Уильям Теккерей - Английские юмористы XVIII века

Избавившись от священников, он принялся читать самостоятельно, с необычайной жадностью и увлечением, особенно пристрастившись к поэзии. Он говорил, что версификации научился у Драйдена. В своей юношеской поэме "Алкандер" он подражал всем поэтам подряд - Каули, Мильтону, Спенсеру, Статию, Гомеру, Вергилию. За несколько лет он познакомился со стихами множества английских, французских, итальянских, латинских и греческих поэтов. "Я делал это, - говорил он, - без всякой цели, просто для собственного удовольствия; я изучал языки, увлеченный сюжетами, а не читал книги, чтобы изучить языки. Я устремлялся всюду, куда влекла меня моя фантазия, и был подобен мальчику, собирающему все цветы в поле и в лесу, какие попадутся на пути. И эти пять или шесть лет я считаю самыми счастливыми в своей жизни". Разве это не очаровательная праздничная картина? Лес и книга волшебных сказок - мальчик, под деревьями читающий по складам Ариосто или Вергилия, сражающийся вместе с Сидом за любовь Химены или мечтающий о саде Армиды, и вокруг него безмятежный покой и солнечный свет, а дома, у мирного очага, его ждут ласковая любовь и нежность, и талант кипит в его юном сердце и нашептывает ему: "Ты будешь велик; ты будешь знаменит; ты тоже будешь петь и любить; ты сумеешь так чудесно воспеть ее, что чье-нибудь нежное сердце забудет, что ты хил и некрасив. Каждый поэт любил. Судьба пошлет любовь и тебе". И день за днем он бродит по лесу, может быть, в поисках дамы своего сердца. Он говорил, что это были "самые счастливые дни в его жизни", когда он только мечтал о славе; когда же он покорил эту своенравную красавицу, она не принесла ему утешения.

{* "Уоллер, Спенсер и Драйден были любимыми писателями Попа поочередно в той последовательности, в какой он их впервые прочитал, когда ему еще не было двенадцати лет". - Поп, "Примечательные случаи" Спенса.

"Отец мистера Попа (добропорядочный торговец, который вел оптовую торговлю с Голландией) не был поэтом, но имел обыкновение заставлять сына, совсем еще ребенка, писать стихи по-английски. Ему было необычайно трудно угодить, я он часто заставлял мальчика переделывать написанное. "Это плохие рифмы", - рифмами мой муж называл стихи". - Мать Попа (Спенс).

"Мне стыдно признаться, в каком раннем возрасте я начал сочинять стишки. Я принялся писать эпическую поэму, когда мне еще не исполнилось двенадцати. Местом действия был Родос и близлежащие острова; начиналась поэма описанием подводного дворца Нептуна". - Поп (там же).

"Неизменное усердие (после того как он принялся за самостоятельные занятия) за четыре года настолько подорвало его здоровье, что, безуспешно пролечившись долгое время у врачей, он решил пренебречь своей болезнью и стал спокойно ожидать близкой смерти. Уверенный в ее неизбежности, он написал письма, в которых навсегда прощался с ближайшими друзьями и в числе прочих - с аббатом Саутхотом. Этот аббат был чрезвычайно встревожен плохим состоянием его здоровья, а также решением, которое он, по его словам, принял. Он считал, что есть еще надежда, и немедленно отправился к доктору Рэдклиффу, с которым был близко знаком, рассказал ему о состоянии мистера Попа, получил подробные предписания и отправился с ними к Попу в Виндзорский лес. Главное, что предписал доктор, это поменьше волноваться и каждый день ездить верхом. Следуя этому совету, больной вскоре поправился". - Поп, "Примечательные случаи" Спенса.}

Прелестница, по-видимому, появилась в 1705 году, когда Попу было семнадцать лет. Сохранились его письма, адресованные некоей леди М., за которой юноша ухаживал и которой он изливал свой пыл в, мягко выражаясь, весьма развязных, неприятных и жеманных словах. Он подражал любовным посланиям, как подражал перед тем любовным стихам, - он ухаживал за мнимой возлюбленной с мнимой страстью, выраженной так, как она того заслуживала. Эти злосчастные письма через много лет были проданы как нельзя более подходящему человеку, мистеру Керлу, и опубликованы. Если некоторые из моих слушателей, как я смею надеяться, пожелают ознакомиться с перепиской Попа, пусть они пропустят первую часть, едва ли не все его письма к женщинам; они написаны в тоне дурного кокетства и, среди обилия комплиментов и любезностей, в них есть нечто, вызывающее недоверие к развязному, сластолюбивому стихотворцу. О его любовных делах можно сказать очень немногое, и это немногое отнюдь не говорит в его пользу. Он изливал пыл и восторг в стихах и изящной прозе перед леди Мэри Уортли Монтегью; но его страсть, вероятно, перешла всякие границы приличия, и ее погасила пощечина или иной подобный же отпор, после чего он внезапно возненавидел эту даму с пылом гораздо более искренним, чем прежде любил. То была ничтожная, тщедушная ужимка любви и торговля со страстью. Отослав одно из своих изящных сочинений леди Мэри, мистер Поп списал с черновика новую копию и осчастливил ею еще какую-то свою подругу. Он был так очарован письмом Гэя, которое я здесь приводил, что переписал его, несколько переделав, и послал леди Мэри от своего имени. Человек, который пишет письма a deux fins {С двойной целью (франц.).} и, излив свою душу возлюбленной, подает другой своей подруге то же блюдо rechauffe {Подогретым (франц.).}, не слишком серьезно относится к своим чувствам, как бы ли было задето его самолюбие и тщеславие, когда он получает по заслугам за свою наглость.

Но если оставить в стороне эти злополучные письма Попа, я не знаю в нашей литературе ничего чудеснее его переписки *. Читая его письма, вы оказываетесь в самом прекрасном обществе на свете. Быть может, обществе несколько высокопарном и apprete {Жеманном (франц.).}, преисполненном сознания, что оно обращается ко многим поколениям, которые ему внимают; но в тоне этих людей, без сомнения, звучащем выше простого разговорного ключа, в выражении их мыслей, различных взглядов и характеров, есть что-то щедрое, ободряющее и облагораживающее. Вы в обществе людей, заполнивших величайшие страницы мировой истории - в обществе государственного деятеля Сент-Джона, победоносного Питерборо, величайшего таланта всех времен Свифта, добрейшего насмешника Гэя, - это большая честь, оказаться с ними рядом. Какой восхитительный и великолепный пир! Немного веры и немного воображения, и каждый из нас может им насладиться, чудесным образом вызвать из прошлого этих великих людей, услышать их остроумные и мудрые слова. Имейте в виду, что на великих людях всегда лежит некий отпечаток - во многом они могут быть так же заурядны, как вы и я, но в них живет дух величия, они судят об обыденной жизни более широко и щедро, чем простые смертные, они смотрят на мир мужественней и видят его подлинные черты беспристрастней, чем жалкие казуисты, которые решаются смотреть на жизнь, лишь надев шоры, или иметь суждение, только когда его разделяет толпа. Читая эти славные свидетельства минувшего века, видишь великих людей, его украшавших, благоговеешь и преклоняешься перед ними. Придя сегодня домой, вы можете побеседовать с Сент-Джоном, можете взять с полки книгу и услышать голоса Свифта и Попа.