Шалва Амонашвили - Путешествие к истокам мысли

Чернокосая мать ничего не ответила.

И дня не прошло, а к Чернокосой матери приехал из села сын. В белом халате, он сел на белую скамейку, долго-долго о чем-то шептался с матерью. В глазах Чернокосой матери светилась радость. Она, казалось, в эти мгновения забыла обо всем на свете. Она держала в своих руках сильную, загоревшую на солнце руку сына и улыбалась. Расставаясь с матерью, сын, как бы извиняясь, выложил из сумки на маленький столик виноградные гроздья, мед, масло. «Поправляйтесь, мама», — сказал он на прощанье и поцеловал ее.

А к Белокосой матери никто не пришел. Вечером, когда в комнате воцарилась тишина и Чернокосая мать, лежа в постели, тихо улыбалась своим мыслям, Белокосая сказала:

— У сына сейчас концерт... Если бы не концерт, он, конечно, пришел бы...

На второй день перед вечером к Чернокосой матери снова приехал сын — хлебороб из далекого села. Опять он долго сидел на белой скамейке, и Белокосая мать услышала, что в поле сейчас горячая пора, работают они день и ночь... Расставаясь с матерью, сын выложил на маленький столик пчелиные соты, белую паляницу и яблоки. От счастья лицо у Чернокосой женщины засветилось и морщины расправились.

К Белокосой матери никто не приходил.

Вечером женщины лежали молча. Чернокосая улыбалась, а Белокосая тихо вздыхала, боясь, чтобы ее вздохи не услышала соседка.

На третий день, перед вечером, к Чернокосой матери снова приехал сын — хлебороб из далекого села, привез два больших арбуза, виноград, яблоки... Вместе с сыном приехал трехлетний черноглазый внук. Сын и внук долго сидели у постели Чернокосой матери; в ее глазах сияло счастье, она помолодела. Белокосая мать с болью в сердце услышала, как внук рассказывал бабушке: вместе с папой он вчера полдня ездил на «капитанском мостике» комбайна.

— Я тоже буду комбайнером, — сказал мальчик, и бабушка поцеловала его...

Месяц лежали в больнице две матери, ежедневно приезжал к Чернокосой матери сын — хлебороб из далекого села, привозил улыбку сыновнюю, и, казалось, мать только от той улыбки выздоравливает.

К Белокосой матери так никто и не пришел.

Выздоровела Чернокосая мать через месяц, выписали ее из больницы, а Белокосой сказали врачи: нужно еще лежать.

За Чернокосой матерью приехал сын. Он привез несколько больших букетов красных роз. Цветы подарил врачам и сестрам. Все в больнице улыбались.

Прощаясь с Белокосой Матерью, Чернокосая сказала:

— Какая ты несчастная...

Что такое любовь... Человек рождается, живет и умирает, а любовь живет вечно. Если бы не было любви, человек не мог бы думать о будущем. Любовь — это мудрые глаза красоты. Когда бог создал мир, он научил все живые существа продолжать свой род. Поселил бог мужчину и женщину в поле, научил их строить шалаш, дал мужчине в руки лопату, а женщине — горсть зерна. «Живите и продолжайте род человеческий, — сказал бог, — а я пойду по хозяйству. Приду через год, посмотрю, как тут у вас».

Приходит с архангелом Гавриилом ровно через год. Приходит рано утром, на восходе солнца. Видит, сидят мужчина и женщина у шалаша, перед ними созревает хлеб на ниве, рядом с ними колыбель, а в колыбели ребенок спит. А мужчина и женщина смотрят то на алое небо, то в глаза друг другу. В те мгновения, когда их глаза встречались, бог видел в них какую-то неведомую силу, непостижимую для него красоту. Эта красота была прекраснее неба и солнца, земли и пшеничного поля — прекраснее всего, что слепил и смастерил бог, прекраснее самого бога.

Эта красота до того потрясла, удивила, ошеломила бога, что его божья душа задрожала от зависти и страха: как же это так, я создал твердь земную, слепил из глины человека и вдохнул в него жизнь, но не смог создать этой красоты, даже не представлял себе, что она может существовать, откуда же она взялась и что она такое — эта красота?

— Это любовь! — сказал архангел Гавриил.

— Что это такое — любовь? — спросил бог.

Архангел пожал плечами.

Бог подошел к мужчине, прикоснулся к его плечу старческой рукой своей и стал просить: научи меня любить, Человек. Мужчина вначале даже не заметил прикосновения божьей десницы. Ему показалось, что на плечо села муха. Бог повторил свою просьбу, он умолял Человека. Наконец мужчина услышал божьи слова и ответил:

— Любовь — это не для бога. Ты можешь сжечь, как игрушку, землю и небо, можешь бросить мир в огонь, и душа твоя не содрогнется... Только тому, у кого есть сердце, кому дорога каждая былинка, каждый луч солнца, каждая капелька росы, — только тому доступна любовь. Ты жестокий и безжалостный, а любовь ласковая, добрая, сердечная. Ты можешь научиться любить, но ты перестанешь быть богом.

Бог был немощным, но свирепым и мстительным старикашкой. Он ожесточился и закричал:

— Ах, так, значит, ты не хочешь научить меня любить, Человек? Будешь же ты помнить меня! С этого мгновения — старей. Каждый день жизни пусть уносит по крупинке твою молодость и силу. Превращайся в развалину. А я приду через пятьдесят лет и посмотрю, что останется в твоих глазах, Человек. Ты увидишь, что сильнее — любовь или бог.

Пришел бог с архангелом Гавриилом через пятьдесят лет. Видит, вместо шалаша стоит изба рубленая, на пустыре сад вырос, на ниве хлеб созревает, сыновья поле пашут, дочери пшеницу жнут, а внуки на лугу играют. У избы сидят старик и старуха, смотрят то на алую утреннюю зарю, то друг другу в глаза. И страшно стало богу, когда он увидел, что глаза человеческие совсем не постарели. Увидел бог в глазах мужчины и женщины красоту еще более могучую и вечную. Увидел не только Любовь, но и Верность. Понял, что перед человеческой Верностью все его божье могущество бессильно. Рассвирепел бог от бессилия и злобы. Когда жестокость бессильна, она становится свирепой и мстительной, она готова уничтожить мир. Жестокость — страшный враг любви.

— Мало тебе старости, Человек? Так умирай же, умирай же в муках и в страхе, уходи в землю, превращайся в прах и тлен. Умирай слабым, хилым, бессильным, умирай от немощей и болезней. А я приду и посмотрю, во что превратится твоя Любовь.

Пришел бог с архангелом Гавриилом через три года. Видит, сидит мужчина над маленьким надгробным холмиком, глаза у него грустные, но в них еще более могучая, непостижимая и страшная богу человеческая красота. Уже не только Любовь, не только Верность, но и Память Сердца увидел бог. Задрожали у бога руки от страха и бессилия, подошел он к Человеку, упал перед ним на колени, стал умолять:

— Дай мне, Человек, эту красоту. Что хочешь проси в обмена нее, но только дай мне ее.

— Не могу, — ответил Человек. — Она достается слишком дорого. Ее цена — смерть, а ты же бессмертен.

— Получи бессмертие, получи вечную молодость, но только отдай мне Любовь, — возопил бог.