Владислав Вишневский - Кирза и лира

Время от времени дежурный по роте, случайно заметив — или ему сообщают — посылает своих шустрых помощников наполнить быстро пустеющий источник жизни. Свободные дневальные энергично подхватывают бак «под белы ручки» — краном вперед, краном назад — и топочут в умывальник, — наполнять. Недолго поплескавшись там, с трудом наполнив… Кстати, не пробовали набрать полный бак воды, если он не входит в раковину под кран? Нет? А мы уже можем. Как-как!.. Как говорится: сходи в солдаты — сам узнаешь! Шутка! Это у нас армейский юмор такой, не обижайтесь. Если вам рассказать — как! — вы вовек воду из бачков пить не будете… Короче, и мы можем не очень полный принести, это даже легче. Но ведь и быстрее выпьют же, понимаете?

…Дневальные, вихляя бедрами, щедро при этом обливая случайно подвернувшихся, главным образом свои широченные штаны-галифе и сапоги в придачу, не в ногу возвращаясь, тащат бак, расплескивая за собой воду по всему полу. Страждущие в это время, вытянувшись извилистой цепочкой уже стоят у пустой табуретки, в нетерпеливом ожидании посадки заполненного бака на его законное место… Нервничают!

— Ну, че они там, блин?..

— Только за смертью их, падла, посылать…

— Ну! Ну…

— О, несут!

Бухнув на табурет на четверть уже пустой бак, дневальные подхватывают большие влажные тряпки и быстро растирают воду по всему коридору. Порядок такой! Влажная уборка вроде прошла: санитария с гигиеной, в общем.

Гремит крышка… Звенит цепочка…

Шлёпает кружка…

Беспрерывно, с утра, до самого отбоя. И потом ещё…

Вкусная водичка! Очень вкусная! Главное — хол-лодная! Попить бы сейчас!.. Но, нельзя, — мы в строю. Опять или снова — без разницы. Главное — стоим!

— Та-ак, кто там засыпает в стр-рою? — рокочет старшина, пружинистой походкой обходя строй. Внимательнейшим образом вглядывается в наши лица.

Мы таращим глаза, демонстрируем абсолютное отсутствие сна, гля, мол, ни в одном глазу! Но старшину это, видимо, не убеждает.

— Так, бойцы…

Вот, гад, что-то придумал. Не дай бог, опять пробежка. За окном вовсю льет дождь.

— Давайте-ка мы с вами перед отбоем разомнёмся. Чтоб, значит, сон лучше был. — Хитро улыбается старшина. — Кто ещё не заметил в роте турник?

Ха! Как же, как же, старый знакомый! Мы еще в школе, на уроках физкультуры не знали как от него отделаться. На всякий случай дружно киваем головами — а как же, только ради него сюда и приехали!

— Очень хорошо! — радуется вместе с нами старшина. — Слушай вводную: в висе пять подъемов до подбородка — тройка; восемь подъемов — четверка; десять — отлично. Если меньше пяти — будем всю ночь тренироваться. Вопросы?

Мы молчим. Ни хрена себе вводная!.. Перед казнью бы покурить.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно заявляет старшина. — Молчание — знак согласия.

Он еще хохмит! Кто тут вообще нашего согласия спрашивал? Я перед отбоем, лучше бы что-нибудь поел или спокойно книжку почитал.

Пять подъемов до подбородка… Ха! Ну даёт! Кошмар! А почему не пятнадцать? А если, например, четыре с половиной? Засчитывается как пять или нет? У нас, например, в школе засчитывали.

