Андрэ Моруа - Прометей, или Жизнь Бальзака

Однако, несмотря на все препятствия, черты "выдающегося человека" все яснее проступали в облике Бальзака. Еще в те времена, когда писатель по необходимости брался за любую литературную работу, он различал в тумане будущего контуры своего эпического творения. Уже в 1820 году в своей мансарде Оноре строил грандиозные, хотя и расплывчатые планы. Даже тогда, когда Бальзак еще писал в манере Пиго-Лебрена, он помышлял о Данте и Шекспире. Выводя на сцену своих "двойников" - Рафаэля из "Шагреневой кожи", Виктора Морийона из вступления к "Молодцу", - он наделял их гениальностью, которой хотел обладать и которую предчувствовал в себе с самого детства.

Выдающийся человек, даже если он прежде всего писатель, не может оставаться равнодушным к политической и религиозной жизни своей страны. Беспорядки, последовавшие за "тремя главными днями", сцены вандализма, когда обезумевшая толпа громила в Париже архиепископский дворец, оскверненные шедевры религиозного искусства - все это внушило Бальзаку отвращение к Июльской монархии. "Наступит час, когда добрая половина французов станет тайно или открыто сожалеть об уходе этого старца с детской душою и скажет: "Если бы революции 1830 года только еще предстояло совершиться, она бы не совершилась вовсе". Что послужило причиной кровопролитных мятежей в Лионе? Нищета тамошних ткачей (выделывавших шелка), бесчеловечный эгоизм торговой буржуазии, система производства товаров без заботы об их сбыте Сторонники Сен-Симона призывали в то время к улучшению участи рабочего класса, к разделу богатств. Бальзака интересует нравственная сторона проблемы. По его мнению, буржуазная посредственность недостойна управлять страной, ибо она думает о собственной выгоде, а не о своем долге. "В государстве нет больше религии, - пишет он и тут же уточняет: - Я не собираюсь читать нравоучения, я говорю о религии с точки зрения высокой политики".

Долгое время его взгляды на религию были двойственными. Под влиянием отца и философов XVIII века Оноре считал догматы и обряды нагромождением предрассудков. Но уже в детстве, в кафедральном соборе Тура и в Вандомском коллеже, он испытывал глубокое Волнение, слушая церковные песнопения и гармонический перезвон колоколов. Нередко он приходил в собор святого Гасьена и в одиночестве внимал "неизъяснимо величавой тишине, стремясь ощутить священный трепет". После 1830 года Бальзак признает политическую необходимость и тактическую полезность католицизма. Религия означает связь, а что еще, кроме общей веры, может связать воедино людей различных классов?

В 1831 году он публикует символическую новеллу "Иисус Христос во Фландрии", на которую его вдохновила старинная брабантская легенда. Время действия новеллы не обозначено, и в эту неизвестную эпоху какое-то суденышко несет пассажиров с острова Кадзан в Остенде. На корме расположились богатые и знатные пассажиры, на носу - бедный люд. В последнюю минуту появляется человек с белокурыми волосами, разделенными прямым пробором, он занимает место среди бедняков. Поднимается ужасная буря. Люди, сидящие на корме, бледнеют и в смертельном страхе отчаянно кричат: "Погибаем!" Владелец суденышка командует: "Вычерпывайте воду!" - и начинается борьба с морской стихией. Судно тонет. Светлоликий Незнакомец возглашает: "Кто верует, тот спасется. Следуйте за мной!" Он шагает по волнам, и те, кто ему поверил, не колеблясь, как и он, ступают по воде. Богачи и знатные идут ко дну. Любопытная черта, характерная для Бальзака: владелец судна, человек действия, а не веры, цепляется за доску, борется изо всех сил, как и подобает человеку, и он тоже спасен. "На этот раз пусть будет так, - говорит ему Незнакомец, - но впредь поостерегись, а не то послужишь слишком дурным примером".

Должен ли человек исполниться смиренной веры? Бальзак прибавляет к легенде еще один аллегорический образ: Церковь. Он грезит в кафедральном соборе, воздвигнутом в память чудесного спасения тонущих, как вдруг какая-то высохшая старуха берет его за руку и кричит: "Защити меня, защити меня!" Она увлекает его в какую-то комнату, обтянутую изодранной обивкой, где лежат старые покровы, позолоченная медная утварь. "Я хочу навсегда даровать тебе счастье, - говорит она, - ибо ты мой сын!" И тогда сквозь морщинистый лик ужасной старухи проступают черты юной женщины, прекрасной и прямодушной, какой она была когда-то. "Ага, теперь я тебя узнаю, говорит он. - Несчастная, зачем ты стала блудницей?.. Оскорбляя человека, радуясь при виде того, до чего может дойти людская глупость, ты приказывала своим возлюбленным ползать на четвереньках, отдавать тебе свое имущество, сокровища, даже собственных жен... Ты без всякой причины погубила миллионы людей, понуждая их устремляться с Запада на Восток. Ты сошла с высот мысли, чтобы усесться рядом с королями... Ты требовала крови, будучи уверена, что получишь ее... Зачем ты живешь?.. Где твои сокровища?.. Что хорошего ты совершила?"

При этом вопросе старуха распрямляется, начинает расти на глазах, светящееся облако окутывает ее; затем она вновь появляется, белоликая и молодая, в одеянии из льняного полотна. "Взирай и веруй!" - произносит она. И тогда его взору предстают тысячи храмов, он любуется их каменной резьбою; в ушах его звучат чудесные мелодии. Миллионы людей устремляются в эти храмы, спасая творения литературы и искусства, помогая беднякам. Потом ослепительный свет меркнет, и юная красавица вновь превращается в отталкивающую старуху, рубище ее похоже на саван. "Веры больше нет!" - с горечью говорит она. И Бальзак заключает: "Я увидел, что кафедральный собор окутался тьмою, как человек, завернувшийся в плащ. Верить, - подумал я, - значит жить! Я недавно наблюдал погребальный кортеж монархии, надо защитить церковь!"

Последнюю фразу писатель прибавит только в 1845 году, при переиздании новеллы. Но под произведением стоит дата: "февраль 1831 года", и этого достаточно, чтобы понять, что представлял собою в ту пору католицизм и монархизм Бальзака. Он увидел, как на корабле, увозившем вместе с Карлом X церковь и монархию, "исчезали также в тумане и одетые в траур искусства". И все-таки, жалея об уходящем в изгнание старом короле, он отдает дань уважения республиканцам; Арман Каррель станет одним из его героев, и Бальзак придаст позднее прекрасные черты Карреля образу Мишеля Кретьена. Истинное величие (а оно всегда живо в Бальзаке) проявляется в том, что человек признает и почитает также величие своих противников. Впрочем, разве у него были противники? Ведь его гений состоит в том, чтобы все понимать. В этом сила романиста, и в этом же слабость человека действия.

XIII. СУМАСБРОДСТВА И ЗАТВОРНИЧЕСТВО

Мое будущее, - сказал он себе, - зависит