Бела Иллеш - Тисса горит

Петр дрожал от ужаса и отвращения.

Он закусил в каком-то трактирчике и пошел опять, сам не зная — куда. Неотступно сверлила мысль: «А что же будет дальше?»

Ни одного надежного адреса он не знал. В Венгрии все его товарищи либо сидят в тюрьмах, либо живут нелегально. С теми из них, которые остались на свободе, он знал — лучше совсем не встречаться. Обед стоил дорого. Но будь у него и вдоволь денег, — не имея документов, в этом городе, ставшем для него совершенно чужим, даже на одну ночь невозможно было бы найти ночлег. Неужели и сегодня предстоит бессонная ночь?..

На проспекте Тёкели купил номер «Непсава» [31] «Голос народа» — орган венгерской социал-демократии. . Дошел до проспекта Стефании, сел на скамейку и стал читать.

Час прогулки уже прошел. Барские кареты разъехались. От прохладного ветра желтые листья деревьев дождем осыпались на землю.

Петр бегло просмотрел первую страницу. Прочел несколько строк. Перевернул. Пробежал вторую страницу. Чужие имена. Чуждые интересы. Чуждый тон. Свернул газету, сунул ее в карман.

«Надо что-то предпринимать. Так я, пожалуй, засну».

Он встал.

«А что, если подойти к какому-нибудь рабочему?.. — мелькнула мысль. И тут же одернул себя: — Чепуха! Если он наш, — примет меня за провокатора. Если чужой, — я сразу же влипну».

Он уже едва брел. Проспект Тёкели показался ему на этот раз бесконечным. Спина болела. Недавние побои фельдфебеля Шимака давали себя чувствовать.

«Нет больше сил…»

Дом, перед которым он остановился, показался ему знакомым. Так оно и есть — Дом металлистов!

«Что случится, если я вздремну немного? На худой конец — выгонят. Вот и все».

— Куда, товарищ?

— На лекцию, — машинально ответил Петр.

Оказалось, он попал в точку.

— К молодежи?

— Да, да.

— Второй этаж, комната семь.

Через пять минут, сидя на стуле, Петр спал. Он спал, облокотившись на спинку стоявшего впереди стула, опустив голову на руки. Он спал так крепко, что даже громкие разговоры вновь подходивших слушателей не могли его разбудить. Шумная молодежь не обращала на спящего никакого внимания, Только молодая лекторша тихо заметила:

— Я еще не сказала ни слова, а вот товарищ уже спит.

Когда Петр проснулся (под его рукой двинули стул), лекция уже подходила к концу. Лекторша — худощавая блондинка с голубыми глазами, видимо студентка — замолкла, когда Петр, проснувшись, испуганно вскочил с места. В первый момент он не сразу сообразил, где находится, затем снова тяжело опустился на место. Девушка невозмутимо продолжала свою лекцию.

Петр с трудом воспринимал смысл слов. Но мало-помалу ему стало ясно, что белокурая девушка объясняет по Каутскому экономическое учение Маркса. Он стал внимательно вслушиваться. Даже глаза себе протер.

«Нет, я не грежу, — убеждал он себя. — Это не сон. Но я готов отдать голову на отсечение, если эта девица не изучала Ленина и свои сведения не почерпнула из большевистских брошюр. Куда я попал?»

На стене — портрет Лассаля. Под портретом плакат:

«ПРОЛЕТАРИАТ — ЭТО ТА СКАЛА, НА КОТОРОЙ БУДЕТ ПОСТРОЕН ХРАМ БУДУЩЕГО»

В небольшом зале находилось человек двадцать слушателей. Молодые рабочие, работницы, несколько студентов. Они поглядывали на Петра. Он интересовал их меньше, чем докладчица.

«Какого чорта они уставились на меня? Чего я им дался?..»

Лекция кончилась.

Маленькая комната мигом опустела.

Когда Петр вышел на улицу, молодежь уже разошлась. Только у подъезда лекторша еще разговаривала с двумя юношами. Один из них вскоре распрощался. Другой вместе с девушкой пошел к остановке трамвая. Петр вошел в один вагон с ними, не отдавая себе ясного отчета, зачем он это делает. Он сел рядом с девушкой, справа. Девушка локтем незаметно подтолкнула своего соседа слева, черноволосого неуклюжего парня, по виду — студента. Близорукими глазами указала на Петра.

— Вы куда? — спросила она Петра.

Петр движением руки показал вперед. Куда идет трамвай — он не знал. Билет он взял до конечной станции.

Трамвай прошел через мост на сторону Буды. Черноволосый студент на второй остановке вышел. Девушка осталась. На следующей остановке она тоже вышла. Петр последовал за ней. Девушка нервно повернулась и, прищурив близорукие глаза, испытующе посмотрела прямо в лицо Петра, освещенное фонарем трамвайной остановки.

— Простите… — пробормотал Петр.

— Что вам от меня угодно?

Она так крепко прижала к груди портфель, словно боялась, что Петр захочет его отнять.

— Что вам от меня угодно?

— Может быть, мы отойдем немного подальше.

Девушка кивнула головой и быстро пошла к ближайшему переулку. Петр с трудом поспевал за ней. На углу переулка девушка остановилась.

— Я вас слушаю.

Петр огляделся. На улице было людно, но на них никто не обращал внимания. И, наклонясь к самому уху девушки, он тихо сказал:

— Я коммунист. Чехами был переброшен в Венгрию без документов, без денег. На границе избили до полусмерти. Не спал две ночи…

После первых же слов девушка резко отшатнулась, словно ее ударили, и на шаг отступила от Петра. Потом совсем вплотную придвинулась к нему. И, пока Петр говорил, она нервно покусывала тонкую нижнюю губу.

— Зачем вы мне это говорите? Что вам от меня нужно? — шопотом, но энергично, почти тоном приказа, спросила она.

— Я две ночи не спал, — повторил Петр тихо.

Несколько секунд девушка стояла неподвижно, пристально глядя в лицо Петра прищуренными глазами. Потом, не говоря ни слова, пошла обратно — в сторону, откуда они только что приехали на трамвае, к мосту через Дунай. Петру показалось — она кивнула ему, словно приглашая следовать за собой.

Все равно, иного выхода не было, и он пошел за девушкой. Шла она быстро; Петру пришлось почти бежать, догоняя ее. Пройдя минут пять, девушка остановилась под фонарем, поджидая Петра, который отстал от нее шагов на десять.

— Ждите меня здесь, — приказала она шопотом. — Можете гулять от этого фонаря вон до того. Видите?.. Туда и обратно. Дальше — ни шагу. Иначе мы разойдемся. Поняли? Постараюсь быстро вернуться.

Тридцать девять шагов вперед — тридцать девять шагов назад. «Словно в огромной тюремной камере», — подумал Петр. Сонливость от волнения прошла, голова стала свежей, но ноги — словно и сейчас на них жернова вместо ботинок.

Проносились трамваи, автомобили. Пешеходы, как ни спешили, все же успевали то справа, то слева толкнуть Петра в бок. Ничего! Лишь бы один, один единственный раз хорошенько выспаться!..

«Однако, где же это я нахожусь?»

Он прочел название улицы:

«ПРОСПЕКТ НИКОЛАЯ ХОРТИ»