Редьярд Киплинг - Отважные мореплаватели

Какое-то безответственное течение до отказа натянуло якорный канат лодки, а туман был такой, что на расстоянии корпуса лодки не было ничего видно. Гарви поднял воротник куртки и с видом бывалого моряка нахохлился над катушкой лесы. Туман уже особенно не пугал его. Они какое-то время рыбачили молча, и клев был хороший. Затем Дэн вынул свой нож и попробовал, хорошо ли он заточен, резанув им по борту.

- Отличная штука, - сказал Гарви. - А почему за него так мало запросили?

- Это все из-за их дурацких католических предрассудков, - ответил Дэн, вонзая в лодку блестящее лезвие. - Нельзя, мол, брать железные вещи покойника. Видел, как эти французы отступили, когда я предложил цену?

- Но ведь на аукционе покойника не было. Это же чистый бизнес.

- Мы-то это знаем, а у них в мозгах одни предрассудки. Вот что значит жить в прогрессивном городе. - Дэн стал насвистывать залихватскую песенку.

- А почему не торговался рыбак из Истпорта? Сапоги ведь он купил. Или Мэйн, по-твоему, тоже не прогрессивный?

- Мэйн! Тьфу! Люди там бестолковые или просто нищие. Даже дома у них в Мэйне некрашеные. Сам видел. А тот рыбак из Истпорта сказал мне, что в прошлом году этот нож побывал в деле.

- Неужто покойник пырнул им кого-то?.. Подай-ка колотушку. - Гарви втащил рыбину, наживил крючок и забросил леску.

- Человека зарезал! Я как узнал про это, еще больше захотел заполучить нож.

- Господи! А я и не знал, - повернулся к нему Гарви. - Даю за него доллар... когда получу деньги. Нет, два доллара.

- Честно? Неужто он тебе так нравится? - спросил Дэн, покраснев. Сказать по правде, я купил нож для тебя... Я тебе сразу его не отдал, потому что не знал, захочешь ли ты или нет. Так что бери, Гарв. Как-никак мы с тобой в одной лодке ходим и так далее, и тому подобное, и прочее, и прочее... Эй, держи!

- Но послушай, Дэн, зачем...

- Бери, бери! Мне он ни к чему. Пусть он будет твоим.

Соблазн был слишком велик.

- Дэн, ты настоящий человек, - сказал Гарви. - Я буду его хранить, пока жив.

- Приятно слышать, - ответил Дэн, радостно рассмеявшись, и заметил, явно желая переменить тему: - Смотри, твоя леска за что-то зацепилась.

- Запуталась, верно, - сказал Гарви и дернул за лесу. Но сначала он надел на себя ремень и с восторгом вслушивался, как ножны постукивали по банке. - Проклятье! - воскликнул он. - Можно подумать, что она зацепилась за клубничные водоросли. Но ведь здесь дно песчаное...

Дэн дотянулся до лесы и глубокомысленно хмыкнул.

- Так может вести себя палтус, если он не в настроении. Дно здесь не клубничное. Ну-ка дерни еще раз! Смотри, поддается... Давай лучше вытащим и посмотрим, в чем дело.

Они потянули вдвоем, при каждом обороте крепя леску, и на поверхность грузно выплыло что-то тяжелое.

- Везет тебе! Тянем-потя...

Его крик перешел в вопль ужаса, который одновременно издали оба мальчика. Из моря показалось... тело французского рыбака, похороненного два дня назад. Крючок зацепил его под мышкой, и его голова и плечи стояли, покачиваясь над водой. Его руки были прижаты к бокам, а лицо... лица не было. Мальчики попадали на дно лодки и боялись двинуться с места, пока эта ужасная вещь покачивалась на укороченной леске рядом с лодкой.

- Течение... Это течение его пригнало, - дрожащими губами сказал Гарви, пытаясь расстегнуть пояс.

- О боже! О Гарв! - стонал Дэн. - Быстрее! Он за ним пришел... Отдай ему! Сними пояс...

- Не нужен он мне! Он мне не нужен! - закричал Гарви. - Я... я не могу найти пряжку...

- Быстрей, Гарв! Он на твоей леске...

Гарви сел, чтобы легче было расстегнуть пояс, глядя на голову без лица и со струящимися волосами.

- Он еще наверху... - прошептал он Дэну, а тот вытащил свой нож и перерезал леску. Гарви тут же швырнул пояс далеко за борт.

Покойник, булькнув, погрузился в воду, а Дэн с лицом белее тумана осторожно встал на колени.

