с брезгливым выражением).

Я (вошла). Ты зачем взял это без спроса? (подошла, захлопнула альбом).

Алексей (подчеркнуто-вежливо). Ах, простите!

Я. В следующий раз так не делай.

Алексей. А пепельница?

Я. Ой, забыла. Я сейчас.

Алексей. Не волнуйтесь, не стоит.

(Достает из кармана пятидесятирублевую ассигнацию, сооружает из нее коробочку, закуривает, стряхивает пепел в коробочку).

Я (рассердившись). Это лихачеством называется, Лешка! Довольно корчить из себя.

Алексей (продолжая свое занятие). Может быть, вы мне все-таки покажете альбом?

Я (открыла альбом, листаю). Могу.

Алексей. Вы хотите мне дать уже ободранный? Будьте спокойны. Я ничего не возьму.

Я. А я и не беспокоюсь. Слушай! Подумай! (указывая на деньги). Ведь это же государственные.

Алексей (затягиваясь). А мне что? У меня их много. Бумажки.

Я (с возмущением). Но ведь на этот портрет.

Алексей (вполне серьезно). Ах, Ленин. Забыл. Простите.

(Комкает ассигнацию, затем бросает, вместе с папиросой, под стол).

Я (гневно). Сейчас же возьми деньги или я вышлю их тебе по почте, в конверте.

Алексей (с грустью). Я буду ждать этого конверта. А вы напишите мне что-нибудь своей грамотной рукой?

Я. Если придумаю что-нибудь интересное.

Алексей (листая альбом, встал со стула, пытаясь сесть на край стола).

Я (кричу). Не садись на стол.

Алексей. А я хочу! Мы летчики…

Я. Не садись на стол… Он… Алексей (очутившись вдруг на полу: столешница держалась на двух гвоздях и задралась, лишь только гость уселся на нее). Ах!

Я (хохоча). Я же тебе говорила!

Алексей (как ни в чем не бывало). Мы, летчики, не признаем собственности. Твое, мое…

Я (сдерживая раздражение). Слушай, Лешка, я думаю, ты не представляешь собой всех летчиков…

Алексей. Как так?

Я. А только жалкую их часть.

Алексей (нашел в альбоме свое изображение, рвет). Эту жалкую часть еще на части.

Я (с упреком). Ты же говорил, что ничего не возьмешь.

Алексей. А я и не взял. Только изорвал.

Я. Все равно нечестно. И зачем?

Алексей. А что? Вам жаль?

Я. Твою фотографию? Ничуть.

Алексей. Вы говорите правду?

Я. Да! Я лишь тогда врала тебе, когда говорила "люблю". Но тогда я лгала и себе.

Алексей (слегка растерянно). Ого! Вы так резко…

Я. А как ты себя ведешь? На вы перешел! Что это еще за глупости? Мужчине не к лицу кокетство.

Алексей. О! Вы повышаете голос, (подошел ко мне, взял за руку). Вам не нравится, что я говорю вам "вы". А если я поцелую вас?

Я (отняв руку). Уйди, противно. Ты опоздал. Я уже выгнала бы тебя, но мне любопытно, зачем ты пришел…

Алексей (сдержанно). Пожалуйста. Мне недолго и уйти

(Задумчиво). Да… уйти всегда можно быстрее, чем прийти…

Я (помягче). Но зачем же уходить, даже не сказав, зачем приходил?

Пауза. Молчанием Алексей дает понять, что и без слов должно быть все ясно.

Я. Так ты не скажешь?

Алексей (почти с восхищением). Ты такая же любопытная девчонка, как и была.

Я… А ты стал еще больше ломаться. И это, поверь, ни к чему.

Алексей (отбросив наконец притворство). Так что же сказал тебе мой старший братец?

Я. Тут, по-моему, он не солгал.

Алексей. Так что же? Прием…

Я (удивленно уставившись на него). Что?

Алексей. Прием, прием.

Я. Не понимаю.

Алексей. То есть слушаю. Это по-нашему, по-военному. Так что же он тебе говорил, мой любимый братец?

Я. То же, что и ты мне однажды сказал.

Алексей. Что именно?

Я. Что не любишь меня.

Алексей (сжав кулаки). Ясно. Все ясно. Прощайте, любопытная девчонка. Вы очень любопытная девчонка. Таких больше нет. Пожмите мне руку на прощанье.

Я. Твой кулак?

Алексей. Нет… (Взял мою ладонь в обе руки, подержал недолго). Прощайте… Нет, позвольте еще один вопрос.

Я. Спрашивай.

Алексей. Почему вы отказали моему братцу? Из благородства? Слезы обманутой женщины. И прочее?

Я. Не смейся над ней.

Алексей. А я и но смеюсь. Братец отколол номер. Этот вопрос был давно решен. Он просто боялся открыть свою жену, да еще и ребенка. И вдруг! Или… (внезапно ему пришла в голову какая-то мысль, и он почти дружески попросил). Его письма… Ты их, конечно, хранишь… Пожалуйста…

Я. Мы уже попрощались, Лешка…

Алексей (лихорадочно). Я хочу прочитать одно. Понимаешь? Мне надо. Пожалуйста. Я прочитаю здесь. Любое…

Я (пожав плечами). Хорошо. (Достаю из тумбочки пачку).

Алексей (как бы даже брезгливо берет одно, читает. При чтении лицо его становится все спокойнее, кулаки разжимаются). Все ясно. Вопросов больше нет. (Круто, как по команде, поворачивается, марширует к двери).)