Дэвид Кеслер - Мистические сюрпризы жизни и смерти (рассказы)

При слабом свете далеких костров Ромеро разглядел слезы в глазах незнакомца. Совершенно неожиданно для себя самого, ему стало жалко этого молодого человека, он стал ему даже симпатичным.

"Как тебя зовут?" -спрсил Ромеро.

"Лоренцо. Я - итальянец. На родине, в Неаполе, я был танцором."

"Танцором? И ты зарабатывал себе на жизнь танцами?"

"Я только начинал. Думаю, что если бы все было, как я задумал, то стал бы профессиональным танцором в бродячем театре. Но... Не убивай меня, дай мне уйти."

"Не бойся, я не собираюсь тебя убивать. Если ты так уж хочешь танцевать фламенко, я научу тебя. Только для этого ты сначала должен жить, как цыган, думать, как цыган, работать, как цыган и вообще стать цыганом. Без этого у тебя ничего не получится. Фламенко - цыганский танец, и его могут танцевать только цыгане. А теперь пойдем со мной в табор. Ты будешь мне братом."

"А меня там не убьют?"

"Если я приведу тебя, можешь не беспокоиться. Никто тебя и пальцем не тронет."

Когда Ромеро и Лоренцо появились в таборе, цыгане посмотрели на них мрачно и удивленно, но никто ничего не сказал.

"Он будет жить пока с нами в шатре, а позже я построю свой, и мы будем жить вместе", - сказал Ромеро твердо.

Ему никть не возразил. Цыгане - народ вольный, и каждый может приводить в табор, кого пожелает.

"Начнешь с того, что завтра будешь помогать моей матери по хозяйству, а когда хорошо научишься делать домашнюю работу, я буду учит тебя объезжать лошадей, скакать на них, потом продавать их на лошадином базаре, а уж затем, когда ты заживешь цыганской жизнью, я начну учить тебя танцевать фламенко. А сейчас идем спать, цыгане встают рано. И никого не бойся. Можешь спать спокойно", - сказал Ромеро.

Шатер, хотя и был просторным, но в нем жила большая семья, и было душно. Ромеро заснул мгновенно, а Лоренцо никак не мог заснуть. Ему мерещились разные кошмары, он прислушивался к каждому шороху, боялся даже пошевелиться.

"Ромеро может ошибаться." -думал он. - "Я же видел, как подозрительно смотрели на меня цыгане. Одна старая цыганка посмотрела на меня даже с ненавистью. Наверное, они заманили меня в табор, чтобы убить. А потом мое тело выбросят в море, и никто обо мне даже не вспомнит."

Рядом с ним посапывал Ромеро. Он повернулся во сне и положил руку на грудь Лоренцо. От теплоты этой руки Лоренцо успокоился.

"Нет, он будет мне другом, с ним мне нечего бояться", - подумал Лоренцо и заснул.

Проснулся он рано, еще только начало светать, вернее, его разбудил шум в шатре. Цыгане уже встали.

"Вставай, лежебока, мы ведь встаем рано." - сказал Ромеро. - " Мужчины уезжают продавать лошадей, а женщины остаются в таборе. Я тебе уже говорил, пока будешь

помогать матери по хозяйству".

На долю Лоренцо выпало собирать хворост для костра, разделовать овощи и мясо, чистить котлы. Он справился с этой задачей прекрасно, тем более, что мать и младшие братья Ромеро, которые остались в таборе, так как были еще маленькими для мужских занятий, помогали и объясняли ему, что нужно делать. Когда мужчины возвратились в табор, обед был уже готов.

"Ты будешь сидеть рядом со мной." - сказал Ромеро Лоренцо. - "Ты теперь мой брат, а братья сидят всегда рядом."

Обед прошел весело - мужчины рассказывали, как они торговали лошадьми, беззлобно шутили над покупателями, которые ничего не понимают в лошадях и за плохой товар выкладывают большие деньги.

"Когда ты будешь учить меня танцевать фламенко?" - спросил Лоренцо у Ромеро.

"Обожди, не все сразу. Ты еще не стал настоящим цыганом." - был ответ.

Через короткое время Лоренцо справлялся с домашней работой не хуже любой цыганки, и мать Ромеро не могла нарадоваться такому прекрасному помощнику. Лоренцо вскоре стал всеобщим любимцем - он смешил женщин различными историями из жизни в Италии, которые знал в изобилии. Особенно нравились им смешные истории о священниках, об их жадности, словоблудии и развратности - цыгане хорошо помнили времена инквизиции, когда многие из них были обвинены в колдовстве и сожжены.

Мать даже как-то сказала Ромеро:

"Счастлив тот час, когда ты привел Лоренцо в табор."

Лишь одна старая цыганка всегда смотрела на Лоренцо со злобой.

"На твоем лице написано, что ты принесешь несчастье нашему табору. Ты околдовал всех, но тебе меня не обмануть. Ты чужой нам. Для тебя, да и для нас всех, будет лучше, если ты уйдещь пока еще не поздно." - сказала она ему.

Лоренцо так растерялся, что даже не знал, что ей ответить. В тот же вечер он рассказал об этом Ромеро.

"Она не злая, она лучшая гадальщица во всем таборе и умеет видеть будущее. Все ее предсказания сбывались. Но и лучшие гадалки тоже могут ошибаться. Не обращай на нее внимания. Такой человек, как ты, не может принести нам несчастье." - сказал тот.

Он взял Лоренцо за руку, подвел к одному из костров и сказал:

"Сегодня мы будем танцевать фламенко. Отсюда ты сможешь все хорошо видеть. Если хочешь научиться танцевать, смотри и запоминай."

Лоренцо смотрел на танцующих, не отрываясь. Он вспоминал свое впечатление, когда смотрел из рощи первый раз на танцующих. Теперь вблизи танец выглядел еще красивее, рельефнее, мистичнее. Взглядом танцора он сразу определил, что Ромеро танцует значительно лучше остальных.

Танец окончился, цыгане разбрелись по шатрам, а Ромеро и Лоренцо остались у догорающего костра.

"Когда ты мне сказал, что танцевал на улице, я сразу понял, что будешь мне братом. Я ведь тоже хочу танцевать фламенко на улицах испанских городов." - сказал Ромеро.

"Ты танцуешь прекрасно, лучше всех остальных цыган. И испанцев ты покроишь своим танцем, как покорил меня." - Лоренцо смотрел с восхищением на Ромеро. - "Я много слышал о фламенко на рынке, но никто из них не видел фламенко, только слышали о том, что цыгане охраняют его, как величайшее сокровище, и убивают любого, кто пытается посмотреть, как его танцуют. Поэтому я просил тебя при нашей первой встрече, когда сидел под деревом, не убивать меня. Хотя я и подозревал, что это должен быть очень красивый танец, но даже и не думать не мог, что это так прекрасно. Почему же ты не танцуешь на улице, если ты этого так хочешь? Я уверен, что испанцы были бы благодарны тебе, если бы ты научил их танцевать фламенко."

"Это трудно сделать. Ни отец, ни остальные никогда не позволят мне этого. Фламенко - танец только для цыган. Для нас фламенко вроде молитвы. Вы ходите в церковь, а мы танцуем фламенко. Цыгане - народ кочевой, сегодня мы здесь, а завтра там, и строить церкви у нас нет возможности. Поэтому цыгане танцуют только в таборе и не разрешают никому смотреть, как мы это делаем. Вы ведь не пускаете в свои церкви мавров, хотя им может быть тоже интересно знать, что там происходит."

Они смотрели на угасающий костер.