Уильям Бейли - Ветер рождает бурю

— Созовем собрание, — предложил Дункан.

— Верно, — кивнул Нельсон, — но мне хотелось бы прежде самому все хорошенько продумать. Чтобы правильно осветить дело.

— Да что тут продумывать! — возразил Макгрегор. — Надо им все рассказать, как есть. Так, мол, и так: каждый народ вправе решать свою судьбу, а русским хотят за это нож приставить к горлу. Если наши ребята дубы, то сколько им ни толкуй, проку не будет. Но я уверен, кое-кто из них соображает неплохо. Заодно разберемся, кто мужчина, а кто просто сопляк. Нас поддержат, если мы скажем прямо: не желаем возить такие игрушки! Уж, кажется, так нажились на войне все эти кровососы, прямо лопаются от богатства, а все им мало! Вот так и заявим.

— Идет! — сказал Нельсон. — Соберем всех, кто сейчас на борту. Но только, ребята: раз начали, заднего хода не давать! И если объявим забастовку — держаться до конца.

— Ясное дело, — кивнул Макгрегор.

— А как насчет грузчиков? — спросил Дункан.

— Если мы забастуем, это и их коснется, — ответил Нельсон. — Пара-то ведь не будет. Поэтому надо, чтобы они поддержали нас. В конце концов, они тоже рабочие люди.

Макгрегор взглянул на часы.

— Сейчас уже шесть. Успеем за полчаса собрать народ? Я думаю — в кубрике, а? Там попросторнее.

— Договорились!

Все трое вышли, Нельсон запер дверь. Макгрегор пошел на камбуз и сказал кокам а стюардам, чтобы кончали дела и шли на собрание. У выхода он встретил двух кочегаров и позвал их тоже.

Дункан направился к матросам. Одни играли в карты у стола, другие читали.

— Насчет чего собрание? — полюбопытствовали матросы.

— Придете и узнаете, — ответил им Дункан и пошел вниз звать подносчиков угля. Там он застал сонное царство: Бэском и Санчес храпели, и только Ричленд, примостившись у столика, писал письмо. Дункан пошептался с ним и попросил разбудить товарищей, чтобы пришли все, — дело важное. Ричленд пообещал, и Дункан решил завернуть в каюту смазчиков. По дороге он увидел Мартина, возвращавшегося из душевой.

— Привет, Мартин, — сказал он, — мы созываем собрание. Ждем тебя в кубрике через полчаса.

— Если это по поводу винтовки, которую обнаружил Нельсон, то на меня не рассчитывайте.

Дункан прошел было мимо, но вернулся и посмотрел на Мартина в упор:

— Вот и скажи это на собрании, пусть все знают, каков ты есть.

— А я, может, еще и не приду. Мне вахту стоять. Но уж если явлюсь, выложу вам все, что думаю.

— Валяй! — крикнул Дункан ему вслед.

А у Нельсона тем временем был длинный разговор с матросом Кеннеди. Зная, что Кеннеди сейчас в столярке мастерит деревянные башмаки, Нельсон пошел туда.

— Фред... — окликнул он его.

Кеннеди перестал обтачивать колодку и обернулся.

— Что скажешь веселенького?

— Веселенького мало. Мы собираем команду на собрание. Тут случайно выяснилось одно важное обстоятельство: нам набивают трюмы оружием, которое будет пущено в ход против русского народа. Поэтому я и еще несколько ребят — мы все считаем, что команда должна заявить протест, а может быть, даже решиться на забастовку.

— Эй, погоди, приятель! Протест — еще куда ни шло, но забастовка — ишь ты куда загнул! И я не понимаю, почему это нас должно волновать? Какая разница, что мы везем — печные трубы, гаечные ключи или оружие? Для нас с тобой все едино: груз...

— Ты не дал мне кончить, — перебил его Нельсон. Он рассказал, как хитро все это обставлено, и кратко обрисовал происходящие в России события.

На Кеннеди это не произвело впечатления.

— Не понимаю, что изменится от нашей забастовки? Ты хочешь, чтобы мы заявили протест? Пожалуйста, заявим. Пойдем тебе навстречу. Отправимся к старику и выложим ему все, что думаем насчет этих сволочных винтовок. Вот так. И спи спокойно, если это все, что тебя тревожит. Но забастовка?! Нет, я первый буду против!

