Уильям Бейли - Ветер рождает бурю

К Нельсону подошел его новый приятель, негр.

— Ну как, не очень запарился? — И вдруг заметил винтовку. — А это что такое?

— То, что видишь. Теперь будешь знать, что подрядился грузить. Вот так продовольствие! Вот так игрушки! Винтовки, самые настоящие винтовки! А в тех вон ящиках, что побольше, наверно, игрушки посерьезней! Позови-ка своих ребят, пусть тоже взглянут!

— Сюда, сюда, ребята! — закричал негр. — Посмотрите, что тут есть!

Грузчики обступили разбитый ящик. Нельсон сказал:

— Если верить надписям, тут всё игрушки и продовольствие для голодающих русских детей. Скажите, вы бы хотели, чтобы этим накормили ваших детишек?

Все молчали, но Нельсон чувствовал: люди с ним заодно. Тут в люк подали новую партию ящиков, и грузчики принялись за работу. Возле Нельсона остался только его новый приятель.

— Слушай, друг, услуга за услугу, — сказал ему Нельсон.

— Идет. Что надо сделать?

— Мне нужно вынести отсюда эту штуковину. Ящик я сейчас починю, поставишь его на место. А потом поднимись на палубу и, если там никого нет, подай мне знак. Я отнесу ее к себе. Ладно?

Негр кивнул.

Нельсон заколотил ящик, и его убрали вместе с остальными. Уже стемнело; Нельсон благополучно выбрался наверх и, никем не замеченный, прошел на корму. В проходе ему попался Мартин, уже вернувшийся с берега. Тот сразу обратил внимание на винтовку.

— Собрался на охоту? С ружьем надо в лес!

— Черта с два на охоту! И не ружье это, а винтовка! Вот мы чем грузимся!

— Ну и что?

— Ты соображаешь? — вспылил Нельсон. — Это же идет под маркой помощи детям. А я вдруг обнаруживаю, что в ящиках винтовки. Да ведь это подлый обман! А ты спрашиваешь: «Ну и что?» Пораскинь мозгами!

— Да будет тебе известно, что я уже давно отказался от этого занятия, — в тон ему ответил Мартин.

— Но ты же учился в колледже! Неужели ты не понимаешь, что это значит? «Сокол» везет оружие для врагов революции!

— Да мне-то какое дело? Революция... эволюция... Я не революционер. Я моряк.

— Как раз потому, что ты моряк, ты не можешь быть равнодушным к бедам других народов! — с болью проговорил Нельсон.

Мартин сказал уже несколько сдержаннее:

— Пойми ты раз и навсегда. Я равнодушен ко всему, что не касается лично меня, Джека Мартина. Твои розовые мечты о спасении человечества меня не интересуют. Меня никогда не тянуло к политике, а сейчас и подавно. Кажется, я выражаюсь ясно? — И Мартин неторопливо зашагал прочь, оставив Нельсона в грустном раздумье: как же он не сумел до сих пор пробудить в этом парне совесть.

■

Придя в свою каюту, Нельсон запер дверь и спрятал винтовку под матрац. Сел, закурил и принялся обдумывать, что делать дальше. Надо любым способом помешать судну выйти в море с этим грузом. Однако, если он будет протестовать один, это не даст никакого результата; его уволят и наймут вместо него другого. А вот если вся команда его поддержит и пригрозит уходом, — тогда капитан, пожалуй, вынужден будет отказаться от груза. Но еще вопрос, поддержит ли его команда. И согласятся ли ребята, на худой конец, собрать свои пожитки и покинуть судно, как и он — из принципа? А вдруг все скажут то же, что и его приятель Мартин? Ведь, казалось бы, именно Мартин должен первым поддержать любой протест! Вспомнив свой разговор с ним, Нельсон снова помрачнел, но тотчас заставил себя вернуться к мысли о главном. «Если дело не выгорит, возьму расчет, — решил он. — Но сперва надо как-то воздействовать на ребят. Поговорю с приятелями, первым делом — с Паппасом».

Нельсон запер дверь и снова пошел в котельную. Паппас чистил котел, поджидая сменщика. На чугунных плитах лежала горой зола, пыль стояла столбом. По лицу товарища Паппас понял: случилось что-то важное. Он шагнул к Нельсону и, опершись на лопату, вопросительно на него посмотрел.

— Да-а, — протянул он, выслушав рассказ друга, и громко выругался. — Выходит, вместо молока и хлеба мы собираемся угостить русских детишек пулями! — Он отшвырнул лопату, упер руки в бока. — Ну, что будем делать?

— Даже не знаю, — озадаченно сказал Нельсон.

— А я считаю: надо сообщить команде. Услышим, что скажут ребята.

— Да, это верно. Но на кого можно рассчитывать? Кто, по-твоему, нас поддержит?

— Ну, Макгрегор, например. Хороший парень. Не побоялся высказать все старику насчет харчей, когда мы шли из Нью-Йорка. Потом еще твой друг Дункан. И смазчик из моей смены, и подносчик угля. Все отличные ребята.

— Так-то оно так, но нас же двадцать девять душ, не считая начальства и этого хапугу, старшего стюарда. Сможем ли мы убедить остальных? Ведь не в том фокус, чтобы взять расчет, — на наше место мигом наймут других. Тут надо действовать круто. Вплоть до забастовки. Но провалиться мне на этом месте, если я знаю, как нам уговорить ребят.

— Все зависит от того, как им это преподнести, — возразил Паппас. — Во всяком случае, нельзя терять ни минуты. Сам подумай: если отваливаем завтра в шесть, то половина груза наверняка уже в трюмах.

— Ладно. Пойду потолкую с Маком. — И Нельсон стал подниматься по трапу.

Макгрегор сидел в столовой команды и читал газету, посасывая трубку.

— Мак, — зашептал ему на ухо Нельсон. — Выйди-ка со мной. Я тебе что-то покажу.

Они вместе пошли на корму. Из кубрика доносился голос Дункана, распевавшего песню.

— Пойду позову его тоже, — сказал Нельсон.

Вскоре Дункан и Макгретор сидели у Нельсона.

— Вот полюбуйтесь-ка, чем мы грузимся. — Приподняв матрац, Нельсон вытащил винтовку. — А называется: игрушки. Таких игрушек в наших трюмах уже тысячи.

Макгрегор растерянно уставился на винтовку. Дункан взял ее из рук Нельсона и стал вертеть и разглядывать, точно собирался купить.

— Я думаю, да и Паппас тоже так считает, что груз этот — позорный. У нас есть два пути: либо потребовать расчет всем вместе, либо объявить забастовку.

— Если меня спросят, я за то, чтобы бастовать, — определенно! — заявил Дункан. — Уйти любой дурак может, но ничего этим не добьешься — будешь загорать на берегу, и все. Уж если действовать, лучше объявим забастовку — хоть не жалко рисковать.

— Верно, — поддержал его Макгрегор. — Я тоже так считаю. Но я не уверен, что все будут за нас.

— Да-а, повод-то ведь необычный, — заметил Нельсон. — Я сам участвовал во многих стачках, но чего мы тогда требовали? Чтобы нам больше платили, обеспечили бы сносные условия труда и лучше кормили. И даже в этих случаях трудно было добиться единства. А тут задача совсем иного порядка: сорвать доставку оружия врагам революции. Как внушить ребятам, что для рабочего человека — это кровное дело?

— Не такой я мудрец, чтоб тебе ответить, — усмехнулся Макгрегор. — Но одно знаю наверняка: надо опросить людей. Что толку строить догадки?