Чарльз Сноу - Наставники

Машина тронулась, сэр Хорас приветливо помахал нам рукой. Когда он уехал, Рой Калверт спросил:

- Он собирается раскошелиться?

- Это уж вы узнайте у пего, - ответил Кристл и лояльно добавил: Разумеется, такой солидный человек постоянно занят серьезнейшими делами. Наше дело для него - пустяк, он, видимо, решил заняться им, когда у него найдется свободное время. Да, не повезло нам.

- А по-моему, еще не все потеряно, - бодро сказал Браун. - Мне не верится, что он просто водил нас за нос.

- Да, будет забавно, если он ездил к нам только обедать да болтать, заметил Калверт.

- Не вижу в этом ничего смешного, - с раздражением сказал Кристл.

- Надеюсь, все еще устроится, - повторил Браун. И торопливо добавил: Разумеется, я окончательно поверю в это, только когда нашему казначею пришлют чек. - Потом он негромко сказал Кристлу: - Нам надо решить, как вести себя дальше. Мне кажется, что месяц-другой его не стоит беспокоить. Так что у нас есть время, чтобы подумать, как нам его деликатно подтолкнуть.

Ветра не было, с прозрачно-голубого неба светило неяркое солнце, его лучи приятно ласкали кожу, и мы решили прогуляться перед ленчем по парку. Кристл и Калверт ушли вперед. Они обсуждали, во что лучше вкладывать деньги. Рой был единственным сыном в богатой семье, и Кристл любил поговорить с ним о выгодном помещении капитала. Мы с Брауном немного отстали от них. Дорожка в парк шла под окнами дома, в котором жил Джего, и внезапно я услышал, как он окликает меня.

Я остановился, а Браун медленно пошел вперед. Через минуту во дворик спустился Джего - с Найтингейлом.

- Вы можете уделить нам несколько минут, Элиот? - извиняющимся тоном, но при этом чуть ли не враждебно спросил он.

- Конечно.

- Мы с Найтингейлом обсуждаем будущность колледжа. Нам всем понятно, что наше будущее в большой степени зависит от тех людей, которых мы выдвинем на официальные посты. - Джего очень осторожно подбирал слова, вид у него был хмурый, а в глазах проблескивало беспокойство. - И вот мы прикидываем - кто же из наших коллег согласится занять эти посты.

- Ведь все назначения всегда предрешаются заранее, - вставил Найтингейл.

- Надеюсь, вы не откажетесь поделиться с нами вашими планами на будущее, - пришлось добавить Джего.

- Пожалуйста, - сказал я.

- Я понимаю, что это нелегко. Никто не может ручаться за свое будущее. Но я тут говорил Найтингейлу, что, насколько мне известно, вы не сможете в ближайшие несколько лет занять какую-нибудь административную должность в колледже.

- Определенно не смогу, - подтвердил я.

- А почему? Почему не сможете? - подозрительно спросил меня Найтингейл.

Мне пришлось объяснить ему - ради Джего:

- Я не хочу бросать юридическую практику. Мне необходимо два дня в неделю проводить в Лондоне, и у меня просто не хватит времени на административную работу.

- Вы, наверно, неплохо зарабатываете в эти дни, - ухмыльнувшись, предположил Найтингейл.

- И вместе с тем, - Джего изо всех сил старался говорить спокойно, нашим студентам-юристам очень полезно, что с ними занимается практикующий адвокат.

- А главное, это очень полезно Элиоту, - сказал Найтингейл и опять ухмыльнулся. Но его подозрительность на время приутихла, он распрощался с нами и ушел.

- Ну и ну, - пробормотал Джего, когда он скрылся из виду.

- Надеюсь, вы не погорячились? - спросил Браун, поджидавший нас чуть впереди. Мы догнали его и пошли втроем к парку.

- Я вел себя очень тактично, - ответил Джего. - _До низости_ тактично, Браун. Нет, вы только предстаньте себе: он усомнился в моих словах, когда я сказал ему, что Элиот не сможет занять пост наставника, даже если ему предложат его! Ему, видите ли, надо было услышать это от самого Элиота! Мне следовало просто вышвырнуть его из моего кабинета. А вместо этого я вынудил Элиота объясняться с ним. Ради бога, простите меня, Элиот!

- У вас не было выбора, - сказал я.

- Вы поступили весьма осмотрительно, - заметил Браун.

- Я поступил низко! - вскричал Джего.

Парк был по-зимнему тих, почки на деревьях еще не набухли, в лучах февральского солнца изумрудно блестела трава. Рой и Кристл остановились возле огромного бука - там, где начинался "дикий" парк.

- Господи, ну и срам! - с горечью воскликнул Джего, когда мы подошли к лужайке с нескошенной травой. - Я никогда еще так позорно не изворачивался. Человек прямо спросил меня, как я намерен поступить. А я ему ответил - да-да, я вам сейчас повторю, что я сну ответил! - я сказал, что мы оба окажемся в неловком положении, если он потребует от меня прямого ответа. А потом заверил его, что никто из тех людей, которым можно поручить пост наставника, но возьмется за эту работу. Тут-то и всплыло ваше имя, Элиот. Он хотел, чтобы мы обсудили каждую кандидатуру в отдельности.

- Надеюсь, вы согласились? - спросил Браун.

- Согласился.

- Надеюсь, он не понял, что вы никогда не предложите ему эту работу?

- Я бы так не стыдился, если б считал, что он понял.

Джего был разозлен и встревожен. Он злился, вспоминая, как позорно ему пришлось изворачиваться, и тревожился, думая, что он изворачивался недостаточно искусно. Но особенно горько - горько и злобно - он мучился в это приветливое солнечное утро из-за того, что ему пришлось поступиться своей гордостью. Он унизился, унизился перед самим собой и Найтингейлом вот что терзало его сейчас больше всего. С яростной злостью думал он об унижении, которого потребовала от него предвыборная политическая игра, вот, значит, к чему приводят честолюбивые помыслы и жажда власти? - а ведь он понимал, что ему еще не раз придется переламывать свою гордость.

Браун наверняка не обратил бы на это внимания. Его не терзала гордость, он был добрым, мудрым, заземленно практичным человеком и легко принимал правила игры - понимая это, Джего остро чувствовал свое одиночество. Позор и горечь он должен был взять на себя. Вот почему он вдруг заговорил с Брауном свысока.

- Можете не беспокоиться, Браун, я ничего но испортил, - помолчав, сказал он: в его голосе прозвучало тревожное презрение к собеседнику и к себе самому. - Найтингейл остался доволен. Я был предельно тактичным.

17. "МЫ ВСЕ ОБРЕЧЕНЫ НА ОДИНОЧЕСТВО"

В тот же день, после ленча, меня остановил во дворике Рой. Он криво усмехнулся и сказал:

- Мы вот опасались, что нам придется отменить праздник, верно?

- Опасались, ты прав.

- Именно. А опасаться-то было нечего. Джоан и ее мать давно уже несколько недель назад - решили сказать Ройсу правду только после праздника. Они знали, что на праздник приглашен этот старый хрыч и что он собирается раскошелиться - да вот, видно, не собрался, - и не хотели ломать наши планы. Ну, что ты теперь скажешь о женской интуиции?

Я не смог удержаться и рассмеялся.