— Показываю один раз. — Старшина подходит к турнику. Чуть присев, легко взлетает вверх к перекладине и повисает на вытянутых руках. Ага, фиксирует, — скептически отмечаем про себя. От нагрузки, в нём же сто… или сколько там килограммов, железная перекладина резко провисла, растяжки от неожиданности тревожно пискнули — сейчас лопнут. Стало очень интересно! Весьма даже! Старшина — без напряжения, с удовольствием подтянулся — раз за разом, целых пятнадцать раз! И на шестнадцатый свободно вышел наверх обеими руками подъемом силой. Затем, ловко перекувыркнувшись вокруг перекладины (растяжки опять, тонко-тонко звеня, опасно завибрировали на последнем, кажется, издыхании… Сейчас!.. Лопнут!.. Ну… Ну!), старшина мощно, но пружинисто обеими ногами делает красивый соскок, — хоп! Как ласточка крыльями, взмахнув руками, ставит точку. Мы дружно выдыхаем: Ф-фу, гадство, не лопнули! А, жаль! Получилось бы ещё эффектнее.

В общем-то, и ничего особенного. И наш физрук тоже так иногда мог сделать. Но этого допроситься могли только девчонки. У него так же красиво получалось, даже лучше, хотя наш физрук против этого бугая, если посмотреть — ягненок против коня. Но тоже сначала был такой же резвый, шустрый… Тоже за неполный месяц атлетов из нас когда-то грозился сделать. Ха, ха!

Расправив гимнастерку, старшина уступает место под перекладиной.

— Так, начали, — делает приглашающий жест.

Желающих, в смысле добровольцев, не оказалось.

— Спр-рава, по одному, впер-рёд марш! — не дождавшись радостного ответного порыва, грозно командует старшина. — Н-ну!

Это другое дело, так бы сразу и сказал. А то, «начали», «начали»…

Вяло, по одному, враскачку, скромно подходим, прицеливаемся на перекладину. Кое-кто из ребят, даже профессионально поплёвывает на ладони. Ух, ты, это, наверное, которые на «десятку» идут! Орлы, значит. А по виду и не скажешь вовсе — цыплята и те бодрей выглядят. А, догадываемся, это у них понт такой, на руки плевать! Так это и мы можем.

Несколько раз вначале приседаем под перекладиной, как бы разминая, подкачивая ноги. И, после дружеского рыка старшины: «Заснул там, что ли, ёп… пона мать?» — резко набрасываемся на железяку. Зацепившись за нее, свободно уже и непринужденно раскачиваемся в висе.

Нет, раскачиваться бы не нужно, не нужно… это ослабляет. Нужно сразу бы так — раз, раз!.. Эх!.. По школьной привычке, глядя со стороны, про себя, оцениваем ошибки товарищей. Ребята, как мокрое бельё на ветру по виду, извиваясь всем телом, делают под перекладиной судорожные рывки вверх и вниз. Тянутся из последних сил вверх, и подбородком, и выпученными от натуги глазами, лишний раз пытаясь дотянуться до перекладины. Привычно, в ускоренном темпе, считая один подъем за два.

А старшина в это время, дежурный по роте, все дневальные, наши соседи солдаты из первой учебной роты, все кто был в это время, глядя на наше «представление», весело ржут, покатываясь со смеху. Нет, были и среди нас орлы, конечно, были. Они взлетали вверх, подтягиваясь аж до… шести раз. Но они не в счет, их были единицы.

А вот и моя очередь… Тц-ц!.. Бляха муха!

Я удачно — как и планировал! — легко выполнил четыре с половиной подъема. Вовремя отцепившись, почти на две ноги, красиво так, с неглубоким креном носом вперед и соскочил. Оп, ля!

Таким вот образом, под всеобщие хохот и аплодисменты, вся наша рота успешно прошла по одному кругу. Не столько на ночь размялись, сколько окружающих повеселили. Отсмеявшись, утерев слёзы, старшина торжественно, но с грустью, поставил нам всем твердую двойку. Правда сказал, что это ещё хорошо — мы его порадовали. Он-то как раз думал, что будет единица. Вот даже как! Но с уверенностью пообещал, что через две недели каждый из нас будет подтягиваться не менее десяти раз. Он — это уже видит!