Редьярд Киплинг - Свет погас

- Да, но сперва я хотел бы потолковать с кем-нибудь из англичан: может, обо мне еще помнят. В былые времена меня здесь знали - я тогда кое-что значил.

- Былые времена здесь давно уж ушли в былое. На кладбищах нету свободного местечка. А теперь послушайте. Новая линия проложена до Танаи-эль-Хассана - это семь миль. Там разбит лагерь. Говорят, что за Танаи-эль-Хассаном английские войска перешли в наступление и все припасы им будут доставлять по этой линии.

- Ага! Лагерь служит им базой. Понятно. Это куда лучше, чем драться с суданцами средь голой пустыни.

- Оттого-то даже мулов везут в железном поезде.

- Как в железном?

- Все вагоны обшиты железом, потому как их до сих пор обстреливают.

- Броневой поезд. Чем дальше, тем лучше! Продолжай же, верный Джордж.

- Я повезу мулов нынче вечером. Поезд берет только тех, кому надобно в лагерь по важному делу. Стрелять начинают совсем близко от города.

- Молодчики - они всегда так действовали!

Дик с наслаждением вдыхал запах горячей пыли, разогретого железа и облупившейся краски. Поистине прежняя жизнь встречала его как нельзя радушнее.

- Вот сгоню всех мулов и повезу их нынче же вечером, но сперва вы должны послать в Порт-Саид телеграмму и подтвердить, что я доставил вас сюда в целости.

- Крепко же мадам держит тебя в руках. Разве ты не пырнул бы меня ножом, будь у тебя такая возможность?

- Нету у меня никакой возможности, - сказал грек. - Ведь она оставила мою девочку при себе.

- Понятно. Нелегко выбирать между любовью к женщине и легкой поживой. Сочувствую тебе, Джордж.

До телеграфа они дошли беспрепятственно, потому что всем вокруг вздохнуть было некогда, а на свете вряд ли нашлось бы менее подходящее место для увеселительной прогулки, чем Суакин. Лишь на обратном пути молодой английский офицер спросил Дика, что ему здесь нужно. Дик был в дымчатых очках и ответил на ходу, держа Джорджа под локоть:

- От египетского правительства - с мулами. Мне приказано доставить их помощнику суперинтенданта в Танаи-эль-Хассане. Желаете проверить документы?

- Ну что вы, нет. Прошу прощения. Я не имел права даже спрашивать, но я вижу вас в первый раз, и...

- Я намерен отправиться сегодня вечером, - дерзко заявил Дик. Надеюсь, погрузка мулов не встретит препятствий?

- Платформы для скота видны прямо отсюда. Но советую поторопиться.

Молодой офицер отошел, недоумевая, что за жалкая судьба постигла человека, который разговаривает как образованный англичанин и промышляет заодно с греком, погонщиком мулов. А Дик впал в уныние. Можно гордиться, обставив английского офицера, но самый ловкий ход не доставляет удовольствия, когда приходится вести игру в беспросветной темноте, спотыкаться на каждом шагу и думать, без конца думать о том, что могло бы быть, если бы обстоятельства сложились по-иному, и все шло бы совсем не так, как теперь.

Джордж перекусил вместе с Диком и ушел за мулами. Его подопечный одиноко сидел под навесом, спрятав лицо в ладонях. Перед его плотно зажмуренными глазами мелькало лицо Мейзи, смеющееся, с приоткрытым ртом. А вокруг не затихали суматоха и шум. Ему стало страшно, хотелось позвать Джорджа.

- Ну как, ваши мулы готовы?

Голос молодого офицера прозвучал над его плечом.

- Ими занимается мой помощник. Я... я, знаете ли, страдаю воспалением глаз и плохо вижу.

- Разрази меня гром! Дело дрянь. Вам надо полежать в госпитале. Знаю по себе. Это все равно что ослепнуть.

- Ваша правда. А когда отбывает броневой поезд?

- В шесть. Нужен целый час, чтоб покрыть эти семь миль.

- А суданцы совершают налеты, да?

- Раза три в неделю, как стемнеет. Дело в том, что я временно назначен командиром поезда. На ночь мы обычно отгоняем его порожняком в Танаи.

- Наверно, близ Танаи большой лагерь?

- Очень большой. Как-никак он обеспечивает всю нашу воинскую колонну в пустыне.

- И сильно она удалилась?

- Миль на тридцать, а то и на сорок - там жарко, как в пекле, и нет ни капли воды.

- А в полосе между Танаи и нашими войсками спокойно?

- Более или менее. По правде говоря, сам я не решился бы пересечь ее в одиночку или даже со взводом солдат, но разведчикам каким-то чудом удается пройти.

- Им это всегда удавалось.

- Значит, вы уже бывали здесь?

- Участвовал почти во всех боях с начала прошлой войны.

"Был кадровым, а теперь разжалован", - сразу решил офицер и прекратил расспросы.

- Вот ваш помощник гонит мулов. Право, кажется странным...

- Что я промышляю доставкой мулов? - закончил Дик.

- Я не хотел говорить прямо, но вы угадали. Простите, пожалуйста, сам знаю, что позволяю себе слишком много, но вы разговариваете как человек, который учился в интернате. Это слышно с первого слова.

- Да, я окончил интернат.

- Так я и думал. Поверьте, я не хочу затронуть ваши чувства, но, видимо, вам не очень-то повезло? Я увидел, как вы сидите, закрыв лицо руками, и решился заговорить.

- Спасибо. Я в таком тяжком и скверном положении, что хуже некуда.

- Может быть... поймите, я сам окончил интернат. Может быть, я... давайте считать, что вы берете у меня взаймы и...

- Вы очень добры, но, клянусь честью, денег у меня сколько угодно... Признаться, вы можете оказать мне одну услугу, и я буду благодарен вам до конца жизни. Позвольте мне ехать на передней платформе. Ведь перед локомотивом есть платформа?

- Да. Но откуда вы это знаете?

- Мне уже приходилось ездить на броневом поезде. Только дайте мне увидеть... вернее, услышать, какая пойдет потеха, и я буду глубоко признателен. Я еду как гражданское лицо, на собственный риск.

Офицер поколебался с минуту.

- Ну ладно, - сказал он. - Все думают, что вагоны идут порожняком, а там, на месте, просто некому меня распекать.

Джордж и целая орава добровольцев с криками погрузили мулов, и узкоколейный поезд, весь окованный листовым железом толщиной в три восьмых дюйма, так что он походил на длинный гроб, был готов к отправлению.

Две платформы перед локомотивом защищала сплошная броня, только первая платформа имела впереди амбразуру для пулемета, а вторая - бойницы в боковых бортах. Обе они образовывали целое сооружение с железными сводами, под которыми неистово шумели десятка два артиллеристов.

- До Уайтчепела - последний поезд! Позвольте, ваша милость, препроводить вас в купе первого класса! - крикнул кто-то, когда Дик вскарабкался на переднюю платформу.

- Бог ты мой! И впрямь живой пассажир объявился на рейсе Кью, Танаи, Эктон, Илинг. Вот "Эхо", пожалте, сэр. Спецвыпуск! "Старт", пожалте, сэр... Прикажете поставить грелку для ног? - подхватил другой.

- Спасибо. Я сам поставлю, сколько с меня причитается, - ответил Дик, и между присутствующими установились самые дружеские отношения, а когда пришел офицер, все замолчали, и поезд с громыханием тронулся по неровному полотну.