Тамар Майерс - Переполох с чертополохом

- У меня нет даже бижутерии, на которую может позариться уважающий себя мазурик, - сказала я. - И в "бардачке" я храню разве что технический паспорт и руководство для водителя.

- А как насчет багажника, мэм?

- Там только домкрат и запаска. А, ну еще и картина, которую я сегодня приобрела.

- Картина ценная, мэм?

- Она и ломаного гроша не стоит. Так, барахло, которое досталось мне на благотворительном церковном аукционе.

Грег улыбнулся. Хотя кофе он поглощает галлонами, зубы его отличаются необыкновенной белизной.

- Ты не против, если я взгляну? - осведомился он.

Я послушно открыла багажник. Поддельный Ван Гог лежал на том же месте, где я его оставила. Каким-то непостижимым образом картина ухитрилась стать еще безобразнее.

- Ух ты! - восхитился Грег, вынимая картину. - Мой любимый шедевр. "Звездная ночь". Всегда им восхищался.

- Оригиналом, согласна. Но это даже не копия, а просто мазня какая-то.

- Мне нравится, - пожал плечами Грег.

- Не говори глупости. Взгляни внимательнее. Дома и деревья как будто с фотографии срисованы.

- Да, но звезды...

- Слишком четко выписаны. Импрессионисты никогда себе такого не позволяли.

- А мне тоже нравится, - вставил сержант Бауотер.

Я скорчила гримасу.

- Разуйте глаза, ребята. Картина выполнена в реалистической манере. Винсент Ван Гог скорее удавился бы, чем позволил себе такое.

Сержант Бауотер поскреб левую подмышку.

- Он не из тех парней, которые зарабатывают на жизнь, писая на кресты? - поинтересовался он.

- Не совсем. Винсент Ван Гог начал карьеру миссионером, однако был отлучен от этой братии после того, как приняв евангельские заповеди за чистую монету, раздал нищим все, чем владел.

- А, тогда я его, наверно, знаю, - закивал сержант Бауотер. - Он возле Хикори живет, да?

Я терпеливо улыбнулась.

- Винсент Ван Гог застрелился 27 июля 1890 года, и умер два дня спустя.

Сержант Бауотер поскреб правую подмышку.

- Да, значит, я его с кем-то спутал.

Грег лукаво подмигнул мне.

- Послушай, Абби, за сколько ты продашь эту картину?

- За сто пятьдесят долларов и девяносто девять центов, - отчеканила я.

Глаза Грега полезли на лоб.

- Ты же сказала, что это просто мазня!

- Так и есть. Но именно такую сумму я отдала за рамку.

- Давай договоримся так, - предложил Грег. - Я покупаю картину за десять баксов, а рамку ты можешь оставить себе. Такая шикарная мне все равно ни к чему.

- Продано!

Я сходила на кухню и принесла отвертку. Пока сержант Бауотер корпел над протоколом, мы с Грегом аккуратно выковыряли холст из рамки.

- Вот это да! - изумился Грег. - За десятку мне две картины достались!

Я вытаращилась на него. Кошмарная копия "Звездной ночи", намалеванная на дешевом холсте, отлетела в сторону, подхваченная легким ветерком. Под ней, вставленная в деревянный подрамник, оказалась другая картина.

Дрожащими руками я развернула ее на сто восемьдесят градусов, лицевой стороной к стене.

- Эту я, пожалуй, оставлю себе, - сдавленным голосом просипела я.

Глава 3

- Не возражаю, - ответил Грег, бережно поднимая с пола свою десятидолларовую добычу.

- Правда?

- Конечно. На кой черт мне эти зеленые кляксы?

Сержант Бауотер покосился в нашу сторону.

- Угу, первая гораздо красивее.

Я отчаянно пыталась унять дрожь в руках, которые трепетали, как крылья нетопыря, нацелившегося на лакомую добычу.

- Что с тобой, Абби? - участливо осведомился Грег.

