Петер Карваш - Три апокрифа

Всем этим объясняется, почему Микеланджело потерпел фиаско при выполнении заказа на надгробие для Юлиана II , почему он, собственно, не выполнил ни одного своего серьезного обещания, данного Святому отцу, почему из всего замысла упомянутого надгробия в виде сложной скульптурной группы со множеством фигур была реализована всего лишь небольшая статуя Моисея в церкви San Pietro in Vinkoli , которую Ты наверняка знаешь (кроме того, прими в расчет все логические последствия, совпадения обстоятельств и замыслов, кои породили не одного Давида - первоначально явно задуманного как статуя Аполлона, но и скромного маленького Моисея на будущей гробнице Юлия II . Может ли это быть случайностью? Не смеется ли Микеланджело прямо в лицо Святой Церкви? И самое главное: уж не признает ли он только Ветхий, а не Новый Завет!).

Вполне естественно, что после падения рода Медичи Микеланджело сломя голову бежал из Флоренции в Болонью. Там он, вероятно, продолжал копировать давно забытое искусство мертвых греков в своих натуралистических мускулистых фигурах и в примитивных сонетах, вызывающих темные страсти и пробуждающих нечистые желания.

Я спрашиваю себя: в чем, собственно, коренится причина столь быстрого падения многообещающего и талантливого художника? И нахожу только один ответ: в его нравственном облике, в его демонической, порочной натуре и в заслуживающем всяческого порицания образе жизни.

Да, он всегда был полон темных страстей и необузданного гнева, это нелюдим, чурающийся контактов с ближними, вечно раздраженный, не владеющий собой, антиобщественный и, главное, настроенный антипатриотически. Это маниакальный честолюбец, не способный ни с кем сотрудничать. В художественных кругах Флоренции это широко известно, спроси любого. Микеланджело не только нелюдим, но и мизантроп. Потому и искусство его бесчеловечно! У его фигур гиперболизированная и неестественная анатомия, болезненная психика, творчество его вообще чуждо Богу. Достаточно взглянуть на его крикливую языческую "Битву кентавров" ( sic! ) или на его совершенно обнаженного языческого бога вина и похоти Вакха!

Естественно, что этому развращенному и бесхарактерному человеку в конце концов пришлось в панике метаться между Римом и Флоренцией, между Святым отцом и расточительными светскими владетельными князьями, более того, между христианством и язычеством. Остается ответить на последний вопрос: почему я пишу и собираюсь послать это письмо именно сейчас? Что определило точку во времени, когда я - вопреки своим привычкам - был вынужден нарушить молчание и обратиться к Тебе, а через Тебя и к Святому отцу?

Скажу напрямик, без обиняков: недавно во Флоренции побывал известный Тебе монсиньор Кола де ла Мирандола, епископ, будущий кардинал и доверенное лицо Святого отца. После торжественной мессы, которую он отслужил, мы провели с ним несколько минут, прогуливаясь по знаменитому Баптистерию. Тут я и узнал, что строительство храма Св. Петра значительно - к нашей общей радости продвинулось и что наконец снова предполагают вернуться к замыслу расписать Сикстинскую капеллу. В связи с расширяющимися планами относительно архитектуры и росписей на стенах и своде Сикстинского святилища подумывают о кандидатуре можешь себе представить? - Микеланджело Буонарроти!

На коленях Тебя умоляю, дорогой кузен, отговори Святого отца от этого намерения! Выполнение не только наисложнейшего, но и наисвятейшего творческого задания Вы доверили бы человеку недостойному и явно неспособному! Хорошенько взвесьте свой выбор! Постарайтесь избежать столь страшного риска! Вспомните о богопротивной и кощунственной статуе нагого Вакха, о распутной эротической поэзии Микеланджело, о его унизительном провале в связи с заказом Юлия II ! Остановитесь, пока не поздно! Ведь вы накличете идолопоклонство!

Это деликатное письмо я вверяю достопочтенному синьору Пико Джоберти, капеллану при храме Sta Maria del Fiore , который в ближайшие дни собирается отправиться в Рим, дабы занять должность секретаря Сongregatiae Consistorialis при Curii Romane.

Это человек, достойный доверия и умеющий надежно хранить тайну.

Ваше Преосвященство, близкий моему сердцу и дорогой кузен! Я хорошо знаю, что ходят слухи, будто я предвзято отношусь к Микеланджело. В ряде произведений, например в "Мадонне с младенцем", он действительно прямо полемизирует с моим творческим методом и художественными взглядами. Да и личные наши отношения не Бог весть как складываются, что является естественным следствием всего сказанного. Как я уже писал, он считает меня выжившим из ума старцем, вчерашним днем искусства и полагает, будто все мое творчество и творчество моих ровесников уже давно passe. Но все это ничего не меняет в моей объективной и обоснованной оценке его характера, его карьеры рвача, его творчества. Я не осуждаю его - Бог наградил его спесью, эгоцентризмом, разъедающей меланхолией, неудовлетворенными страстями и нетерпимостью, которая граничит с маниакальной ненавистью. Жизнь его нелегка, да будут небеса к нему милосердны.

Но все это не может удержать меня от настойчивого предостережения, которое я направляю Вам, в Ваш Вечный город. Будьте готовы к тому, что на его фресках потечет кровь, воспреобладают грубость и насилие, страсти и инстинкты, что вместо благостного умиротворения верующих душ эти фрески принесут им беспокойство и напряжение; сюжеты и мотивы здесь языческие и чаще всего еврейские, они вызовут возмущение на небесах и в душах христиан. Мог ли я промолчать?!

Приветствую Тебя, желаю Тебе здоровья и сил на тяжком и непопулярном поприще, дипломатического такта при передаче содержания сего письма Святому отцу и Божьей милости во всех остальных Твоих начинаниях и деяниях. До гроба преданный Тебе

Леонардо да Винчи

Флоренция, 21 июня лета 1517 от Рождества Христова

Monsignore

Marco di Lasso,

Личному секретарю Его Святейшества Льва X

Roma

Curia Romana

Дорогой приятель, мой друг и собеседник, с коим проведено немало радостных минут за бокалом красного сицилийского в уютных и приятных кабачках на виа делла Фондериа или во время доверительных разговоров об искусстве, когда мы прогуливались по тенистым набережным шумной Арно, приветствую, обнимаю Тебя и желаю трижды приумноженного исполнения всех Твоих желаний, включая самые тайные, их-то прежде всего. Здоровья Тебе, здоровья и еще раз здоровья!

Ты даже не представляешь, какую радость доставил мне, когда вспомнил о моей особе, несмотря на то что, вероятно, завален работой, которая Тебе поручена (я Тебе не завидую!). Вспомнил обо мне ( nota bene! ) среди множества богоугодных обязанностей, кои Ты исполняешь и кои Тебе, конечно же, до смерти наскучили. Ты знаешь, своих друзей я могу пересчитать по пальцам одной руки, тем более меня вдохновляет и трогает весточка от такого человека, как Ты. Спасибо Тебе!