- Он за ножом приходил. Это точно. Я видел, как одного такого вытащили сетью, но тогда мне было не так страшно. А этот ведь специально пришел...

- Зачем, зачем только я взял этот нож! Он тогда бы на твоей леске оказался...

- Какая разница... Мы оба так перепугались, что постарели лет на десять... О Гарв, ты видел его голову?

- Еще бы. И никогда этого не забуду... Но послушай, Дэн, все произошло случайно. Это течение виновато.

- Течение! Он за ножом приходил, Гарв. Сам посуди, его бросили в воду милях в шести к югу от флотилии, а мы сейчас - в двух милях от той шхуны. Мне сказали, что его обмотали куском якорной цепи.

- Интересно, что он натворил этим ножом... там, на французском побережье.

- Что-нибудь плохое. Он, наверно, будет носить его до судного дня, а потом... Что ты делаешь с рыбой?

- Выбрасываю за борт, - ответил Гарви.

- Зачем? Нам же ее не есть.

- Все равно. Пока я снимал пояс, мне пришлось смотреть ему в лицо. Свой улов можешь оставить. А мой мне ни к чему.

Дэн промолчал, но рыбу свою все-таки выбросил.

- Пожалуй, лучше поостеречься, - пробормотал он наконец. - Отдал бы свои деньги за месяц, только бы этот туман поднялся. В тумане такое случается, чего в ясную погоду и не представишь - разные там привидения, водяные... Знаешь, а хорошо, что он приплыл, а не пришел по воде. А ведь мог и прийти...

- Перестань, Дэн! Он сейчас как раз под нами. Как бы я хотел быть на шхуне, пусть даже от дядюшки Солтерса попадет.

- Нас скоро начнут разыскивать. Дай-ка мне дудку. - Дэн взял оловянный рожок, но дуть в него не стал.

- Давай, давай! - торопил его Гарви. - Не оставаться же здесь на ночь.

- Ну да, а вдруг этот услышит... Мне один рыбак рассказывал, что он как-то ходил на шхуне, на которой боялись созывать лодки рожком, потому что ее бывший шкипер напился и утопил своего юнгу, и с тех пор этот юнга подплывает к самому борту и кричит вместе со всеми: "Лодка, лодка!"

- Лодка! Лодка! - раздался приглушенный туманом голос.

Ребята попадали на дно, а рожок вывалился у Дэна из рук.

- Постой! - воскликнул Гарви. - Да это же наш кок.

- И чего это меня угораздило вспомнить эту дурацкую басню, - проворчал Дэн. - Конечно, это доктор!

- Дэн! Дэнни! Ау-у-у, Дэн! Гарв! А-у-у, Гарви!

- Мы здесь! - закричали оба мальчика. Они услышали стук весел, но блестящее и вспотевшее лицо кока увидели, только когда он выплыл прямо на них.

- Что стряслось? - спросил он. - Дома вам попадет.

- Только этого нам не хватало. Мы тут мучаемся, а они... - сказал Дэн. - Домой бы добраться, а там будь что будет. Ну и в компанию мы попали, док.

И он рассказал коку, что с ними приключилось.

- Точно! Он за своим ножом приходил. - Это было все, что сказал потом кок.

Никогда прежде маленькая, качающаяся "Мы здесь" не казалась им такой по-домашнему уютной, как теперь, когда кок, родившийся и выросший в туманах, подвез их к ее борту. Из рубки лился теплый, приятный свет, а из камбуза до них донесся привлекательный запах еды; голоса Диско и всех остальных - все были живы и здоровы - звучали божественно, хоть все они обещали задать им основательную трепку. Но кок оказался великим мастером стратегии. Он не стал поднимать лодку на борт, пока не поведал им о приключениях мальчиков, а Гарви он отвел роль талисмана, который способен спасти от любых напастей. Так что в конце концов мальчиков приняли на борт как настоящих героев и вместо обещанной трепки их со всех сторон засыпали вопросами. Малыш Пенн произнес целую речь о вреде предрассудков; но общественное мнение выступило против него и за Длинного Джека, который почти до полуночи сыпал устрашающими историями о привидениях. Под их-то влиянием никто, кроме Солтерса и Пенна, и словом не обмолвился об "идолопоклонничестве", когда кок поставил на доску зажженную свечу, положил на нее кусок замешенного на воде теста, насыпал щепотку соли и опустил доску на воду со стороны кормы на случай, если француз не успокоился. Свечку зажег Дэн, потому что пояс купил он, а кок бормотал заклинания до тех пор, пока прыгающий язычок пламени не исчез вдали.