Игорь Оськин - У нас была Великая Эпоха
- Название:У нас была Великая Эпоха
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Оськин - У нас была Великая Эпоха краткое содержание
Автор дает историю жизненного пути советского русского – только факты, только правду, ничего кроме, опираясь на документальные источники: дневники, письменные и устные воспоминания рядового гражданина России, биографию которого можно считать вполне типичной. Конечно, самой типичной могла бы считаться судьба простого рабочего, а не инженера. Но, во-первых, их объединяет общий статус наемных работников, то есть большинства народа, а во-вторых, жизнь этого конкретного инженера столь разнообразна, что позволяет полнее раскрыть тему.
Жизнь народных людей не документируется и со временем покрывается тайной. Теперь уже многие не понимают, как жили русские люди сто или даже пятьдесят лет назад.
Хотя источников много, но – о жизни знаменитостей. Они и их летописцы преподносят жуткие откровения – о падениях и взлетах, о предательстве и подлости. Народу интересно, но едва ли полезно как опыт жизни. Политики, артисты, писатели живут и зарабатывают по-своему, не так как все, они – малая и особая часть народа.
Автор своим сочинением хочет принести пользу человечеству. В то же время сильно сомневается. Даже скорее уверен – не было и не будет пользы от призывов и нравоучений. Лучшие люди прошлого уповали на лучшее будущее: скорбели о страданиях народа в голоде и холоде, призывали к добру и общему благу. Что бы чувствовали такие светочи как Толстой, Достоевский, Чехов и другие, если бы знали, что после них еще будут мировые войны, Освенцим, Хиросима, Вьетнам, Югославия…
И все-таки автор оставляет за собой маленькую надежду на то, что его записи о промелькнувшей в истории советской эпохе когда-нибудь и кому-нибудь пригодятся в будущем. Об этом времени некоторые изъясняются даже таким лозунгом: «У нас была Великая Эпоха!»
У нас была Великая Эпоха - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Жена – вторая, с первой он развелся, она скончалась. Взрослый сын – предмет беспокойства Константинова – неустроен, живет кое-как.
— Неудобства возникают, — говорит Константинов о разводах, — разные родственники, сложно общаться.
Вместе с зам директора Лозинским он создал еще одну институтскую классику. Когда сообщили о смерти Брежнева, все сотрудники продолжали трудиться, как будто ничего не случилось. Колесов был на заводе, Константинов не знает, что делать, томится. Заглянул к начальству – Лозинскому:
— Николай Николаевич! Вот сообщили: Брежнев умер. Какие будут указания?
Лозинский поднял голову от бумаг, секунду подумал:
— Скорбеть!
Какое-то время в руководстве обсуждался возможный перевод к Колесову отдела Нильвы, вероятно, по инициативе Евдокимова. Для него было бы удобно – два его источника для докторской в одном месте, в соавторстве с Нильвой издана книга. Плюс единая техническая политика.
В отделе Нильвы создали свою систему СМО-Запрос. Редкий случай: во главе отдела беспартийный еврей, в основном чистый организатор, а главный технический идеолог – русская Смирнова Инна Ивановна, создательница запросно – ориентированной системы. В командировки они ездили вместе. Ходили слухи об их интимной связи, даже приписывали Нильве отцовство ребенка Смирновой.
Насчет передачи отдела Кезлинг долго отмалчивался.
— Как с вопросом по Нильве? — спросил его Колесов, — я не настаиваю, но хотелось бы знать…
— У меня на прежнем месте в институте довели отделение до 600 человек, оно стало неуправляемым.
Колесов промолчал – с Нильвой у него стало бы 330 человек вместо 300.
— И вообще должна быть конкуренция, — продолжил Кезлинг, — пусть будут три направления: СМО-Проблема, СМО-Запрос и типовые проектные решения.
Отдел Нильвы включили в состав другого отделения, которое полностью перешло на СМО-Запрос. [34]
После перехода на систему ОКА Колесов уговорил Рейнера и Юкелиса подогнать структуру базы данных под структуру Нильвы, сам нарисовал технические решения. Теперь стало возможным пользоваться важнейшей частью системы СМО-Запрос – программой разузлования состава изделий. Колесов подстраховался.
Идею сочетания двух принципов проектирования – вырезания (генерации) и привязки (адаптации) — он отобразил в своей «новации» – САПР АСУ. Рейнер и Евдокимов поместили в своей книге общую схему этой системы, разумеется, со ссылкой на автора.