- Немного замерзла, - брякнула я.

- Но сегодня жара под сорок была, - изумленно сказал Грег. - А сейчас, наверно, градусов двадцать восемь.

- Значит, съела какую-то дрянь у Буббы, в "Китайском гурмане".

Сержант Бауотер упрятал ручку и блокнот в нагрудный карман своего темно-синего кителя.

- Обожаю Буббу, - мечтательно произнес он. - Особенно его волшебные му-гу-гаи из кукурузной муки. Ум-мм, пальчики оближешь. Вы их пробовали, мэм?

- Да, и надеюсь, что в последний раз. - Я натянуто улыбнулась. - Ну что ж, ребята, мне пора на покой. Денек у меня трудный и долгий выдался, да и вечер, как вы заметили, тоже не простой был.

Физиономия сержанта Бауотера вытянулась.

- Но, мэм, я ведь еще ваших соседей не опросил. А потом собирался к вам еще разок заглянуть.

- Давайте отложим это на завтра, - предложила я. - Уже одиннадцатый час.

Сержант Бауотер кивнул.

- Вы уверены, мэм, что у вас все в порядке? - участливо спросил он.

- Лучше не бывает, - отрезала я.

- Вы уж простите, мэм, но вид у вас неважнецкий.

Этот малый, определенно, начал действовать мне на нервы.

- Я же, кажется, ясно объяснила - все дело в му-гу-гаи, - ответила я.

- Ну нет, эти му-гу-гаи даже моя бабуся за милую душу лопает, недоверчиво высказался сержант Бауотер. - Если, конечно, не поливать их острым соусом, хуи... хунаном. Надеюсь, вас не угораздило его отведать?

Я хлопнула себя по лбу.

- Точно, вот, значит, в чем дело! Я тоже полила им свой му-гу-гаи.

- Тогда все ясно. - Сержант Бауотер посмотрел на меня с уважением. Потом удивленно вскинул брови. - Вот только зубы ваши почему-то целы.

- Что вы хотите этим сказать?

- Моя бабуся после этого их лишилась. Только отведала капельку хунана, и вмиг вставную челюсть проглотила.

- Ну все, с меня хватит, - не выдержала я. - Выкатывайтесь-ка отсюда подобру-поздорову.

- Нет, мэм, я правду говорю, - жалобно развел руками сержант Бауотер. - Я сам рентгеновский снимок видел. На нем все зубы пересчитать можно.

- Вашей бабушке сделали операцию?

- Сначала док хотел ее резать, - ответил сержант, - но потом разглядел, что в желудке зубы продолжают работать. Похоже, у бабуси офигительно... простите, мэм... здорово развита желудочная мускулатура. Она может, по своему желанию, не только откусывать этими зубами любой кусок, но даже пережевывать пищу. Более того, еще и выстукивает ими разные слова. Но мы все равно заказали ей новую вставную челюсть, так что теперь у нашей бабуси, господи, благослови ее душу, две пары зубов. По словам дока, благодаря этим вторым, желудочным зубам, пищеварение у нее теперь, как у девчонки.

- Вы хотите сказать, что она может пережевывать жвачку, как корова? полюбопытствовала я.

- Ну да, что-то в этом роде. Только у коровы желудков много, а у моей бабули всего один.

Я покосилась на Грега, который довольно ухмылялся.

- Понятно, - пробормотала я. - Что ж, юноша, лапшу на уши вы вешать умеете. Вы, случайно, не из Шелби родом?

- Из Шелби, - сержант Бауотер радостно осклабился. - Как вы догадались, мэм?

Я пропустила его вопрос мимо ушей.

- Скажите, сержант, а нет ли у вас родственницы по имени Джейн Кокс? Она, случайно, не сестра вам?

- Нет, мэм. В нашей семье я - единственный ребенок.

- Тогда нет ли у вас кузины, которую так зовут?

- Нет, мэм, у моих родителей тоже нет ни сестер, ни братьев.