— У нас с тобой, Фред, разный подход к этому делу, — сказал Нельсон, видя, что драгоценное время уходит зря. — Но мы тебя все-таки просим прийти на собрание.

— Приду, — ответил Кеннеди.

Они закрыли мастерскую и пошли.

— Ладно, ты, Фред, ступай, а я еще сбегаю вниз, приведу ребят оттуда, — сказал ему Нельсон.

Паппас уже ждал его. Мысль о собрании он одобрил.

— Я тут беседовал со смазчиком Килпатриком, — сообщил он, — этот согласен с нами: будем требовать расчет. Надеюсь, мой сменщик не напился на берегу и придет вовремя. Мне бы хоть часть собрания захватить.

Как раз в эту минуту его сменщик опустился вниз.

— Прошу прощения, Грек, опоздал маленько. Отстою за тебя в следующем порту. Если, конечно, у нас будет следующий порт. Я уже слышал новость от Макгрегора. Я всей душой с вами, ребята, как бы там ни решило большинство.

Паппас с Нельсоном поспешили наверх. Нельсон забежал к себе, вытащил винтовку, завернул ее в газету и понес в кубрик.

В кубрике были составлены полукругом скамьи, принесенные из других помещений. Весь народ, какой был на борту, уже собрался. Обладатели верхних коек расположились с комфортом, лежа; обладатели нижних сидели согнувшись. Отсутствовали только двое: боцман Гендерсон и матрос Сент-Клер. Когда Нельсон назвал для общего сведения имена отсутствующих, кто-то крикнул: «Ладно, начинай представление!»

Нельсон пояснил, что дело очень серьезное и надо поставить кого-то за дверью, чтобы не сунулось начальство. После короткого обсуждения решили поставить Дункана.

— А теперь давайте начнем, — сказал Нельсон. — Кого хотите председателем, ребята?

— Нельсона! — дружно крикнуло несколько голосов.

— Никто как будто не возражает. Значит, собрание буду вести я, — сказал Нельсон и подумал: решающая минута! Может, только раз в жизни такое бывает, когда ставишь на карту все. Вряд ли ребята разделяют его идеи; поэтому надо найти такие доводы, такие доходчивые, правдивые слова, которые могли бы их убедить. Но ведь может случиться и так, что, услышав правду, они все равно не захотят действовать. Хуже того: затопчут ее в грязь, начнут издеваться над тем, что ему дорого. Что тогда? От этих тревожных дум его вернул к действительности нетерпеливый окрик: «Начинай, что ли!» И Нельсон заговорил: — Братья! Для вас будет полной неожиданностью то, что я скажу. Ей-богу, я и сам обалдел, когда обнаружил, чем грузится наш пароход. Старший помощник при мне говорил старшему механику, что мы везем игрушки и продукты для русских детей, для многих тысяч ребятишек, которых война сделала бездомными сиротами. Оказывается, это вранье! Вот что это за игрушки! — Тут Нельсон развернул газеты и поднял винтовку. — Нате, полюбуйтесь!

Матросы, окружив столик, с минуту молча рассматривали винтовку, потом так же молча вернулись на свои места.

— Тут такое дело, — снова заговорил Нельсон. — Цари много лет угнетали русский народ. И вот терпение народное лопнуло. Простой люд поднялся на борьбу. Его возглавляют большевики, они хотят дать беднякам землю, хлеб и свободу. Тираны понимают, что им конец, но отчаянно цепляются за власть. В России идет гражданская война. Царя хлопнули, генералов бьют так, что пыль летит. Но тут Франция, Англия и Америка решили вмешаться. Кому же они помогают? Конечно, белым генералам! Вооружают их до зубов. Посылают им винтовки — такие, как эта! — По лицам матросов Нельсон видел, что они его понимают. — Сами знаете, что за подлость — удар ножом в спину, когда двое дерутся. Вот такой удар в спину они и наносят русскому народу. Перед собранием мы тут, несколько человек, потолковали между собой, как нам лучше всего поступить. И решили, что самое правильное — объявить забастовку: не хотим доставлять военные грузы врагам революции! А теперь пусть каждый выскажет свое мнение. Я уверен: сообща мы найдем правильный путь. Первым пусть говорит Мартин, а то ему идти на вахту.