Когда министерский куратор Кузнецов – ядовитый умник, на каждом подведении итогов работы талантливо доказывавший специалистам ЛЭМа их серость и отсталость, спросил Колесова:
— Ну как у вас идет СМО-Проблема?
— Нормально, постепенно переходит в САПР АСУ.
— Постепенно переходит? Не так ли: из кустов раздавался девичий визг, постепенно переходящий в женский…
Нильвавзорвал ЛЭМ летом 1979 года.
Утром Кезлинг просматривал документы, среди них – запечатанное письмо от Нильвы. Кезлинг вскрыл, прочитал и, как он сам рассказывал, подскочил (чуть не упал со стула) — Нильва просил выдать необходимые документы в связи с отъездом в Израиль. Зав отделом – изменник, враг!
Колесов оказался у Кезлинга через час после этого, услышал от бывшего разведчика:
— Я с такими людьми разговариваю только через дуло автомата.
По существующему порядку руководство института должно было ответить за Нильву.
К этому времени Колесов уже был знаком со всемирной «Декларацией прав человека», подписанной также и Советским Союзом. Поэтому к поступку Нильвы отнесся спокойно.
Нильву немедленно отстранили от должности зав отделом. Колесов взял его к себе инженером на 120 рублей (на большее не разрешили). Спросил:
— А что у тебя с секретным допуском?
— Он у меня неактивный.
— Пять лет прошло?
— Нет.
— Саша, ты что – дурак? — вырвалось у Колесова, — ты с кем связался? С системой? На что ты надеешься?
— А у меня нет выхода. Я не смог спасти жену – вылечить за границей. Теперь сын – теряет зрение.
Жена его недавно умерла.
Взрывная волна покатилась.
Евдокимов попросил подойти, начал так:
— Я вчера был в ЦК.
— В ЦК? В ЦК КПСС? Ну да, шел мимо, решил зайти.
— Разговаривал там с… (назвал фамилии). Просил подыскать мне работу. Рассказал о всей той обстановке, которая у нас творится.
— Это типа о слухах, в которые не могу не верить, потому что сам их распускаю. А не зря ли ты все это затеваешь, Валера.
— Я это сделал после того, как мне в нашем горкоме и райкоме сказали, чтобы я подыскивал себе работу, так как не сработался с директором.
Колесов посерьезнел: кампания разворачивается…
— Из ЦК позвонили в наш обком, — продолжал Евдокимов, — сказали, что они делают колоссальную глупость. Позвонили также нашему министру. В министерстве Кезлинга страшно не любят. Руднев, министр, его дураком называет. Зам министра при упоминании о нем из себя выходит. На следующей неделе в институте будет работать комиссия, приедет начальник главка, возможно, будет зам министра.
— Да, начнется заваруха. Я думаю, Кезлинг не предполагал выпустить всех джинов из бутылок.
— Ну что же, получит то, что хотел. Валя, будут беседовать, очевидно, с руководителями отделений, в первую очередь, ведущих, как твое. Надо быть готовым.
— Да я готов, — поддакнул из вежливости, — на совещаниях уже сидеть тошно, мелкая дерготня то в одну, то в другую сторону.
«Слаб человек, сейчас пожалел Евдокимова, потом пожалею о сказанном».
— А что тебе вешают? Нильву?
— Да, первое – это Нильва. Кезлинг говорит, что Нильва собрал для заграницы все сведения о нашей оборонке. Меня, соответственно, обвиняют в потере бдительности. А второе – злоупотребление служебным положением.
— Да уж, второе-то у всех и каждого набрать можно. Слушай, говорят, они с Романовым чуть ли не свояки, домами знакомы, в армии вместе служили.
— Насчет домов вроде нет. Они земляки, из одной деревни. Так вот – запасной вариант, который мне пообещали, — зав кафедрой. Кафедра человек тридцать, лаборатория при кафедре, и делать одну АСУ вместо наших сотен.
— Да, это, конечно, не тот размах.
— Да, не тот, но тут тоже есть свои «за». Так что об этом тоже надо подумать.
— Ну ладно, Валера, хорошо, к комиссии надо с мыслями собраться.
— Да, я тут еще с некоторыми зав отделениями переговорю.
«Так живем, много лукавим. Евдокимов – друг-приятель, трудно не посочувствовать. По правилам виновник должен быть найден и наказан. В этом смысле Евдокимов – виновник. Или жертвоприношение. Но сейчас Евдокимов тоже действует по правилам: бегает по верхам, вербует сторонников, привирает – министр Руднев едва ли помнит Кезлинга. Интриги, однако».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: